В дороге Засядько имел возможность поразмыслить надсообщением Сенявина. Неужели Конгрев сумел создать ракеты, которые можно быстрои легко перебрасывать с места на место? Ведь ракеты, с помощью которых якобывзят Берат, явно английского происхождения, сомневаться не приходилось. Значит,Конгрев вел работы и над совершенствованием собственно ракет, а не толькоконструировал более совершенные ракетные орудия. Подобное раздвоение было быстранным, ибо мало походило на стиль работы английского генерала-изобретателя,за деятельностью которого он следил очень внимательно, если представляласьтакая возможность.

К полудню они достигли Берата. К этому времениЗасядько уже выяснил подробности взятия города у встреченных по главной дорогеалбанцев, которые рассказали ему, что Берат был взят одним из помощниковАли-паши, храбрым Орером Врионисом. У того в самом деле имелись ракеты,которыми его снабдили англичане. Они дали Врионису несколько десятков обычныхиндийских ракет, которые могли шумом, треском и огненным шлейфом испугатьлошадей и суеверных горцев, но не причинить вреда.

Засядько разочарованно перепроверил сведения и, убедившись вих достоверности, тут же велел отряду поворачивать обратно. Встречаться сАли-пашой ему не хотелось. Жестокий и кровожадный феодал отличался крайнимвероломством, постоянно заигрывал либо с французами, либо с союзниками. Однаждыон взял Превезу, защищаемую тремя сотнями французов, и велел перерезать всехжителей. В то же время обещал подчиниться французскому протекторату, еслиего признают наследственным властителем Ионических островов. Когда Наполеон велелответить, что не желает слышать о нем, Али-паша горько жаловался французскомуконсулу Нуквилю: «Если Бонапарт гонит меня в дверь, я войду в окно. Я хочуумереть его слугой».

На обратном пути, сокращая путь, прошли по горной тропе,дальше двигались вдоль лазурного побережья. Александр со злостью смотрел наразоренные и сожженные села. Строили не один день, а уничтожили за час. Какимиже силами обладает человек, что из века в век строит дома и сажает сады, хотяих так же безжалостно уничтожают враги?

Проводник о чем-то долго шептался с поселянами, что копалисьна месте пожарищ, искали уцелевший скарб, с сомнением качал головой, несоглашался. Александр заметил, подозвал:

– Что они говорят?

Проводник отмахнулся:

– Местные дрязги. Али-паша захватил французов в плен,собирается продать их туркам.

– Туркам? – вскинул брови Александр. – Зачемтуркам французские солдаты?

– Там не солдаты. Там всего трое мужчин, пятеро женщин идвое детей. Они не военные.

– И что турки будут с ними делать?

– Женщин продадут кому-либо в наложницы, кого-то в гаремы…если достаточно молоды и красивы; мужчин прикуют к галерам, если молодые исильные, а если нет, то найдут работу в каменоломнях. Если месяц протянут, иэто окупится. А детям турки найдут применение в первую очередь!.. Ха-ха!..

Александр нахмурился, взглянул на свой батальон. Солдаты сним закаленные в боях, неустрашимые, каждый стоит троих. Но и гуманность должнаиметь пределы. Жаль французов, но и своих еще жальче.

– Батальон, стой! – скомандовал он, досадуя на самогосебя. Иногда знаешь, как поступить правильно, и стараешься так поступить, ночто-то внутри тебя заставляет принять другое решение. – Сколько, говоришь,там людей Али-паши?

– Н-не знаю… Вы хотите перехватить тех французов себе?

– Да, – буркнул Александр, – в свой гарем. Афонинаи Праскуринова ко мне!

Подбежали двое: худой и длинный Афонин, угрюмый, сястребиным носом, и низкорослый Праскуринов, быстрый и мгновенно хватающийобстановку. Москаль и алтаец, они хорошо дополняли друг друга, Александр чащевсего именно их посылал в разведку, всякий раз они возвращались сисчерпывающими сведениями.

– Узнайте, сколько у Али-паши людей, где охраняют пленников.Если там небольшой отряд, то нет ли где поблизости другого, чтобы нам неударили в тыл!

Они исчезли, быстрые и бесшумные, как летучие мыши, а онлишь смутно подивился глупому импульсу, который может нарушить работу самогосовершенного мозга. Ведь он знает, что надо идти своей дорогой. Но остановился…Или он зря презирает тех офицеров, которые губят себя в пьянках, никчемныхдуэлях, проигрывают все и вся в карты, а то и пускают пулю себе в лоб?

Солдаты расположились в укрытии, сняли скатки. Александрвелел съесть половину сухого пайка, отдохнуть. От моря тянуло прохладой, воздухбыл чист, свеж, в безоблачном небе блистало яркое солнце.

Такого синего неба он давно не видел, разве что над своейродной Украиной, а воздух взбадривал, наполнял силой. Волны мерно накатывали наберег, то голубые, то светло-зеленые, тоже чистые и прозрачные настолько, чтовидны мелкие камешки на дне. Благодатный край… край для любви и песен, непотому ли здесь льется кровь и гремят войны вот уже пять-десять тысяч лет?

Афонин и Праскуринов вернулись достаточно быстро. И неодни. Праскуринов толкал впереди себя связанного смуглого мужчину в краснойфеске и в широких красных шароварах. Голый торс лоснился от пота, руки былисвязаны за спиной.

– Пленного взяли, – доложил Афонин.

Александр нахмурился:

– Его исчезновение заметят, у нас не будет внезапности…

– Не хватятся, – уверил Афонин. Его усы гордотопорщились. – Он был отправлен в город. Сам видел, как ему дали бумагу.Мы догнали его и взяли скрытно. Никто не видел!

Александр повернулся к пленному:

– Сколько у вас людей, каких пленников вы захватили?

Пленный ответил что-то резкое, плюнул ему под ноги.Проводник выглядел смущенным. Александр кивнул:

– Не переводи, я понял.

Глядя в глаза пленному, он медленно потащил из ножен саблю.Тот ухмыльнулся, снова плюнул русскому офицеру под ноги, что-то сказал. Голосбыл пренебрежительным.

Проводник сказал смущенно:

– Он сказал, что все франки слабые. Вас он тоже называетфранком. Он говорит, что вы не выносите вида крови. И что ваши правила непозволяют причинять вред пленным.

Повисла тяжелая тишина. Александр вытащил саблю, посмотрелзадумчиво на лезвие:

– Скажи ему, что я не франк из Петербурга, а казак изЗапорожской Сечи!

Он так же медленно приставил лезвие острием к грудипленника. Проводник что-то объяснял, Александр видел, как внезапно щеки янычарапокрылись смертельной бледностью. Значит, и здесь были наслышаны о техвольностях, которыми пользовались казаки при русской армии. Не скованныежестокой дисциплиной, они, как встарь, грабили города побежденных, зверскипытали пленных, добывая нужные сведения. А то и золото и драгоценности.