У остальных, похоже, отмечался аналогичный ход мыслей. Во всяком случае, переглянулся народ удивительно синхронно. И взгляды дружно скрестились на капитане:

– Что делать будем?

Спросил, разумеется, Смит, но мысль была явно коллективная. Что же, тут двух вариантов не было и быть не могло. Камнеедов махнул рукой:

– Валим отсюда к чертовой матери. Нам еще только в чужие разборки лезть не хватало.

Вот уж куда их всех совершенно не тянуло, так это на планету Большая Амазония. Гнусное место. Увы, и миновать систему, в которой она находилась, не получалось – этот сектор пространства был слишком пустынен. Соответственно, чтобы добраться до интересующей путешественников точки, можно было или совершить два прыжка с остановкой в системе звезды, вокруг которой, собственно, Большая Амазония и вращалась, либо ползти, огибая сектор по периферии и затрачивая на это не меньше трех недель. Подобный расклад никого не устраивал, потому и пришлось ломиться напрямик.

Впрочем, если планов совершить посадку на планету не было, то все выглядело не так уж и плохо. Пространство вокруг желтого карлика было относительно спокойным, без астероидных полей и прочей ерунды. Гравитационные аномалии, правда, встречались, ну да где их нет? И радиационные шторма были редкостью…

Вообще, Бета Тритона, звезда, которую с Земли даже в самый мощный телескоп не разглядишь, была на диво спокойным светилом. Да и желтым карликом ее называли в основном, чтобы впихнуть в давно устоявшуюся классификацию, не раздувая бумажный поток из-за такого вот частного случая. На самом деле, спектр звезды был заметно смещен в зеленую зону, и именно поэтому о Бете Тритона вообще упоминалось в справочниках и научных докладах. Многомудрые ученые головы никак не могли решить, что же происходит в ее таинственных глубинах, от чего она светится столь необычно. Количество диссертаций на эту тему зашкаливало (профессорский сынок, Камнеедов знал это точно), и все они противоречили друг другу. А главное, большинство тех, кто писал многотомные научные труды про эту звезду, в жизни ее не видели и вообще приближаться к ней не собирались. Вот такая вот загогулина.

И осталась бы звезда забавным курьезом, коих в космосе порядком, если бы не ее планетная система. Точнее, одна-единственная планета, находящаяся в «поясе жизни». Все остальные были самыми обычными, ничем не примечательными газовыми гигантами, таких миров в любой системе изрядно, а вот Большая Амазония выглядела явно интересней. И потому, что при кислородной атмосфере, делающей ее теоретически годной к колонизации, на планете имелись колоссальные залежи редкоземельных и трансурановых элементов. И потому, что фауна на этой планете была ну очень своеобразной. Шуток не понимающей и юмором обделенной.

Вообще, жить на Большой Амазонии Камнеедов не согласился бы ни за какие коврижки. Уж больно агрессивно и флора, и фауна пытались сожрать все, что попадалось им в пределы досягаемости.

И, что характерно, несварением желудка от человечины не мучились – видимо, различия в ДНК не были препятствием для желудочных соков. При этом аналогов обитателей местной сельвы на иных планетах попросту не было. Совершенно уникальный набор видов и форм. Причем неясно, что его породило – нестандартное излучение звезды или все те же трансураниды, извергающие нейтроны, электроны и еще хрен знает какие «-тоны» в угрожающих количествах.

По-хорошему, местную живность следовало или оставить в покое, или выжечь, чтобы и следа не осталось, но – увы и ах. Первому активно препятствовала экономическая целесообразность, поскольку добыча полезных ископаемых, даже с учетом транспортировки с планеты, находящейся за пределами освоенной части Галактики, приносила баснословные дивиденды. Второму не менее активно сопротивлялись бешеные экологи, отстаивающие необходимость сохранения и изучения уникальных видовых форм. Лобби во многих правительствах у них было сильное, поэтому взять и перешагнуть через их мнение никак не получалось. Камнеедов, будучи циником и прагматиком, плевать хотел на экологию других планет вообще и этой в частности, и, как он подозревал, большинство здравомыслящих людей его поддерживали. Особенно те, кому «повезло» жить и работать на Новой Амазонии. Только вот нормальных людей никто почему-то спрашивать не торопился. Видать, слишком большие деньги на этом крутили и слишком многие имели с них свой кусочек малый. В общем, все как всегда, маразм на взлете.

В общем, гнилая планетка, от которой лучше держаться подальше. И на которую, несмотря на профессиональную нелюбовь Камнеедова ко всяческому экстриму, им предстояло в ближайшее время садиться. А всему виной Фрэнк с его колымагой, хотя, конечно, он тут ни при чем. Так уж сложилось.

Просто во время бегства (ой, простите, тактического отступления на заранее подготовленные рубежи) «Орион» гнали, не жалея двигателя. Своя шкура дороже. А два часа на форсаже – это уже совсем лишнее и крайне противопоказано кораблю, даже если на нем стоят двигатели от «Роллс-ройса». В общем, перегрев, и неслабый такой. С этим еще можно было бы примириться, грамотно охладить технику, провести внеочередное техобслуживание, но звезды сегодня решили сложиться в исключительно неприличное слово, и цепочка случайностей продолжалась.

Уходя по курсу, далекому от оптимального, кораблю пришлось уходить в гипер с дополнительными маневрами, что повысило расход топлива. Это еще полбеды, в конце концов, звездолеты такого класса строились, исходя из возможности длительных автономных рейдов, и бункера имели вместительные. Но вот на уже вышедшие из комфортного режима двигатели такое пренебрежение его правом на отдых повлияло самым негативным образом. Проще говоря, один из них обиделся, раздраженно моргнул аварийными лампами на пульте и благополучно отключился. Пилотом Фрэнк был отменным, опасную ситуацию купировал в зародыше, но вот когда, уже выйдя в трехмерное пространство, начали разбираться, что произошло, то оставалось лишь горестно выругаться. Полетел сердечник-поглотитель, отвечающий за тонкие межфазовые переходы на атомарном уровне. И если поменять треснувшую двухсоткилограммовую болванку было сложно, но можно, благо ее перемещение к месту работ в невесомости особых проблем не составляло, а запчасти у хорошего механика в запасе всегда имеются, то откалибровать ее в космосе уже проходило по разряду ненаучной фантастики. Здесь требовалась стабильная гравитация планеты. И вот незадача, в пределах досягаемости имелась лишь одна.

Камнеедов, узнав расклады, с трудом удержался от того, чтобы сплюнуть прямо на чисто вымытую палубу, а потом с каменным выражением лица начал прикидывать варианты. К его удивлению, получалось не так и страшно. Приземлиться возле одного из куполов, под которым спрятался центральный рабочий поселок. Вахтовики, потрошащие недра планеты, по нескольку месяцев находятся в автономном режиме. Для его обеспечения как раз здесь у них есть не только собственно прикрывающий поселок бронированный купол, но и силовое поле, ограждающее участок диаметром в километр с собственным космодромом, ремонтные мастерские… Плюс дозаправиться можно по выгодным ценам – перепродажа топлива и оказание мелких услуг мимо кассы было для руководства таких вот поселков незаконным, но общепринятым, почти официальным вариантом пополнения кармана. В общем, и «Орион» подшаманят, и бункера обоим кораблям набьют. Там, куда они отправлялись, горючее лишним точно не будет.