Но уйти просто так, тихо и незаметно, не получилось. Позже, обдумывая расклады, Камнеедов пришел к выводу, что случившееся – ни с кем не согласованная инициатива кого-то из флотских, причем в невеликих чинах. В ином случае, будь администрация Карбункула в курсе происходящего, все бы у них получилось. Арестовали бы тех, кто находился на планете, потом захватили оставшихся прямо на парковочной орбите, и вся недолга. Однако с планеты уйти им дали без каких-либо проблем, и лишь спустя час, когда оба корабля уже начали разгон, на экранах замерцал сигнал вызова, идентифицированный как полицейский.

Надо сказать, организовавший на них охоту не мелочился. Полицейский крейсер – это круто!

И в этом же была его ошибка. Камнеедов, как, впрочем, и остальные, умели и собирать информацию, и работать с ней. Времена, когда флибустьеры выходили в море на утлой скорлупке и с надеждой на авось, давно прошли. Пират, который хочет остаться живым и с добычей, в первую очередь должен уметь работать с информационными потоками, из общедоступных сведений составляя более-менее полную картину мира. Включающую, помимо прочего, список и маршрут потенциальных жертв и состав патрульных эскадр. Ну и места их базирования, разумеется. Так вот, Камнеедов точно знал, что в британском полицейском флоте всего четыре крейсера, причем достаточно устаревших и базирующихся совсем в других системах. Тот же корабль, что шел на него сейчас, был новейшим крейсером типа «Даная», их всего-то с десяток наклепать успели, и вероятность того, что такого красавца отдадут полиции, стремилась к нулю.

Камнеедов внимательно рассматривал на экране быстро настигающий их корабль. Действительно, красив. Изящный, стремительный силуэт, зализанные обводы – он, похоже, и к атмосферным маневрам неплохо приспособлен. Умеют британцы корабли строить, чего уж там. И уйти не получится – пускай по динамике разгона крейсер априори уступает более легким кораблям, но этот-то уже набрал ход. А судя по тому, что известно о крейсерах этого типа, он вполне способен размазать по стенке противников куда более мощных, чем их парочка. Нехорошие расклады получаются, ой нехорошие.

– Командир, что делать будем?

В голосе Фрэнка, донесшемуся из динамиков, не было страха. Визуализацию он не включил, но Камнеедов готов был поклясться – на лице австралийца не дрогнул сейчас ни один мускул. Кем-кем, а трусом наемник не был. Скажут атаковать – атакует, пускай и без шансов на успех. Хороший мужик, не зря его в свою команду взяли, с какой-то даже долей минорности подумал Камнеедов, а потом лениво махнул рукой. Лениво – это чтобы все присутствующие ощутили приступ уверенности. Такое поведение успокаивает страх лучше любой пламенной речи. Особенно учитывая тот факт, что как раз с такими речами у Камнеедова всегда получалось так себе. Тем более, когда сам по факту ни в чем не уверен. А небрежно цедить слова через губу – это малость проще. Главное, за лицом следить и не врать ни полслова.

– Фрэнки, ты продолжай разгон, а я сейчас с этим чудиком пообщаюсь.

– И? Он тебя на атомы раскатает.

– Раскатал тут один такой, царствие ему небесное. Губу он раскатает, а потом обратно закатает.

– Но…

– Фрэнки, ты во мне сомневаешься? Зря. Запомни простую вещь: в мире нет совершенства. Кроме меня. И этот чудик на своем драндулете здесь не котируется.

Наемник пару секунд думал, потом четко, как не делал этого со времен ухода из рядов военно-космического флота Австралийской Лиги, бросил руку к козырьку и выключил экран. Затем компьютер, моделирующий изображение «Ориона», мигнул изображением и показал, как резко увеличился огненный хвост за кормой охотника. Корабль Фрэнка начал стремительно ускоряться – с его ходовыми возможностями шанс оторваться еще был. А Камнеедов, усмехнувшись, оглянулся на свою бравую команду и приказал:

– А наденьте-ка вы, ребята, скафандры. А то расковыряют нас – и что?

– И ничего, – мрачно буркнула Изабелла. – Сам-то наденешь?

– Нет, мне нельзя. Я должен демонстрировать безмятежную уверенность в себе и собственных возможностях. Причем в ситуации, когда противник может… Да что там, будет использовать бесконтактный детектор лжи. Хорошо еще, запах и прочую химию тела визуализировать они не смогут.

– Тогда я тоже остаюсь, – Смит небрежно откинулся в кресле и забросил ноги на пульт. – Согласись, Базиль, рубка без штурмана выглядит несколько странно. И все же, каков твой план?

– Демонстрируя беспредельную наглость и беспардонность, убедить этого типа, что с нами лучше не связываться. Так, женщины, вы все еще здесь? А ну, брысь!

– Еще чего, – фыркнула Кими. После того разговора в кают-компании она как-то вдруг резко изменилась. Сторонилась капитана, это было логично и предсказуемо, зато стала вдруг очень резкой, независимой и несдержанной на язык. – Может, я кому-то неприличный жест показать захочу, а мне для этого что, скафандр снимать?

– Чего? – Камнеедов не знал, смеяться или злиться. – Какой жест? Ты будешь сидеть в своей каюте и носу не показывать…

– Не дождешься.

– Не зли меня, инфузория в туфельках…

В ответ наглая девчонка показала ему язык, и Камнеедов испытал острейшее желание расстрелять кого-нибудь с особой жестокостью. Собственно, эта здравая мысль не отпускала его уже давненько, неделю так точно, однако сейчас он ощутил в себя настоящую тягу к массовому убийству. Чтоб вот скатиться прямиком с орбиты в десантном боте и пройтись из всего бортового вооружения по какой-нибудь деревеньке. Чтоб, значит, и пепла не осталось.

– Да в самом деле, – Изабелла, к его удивлению, поддержала японку. Хотя, чего уж тут удивляться – женщины! – Помогут нам скафандры, если этот урод начнет гвоздить по «Викингу» из главного калибра. Не сразу погибнем, а медленно задохнемся в космосе – так, что ли, лучше?

– Да черт с вами. Хотите быть дурами – ваше право. Кими, в каюту бегом. И носа не кажи! Если хочешь, включи экран, но во имя Космоса, не пытайся влезть в разговор. Изабелла, в свое кресло садись и ни слова мне. Время, время!

Кими умчалась – она уже поняла, что выжала из ситуации максимум и обостренным чутьем бывшей рабыни ощущала: следующая попытка препираться кончится тем, что ее просто и без затей отправят под замок в трюм. Ну а Камнеедов принял максимально хамский (ну, здесь даже тренироваться не понадобилось) вид, и включил связь – сигнал вызова горел уже давно, и недалек был момент, когда на крейсере решат подтвердить свое право на разговор орудийным залпом.

Англичанин был худощав, темноволос, старше любого из их гоп-компании от силы лет на пять, и мог похвастаться семитскими чертами лица. Конечно, за прошедшие с начала космической экспансии века человеческие расы здорово перемешались, но для традиционно следящих за чистотой крови британцев это было не свойственно. Тем не менее – вот он, образчик. Роста неопределенного, потому как в кресле сидит, а так – вполне себе живой. И довольный, аж по лицу врезать хочется. Прямо-таки подарок судьбы. Или наоборот, здесь уж как повезет.