Лев переписал данные Власова в записную книжку, взял с него слово явиться по первому требованию в управление и отпустил с миром. Сам же, в сопровождении Крячко, перебазировался в помещение бара и переключился на опрос барменов. Но и от них сведений о парне под «ником» Дарк почерпнул немного.

Бармен Толик общался с парнем чаще других. Он мог сказать, какие напитки тот заказывал, как часто приходил поиграть на тотализаторе, какую из футбольных команд тот выделяет особо, но и только. Как и в случае с Власовым, в разговорах с Толиком Дарк был предельно осмотрителен и ни разу не сболтнул ничего, что могло бы навести на его след. Так же, как и Власов, Толик отметил дорогие шмотки парня, телефон последней модели, с которым Дарк обращался исключительно небрежно, не забыл упомянуть и часы — дорогущие, корпус и браслет из желтого золота, с черненым циферблатом, такие могли стоить до полутора миллиона рублей. Почему выбор Дарка пал на их скромное заведение, интересовало Толика не меньше, чем цена на его часы, но напрямую задать этот вопрос парнишке он не решился. В конце концов, Толик пришел к выводу, что предки парня, хоть люди и состоятельные, но к пристрастиям Дарка относятся отрицательно, оттого он и не «светится» в дорогих клубах, где о его проделках тут же прознали бы журналисты и вынесли бы эту информацию на всеобщее обсуждение. А в их баре такие неприятности парню не грозили.

От остальных работников бара Гуров и Крячко узнали и того меньше. Один из них сказал, что как-то видел, как Дарк подъезжал к бару на золотистой «Тойоте». Другой сообщил, что слышал, как Дарк, заказывая такси, называл местом назначения один из престижных районов Москвы, то ли Хамовники, то ли Марьина Роща, но точно сказать не смог. Третий вспомнил, как Дарк обсуждал с кем-то по телефону предстоящий экзамен, из чего сделал вывод, что тот учится либо в юридическом, либо в экономическом университете, но и его слова ни на чем конкретном не основывались, одни предположения.

Измучившись, в скверном расположении духа Гуров и Крячко покинули бар. Стрелки часов давно перевалили за полночь, когда Лев, подбросив Стаса, вернулся домой. В этот день Мария не дожидалась его на кухне. Заглянув в спальню, он несколько минут полюбовался мирно спящей женой и пошел на кухню. Есть совершенно не хотелось. Осадок от бесплодных попыток найти зацепку, которая привела бы его к Дарку, напрочь отбил аппетит. Заглянув в холодильник, Лев произвел ревизию на полках, достал бутылку кефира, налил полный стакан и уселся возле окна.

Как всегда, когда дело заходило в тупик, он начал перебирать в уме всю информацию, которая так или иначе относилась к расследованию. Сначала составил список всех, с кем пришлось общаться за день. Потом создал мысленный список важных фактов. Списки получились довольно длинные. В первый вошли оперная певица Екатерина Круповицкая, адвокат Антон Дербенев, продавец бриллиантов, которого Гуров еще не допрашивал, владелец пентхауса Подольский, его приятель Власов и неизвестный пока парень по прозвищу Дарк. Во второй — украденная шкатулка, купленные незаконно бриллианты, пожарный выход, соединяющий два пентхауса, открытая неизвестно кем дверь в квартире Подольского, странное поведение Дарка, нестандартный выбор способа убийства. Над всем этим встали не до конца оформившиеся ощущения, что в деле проклевывается некая линия, объединяющая воедино впечатления от произведенных за два дня действий.

Мотив преступления был ему ясен: преступник проник в дом Штейна ради содержимого шкатулки. Забирать бриллианты в отсутствие владельца он не стал. Почему? Да потому, что, останься Штейн жив, он наверняка начал бы искать вора. Штейн был далеко не дурак, он мог вычислить того, кто посягнул на его добро. Это Гуров мог только со слов Дербенева предполагать, что о покупке бриллиантов известно лишь продавцу, адвокату и покупателю, у Штейна этот список мог оказаться длиннее, и в этом списке могло оказаться имя вора, вот почему простое ограбление тут не подходило.

Теперь что касается убийства: способ был выбран не спонтанно. Убийца продумал его тщательнее, чем хорошая хозяйка продумывает блюда к праздничному ужину. И сделано это было ради одного — направить следствие по ложному пути.

Третий пункт — способ проникновения в дом Штейна. На этот счет у Гурова также не осталось сомнений. Убийца пришел в квартиру до того, как там появился Штейн. И воспользовался он для этого запасным ходом, ведущим из квартиры Подольского. Тут сложность способа проникновения объяснялась просто. Через холл, в котором дежурил консьерж Иван Сергеевич, он незамеченным пройти не мог. Даже если бы до совершения преступления консьерж и не обратил на него особого внимания, то потом он непременно вспомнил бы убийцу. А вот посетители второго крыла могли рассчитывать на меньшее внимание. Риск, разумеется, имелся и в этом случае, но ведь любому школьнику известно, что в таких делах без риска не бывает.

После того как в голове Гурова оформились три главных пункта, он начал рисовать портрет убийцы. Получилось следующее: убийца знал о бриллиантах и об их истинной стоимости, знал, где Штейн их хранит, знал и архитектурные особенности дома, построенного по проекту убитого. Беря во внимание тот факт, что в квартире Штейна не было обнаружено следов борьбы, можно предположить, что убийца был ему знаком. Подтверждений этому предположению не было, но Гуров интуитивно чувствовал, что прав. Из всего этого следовало, что убийца должен быть достаточно близок к Штейну. Он просто не мог быть кем-то, кто не входит в круг избранных, так как Штейна нельзя было отнести к разряду людей с обширным кругом приятелей и близких знакомых. Единственным человеком, кто по всем параметрам подходил под нарисованный портрет, был адвокат Штейна, Антон Дербенев. Но его-то как раз Гуров не мог определить на роль убийцы, и тому было простое объяснение. Будь Антон Дербенев убийцей, он ни за что не выложил бы Гурову информацию о бриллиантах. Это противоречило логике. Весь ход расследования поменялся благодаря этой информации. Вот если бы Дербенев не сказал о покупке бриллиантов, а Гуров все равно узнал бы об этом и потом выяснил, что адвокат намеренно скрыл это от следствия, тогда другое дело. Тут бы все сложилось. Дербенев знает о наличии бриллиантов стоимостью в тридцать миллионов рублей и решает завладеть ими. Знает и о наличии пожарного хода. В ночь убийства он проникает в дом Штейна, совершает свое черное дело, забирает шкатулку, инсценирует ритуальное убийство и спокойно ждет, пока шумиха вокруг смерти друга утихнет. Потом обналичивает бриллианты, с его связями это не проблема, и становится на несколько десятков миллионов богаче. Однако он выложил Гурову все о бриллиантах, причем без особого давления с его стороны.

Был и еще один существенный недостаток в этой версии. Наличие некоего Дарка, чья личность пока не установлена. «Крапленая» карта в колоде. Для чего он выложил Власову десять «косарей»? За возможность покрасоваться перед девушкой? Тогда почему бы не снять номер в отеле? Дороговато, но, судя по словам того же Власова, с наличными у парня проблем не было. Девушка не из тех, кто согласится на встречи в отеле? Тоже не проблема. В Москве сорок процентов сдаваемого внаем жилья сдается посуточно. Почему он не мог просто снять жилье? Почему жаловался Власову на отсутствие места для встреч с подругой? Не имей он денег, было бы понятно, но не в этом случае.