Французы не пытались удержать вечно чем-то недовольную и вдобавок убыточную планету даже ради приличия. Хотите жить сами по себе – ну так живите! Вывезли желающих, закрыли сообщение с планетой и оставили корсиканцев праздновать незалежность.

Очень скоро пьяный угар спал, и выяснился неприятный момент. Одно дело играть на сепаратизме и, угрожая референдумом за отделение (к слову, он и прошел, упустили в местном парламенте нити, чем и воспользовались желающие реального отделения авантюристы), сосать из метрополии дотации. Совсем другое – жить самостоятельно, не имея при этом ни нормальной экономики, ни высокотехнологичных производств полного цикла. С голоду не помрешь, конечно, но уровень жизни просядет, а этого не простят свои же. Народ – он гордый и за самостоятельность, конечно, вот только удары по кошельку воспринимает почему-то крайне негативно. И, вот незадача, платить за право гордо заявлять о собственной исключительности из своего же кармана простой человек категорически не желает.

Вот только что-либо предпринимать было уже поздно. Франция радостно избавилась от токсичного актива и возвращать себе чемодан без ручки не желала. Остальные также остались глухи к интересам ищущих себе новых хозяев корсиканцев. Век прекраснодушных мечтателей и любителей оказывать гуманитарную помощь давно прошел, и помогать вообразившим себя излишне умными селянам никто не стремился.

И тогда власти новоиспеченной Корсиканской республики допустили еще одну ошибку, на сей раз фатальную. Решили, что для стабилизации общества им нужна маленькая победоносная война – и наехали на соседа. Теоретически выбрали для этого подходящий объект – но не учли, что через маленькую, ничем не примечательную и формально независимую планету Новая Швабия крутят дела очень серьезные люди. Да и воевать немцы умели. Собранный с бору по сосенке флот Корсики втрое превосходил численностью и огневой мощью оппонентов, но те продержались восемь дней. А на девятый подоспела эскадра Альянса.

В Альянсе, к слову, народ жил своеобразный. Чем-то похожий на имперцев – тоже предпочитали решать вопросы наиболее простым способом при минимальных затратах. И не обращая внимания на проблемы своих оппонентов. Проще говоря, сначала размазали по космосу флот корсиканцев, а потом зачистили их планету с максимальной жестокостью. Из правящей верхушки сбежать успело лишь несколько десятков человек. Их приняло Британское Содружество – там всегда относились лояльно к всевозможным предателям. Не потому, что любили, просто их было выгодно использовать для дел, в которые джентльмен не полезет, брезгуя испачкаться. И вот теперь потомок одного такого беглеца был здесь, перед ними. Занимается, хе-хе, грязными делами.

Интересно только, это он так Империю за что-то не любит или вообще всех? Кто его вообще сюда направил? Комплексы так и прут… Наверное, просто ничего лучшего под рукой не оказалось. А значит, играет против них не Контора. Может, кто-то из ее офицеров, но на свой страх и риск, теми картами, которые оказались под рукой. Учтем… А вообще, дело становится интересным, выходя за рамки обычной доставки пассажира. Что ж, поиграем.

– Значит, так, – негромко сказал Камнеедов. Негромко-то негромко, но четко с таким расчетом, чтоб слушал не только д’Амбуаз, но и те, кто находятся вместе с ним в рубке. – Вы сейчас на крейсере, а значит, можете нас уничтожить. Но где мы были и когда стартовали, в Империи известно. Дальше вас найдут, и живые позавидуют мертвым. Не только вы, коммандер, но и вообще все, до последнего вшивого юнги. И начинать из-за вас большую войну никто не захочет. Случались прецеденты, вы станете еще одним, и только.

И он опять не врал. Ни единым словом. Действительно, пропавших Империя тщательно искала, за погибших жестоко мстила. И воевать с ней – дураков нет. Учитывая топорность проведения операции, скрыть происходящее не удастся, а значит, если не произойдет добровольной сдачи и заговорят пушки, концы обнаружатся очень скоро. И за жабры возьмут не только экипаж крейсера, но и того, кто отдает приказ. Стало быть, и ограничения у преследователей есть, в спецслужбах любого уровня самоубийцы встречаются, но крайне редко. Итак, ход за противником.

– А ваши товарищи – они тоже имперцы? – чуть ехидно и, что характерно, без малейшего раздражения, поинтересовался чей-то голос. Тот, кто это произнес, в поле зрения камер появляться не собирался, что говорило и о его уме, и о том, что решения и впрямь принимает отнюдь не бесноватый коммандер.

– Если вы про второй корабль – то нет. Можете попробовать их догнать.

Это Камнеедов говорил с чистой совестью – догнать «Орион» у крейсера уже не получалось. Опытный Фрэнк скорректировал курс таким образом, что преследование «Викинга» с каждой секундой уводило крейсер в сторону. Позже это выльется в дополнительный расход энергии при гиперпрыжке, но к такого рода неприятностям можно было отнестись стоически. Камнеедов это понимал. Британцы тоже понимали. Не получилось взять нахрапом, бывает. Оставался лишь вопрос: отвернут британцы или, психанув, ринутся в атаку. С них, гадов, станется реализовать любой вариант.

Экран мигнул и погас, а через пару минут на радаре стало видно, что крейсер прекращает разгон и отворачивает. Камнеедов устало откинулся в кресле и вытер ладонью разом покрывшийся испариной лоб:

– Ф-фу. Я уж думал, сейчас начнется веселье.

– Да уж, отбрехались, – жизнерадостно хохотнул Смит, тоже потный, как мышь. – Горазд же ты хамить с умным видом.

– А то ж. Все, продолжаем разгон.

– И не стыдно вам? – демонстративно-лицемерно вставила свои пять копеек Изабелла. – Сделали человеку гадость, оскорбили, а сейчас его еще и за провал операции взгреют. Представляете?

– Конечно, представляю, – Камнеедов выглядел довольным, как слон. – Все точно по Великому Кодексу поведения космических негодяев. Сказано в нем: «Заподли ближнему своему, ибо дальний приблизится и заподлит тебе». Аминь.

Все расхохотались. Потом Смит кивнул, развернулся к пульту и внезапно помрачнел:

– Не отбрехались. Тут, похоже, что-то иное.

И впрямь, крейсер свалил не только и не столько из нежелания связываться с ними. Тактический компьютер выводил данные с такой скоростью, что неподготовленный человек запутался бы в них через минуту. Но Камнеедов-то был подготовлен. И опытен. И сейчас он видел, как боевые корабли британского флота собираются в одной точке. Там они окажутся еще не скоро, но, если верить расчетам, успеют до того, как пересекутся с эскадрой из четырех крупных кораблей, идущих с ускорением, явно превышающим потребности обычного транспорта. Боевые, значит. А судя по массогабаритным характеристикам, это или линкоры, или линейные крейсера. Причем очень похоже, все одинаковые. Вот только идентифицировать их не удается, нету таких кораблей в каталоге. Притом что у Камнеедова последняя версия, переданная ему на Новой Бухаре контр-адмиралом Верховцевым. Но – нема их. О чем это говорит? Напрямую вроде бы ни о чем, но к определенным умозаключениям приводит.

Сами по себе корабли, о которых ничего не известно, вряд ли могут произвести фурор. Ну, сляпал кто-то новинку, что с того? Через месяц-другой она появится во всех справочниках. Может, и позже, если ее грамотно придержат. А вот сохранить в тайне целую серию – это уже куда сложнее. Хотя бы потому, что время играет против тех, кто их прячет, а производственные мощности, позволяющие строить одновременно несколько кораблей такого класса, есть не у многих. И британцы, судя по их реакции, из списка потенциальных строителей выбывают.