– Тогда доверь мне себя. Обещаю, что не позволю тьме поглотить тебя. Я не позволю тебе дрогнуть или потерпеть неудачу. Клянусь. Ты воссоединишься с Рейаном, как только все закончится. А все закончится в нашу пользу.

Я удрученно покачала головой.

– Ты не можешь этого знать.

– Нет, я знаю. – Он наклонился ближе. – Я знаю, Ситали.

– Люмос послал тебе видение? – спросила я, наконец прекращая плакать.

Берон покачал головой.

– Мне не нужно видение, чтобы знать это. Мы обязаны победить. Если проиграем, оба королевства, весь мир будут страдать. Мы не можем этого допустить. Мы обязаны защитить тех, кого любим. Ты… – он запнулся. – Ты остановишь темного бога ради вашего с Рейаном будущего.

Мой желудок громко заурчал.

Берон выдавил улыбку и сжал мою руку.

– Как насчет того, чтобы позавтракать? Тогда уже мы сможем строить планы. – Я открыла рот, чтобы возразить. Чувство вины подступило к моему горлу, но холодные глаза Берона наполнились голубым пламенем. – Не надо. Теперь мы твоя стая. Ты одна из нас, а мы заботимся о своих… Хорошо?

Узел в моей груди не развязался, но немного ослабел. Я кивнула.

– Хорошо.

Я поплелась обратно в Дом Волков. Что бы там ни говорила Сфинкс, я не чувствовала себя королевой. Но я точно была расстроена из-за вынужденной разлуки с сыном и, вдобавок к тяжелой эмоциональной травме, голодная как волк.

Но с чего-то же надо было начать.

Я оглянулась на Нур через плечо, когда мы подошли к крыльцу Дома Волков. У линии деревьев она создала портал и взяла Келума за руку. Они ушли вместе. Перед уходом сестра все же повернулась ко мне, взволнованно нахмурив брови.

Холт открыл входную дверь и с сочувственной улыбкой пригласил меня войти. Берон скользнул рукой по моей спине, задержавшись на пояснице, пока мы шли на кухню.

Раньше так ко мне прикасался только Мерик. Едва заметное прикосновение, которое все же можно было почувствовать. В течение нескольких недель и даже месяцев мы танцевали вокруг друг друга, не смея дотронуться.

Сдержанность, которую мы оба проявляли, была полна желания.

Я знала, Берон не хотел меня так, как Мерик, но временами казалось, что я все же ошибаюсь. Пока мы с Нур сражались за сердце его брата, Берон выглядел так, будто хотел, чтобы вместо Келума я выбрала его. Чтобы оставила мысли о Люмине и его драгоценной короне позади и сосредоточилась на Бероне, не на Волке. Берон…

– Ситали? – послышался у меня за спиной его ровный голос.

Слишком погруженная в собственные мысли, я даже не заметила, как остановилась. Вернувшись к реальности, я устремилась навстречу невероятно вкусному запаху еды. Мой рот наполнился слюной, когда я зашла в столовую. На столе лежали маленькие буханки свежего хлеба рядом с баночкой сладкого масла с корицей, которое так нравилось Падрену. Гора яиц, сыра и дивно пахнущего мяса была разложена по тарелкам, расставленным по всей длине стола. Я принялась есть, не в силах подавить стон удовольствия, когда еда ласкала мои вкусовые рецепторы.

На другом конце комнаты Берон налил воды в стакан и принес его мне. Скрестив руки на груди и прислонив одну ногу к стене, у входа в столовую стояла Амарис. Холт и Чейз устроились напротив меня. Чейз наблюдал за мной почти так же внимательно, как почесывающий щетину, появившуюся у него на подбородке и верхней губе, Холт.

Берон присел рядом со мной. Он откусил кусочек свежей булочки и медленно пожевывал. Его самообладание приводило меня в бешенство. Я не успевала толком прожевать то, что глотала, он же совсем не торопился, смакуя каждый кусочек. Мысленно я оскалила в его сторону зубы и поерзала на стуле, не в силах заполнить темную яму в животе.

Почему волкам нужно так много есть?

Еда на моей тарелке стремительно исчезла, притупив безумные муки голода. Мой разум прояснился, а напряжение в животе ослабло. Я снова почувствовала себя собой.

Больше меня ничего не отвлекало от мыслей о Рейане. Мне было интересно, куда Сфинкс отвезла их, понравился ли ему полет, удобно ли устроились Падрен и Малия. Возможно, они уже мечтали, чтобы Мерика никогда не назначали мне в охрану.

Я ахнула, меня охватило непреодолимое беспокойство. Я бросила взгляд на Берона, осознав, что это чувство исходит от него. Он выпрямил спину, взгляд Волка стал напряженнее.

– Ты пытаешься заблокировать собственные чувства, чтобы я не смогла их прочитать? – спросила я.

Он положил булочку, которой перекусывал, на свою тарелку и молча уставился на меня.

– Ты можешь чувствовать эмоции кого-то из нас? – спросил Чейз.

Я посмотрела на него, затем на Холта, а после – на Амарис. Хотя ее презрение было видно невооруженным глазом, могла ли я почувствовать его? Могла ли я почувствовать эмоции кого-либо из них?

– Нет, – ответила я, затем снова повернулась к Берону. – Я чувствую только тебя.

Чейз оттянул воротник своей футболки.

– Ты достаточно пришла в себя, чтобы мы могли рационально обсудить сложившуюся ситуацию? – оттолкнулась от стены Амарис. – Или следует еще немного понянчиться с тобой?

Мои мышцы напряглись, я крепче сжала пальцами вилку.

Понянчиться?

Я почувствовала биение пульса на шее Амарис, видела, как с каждым ударом ее кожа в этом месте поднимается и опускается. Вот где нужно нанести удар…

Прежде чем я успела вскочить на ноги и атаковать, суровый, глубокий голос Берона прорезал воздух:

– Проверь периметр, Амарис.

Она зарычала:

– Но нам нужно…

Берон смерил ее взглядом.

– Что я такого сказала? – нахмурилась девушка, но все же ушла выполнять приказ Волка. Будь она в волчьей шкуре, ее хвост явно был бы поджат. По крайней мере эта стерва умела следовать указаниям.

– Положи вилку, – тихо сказал Берон.

Я швырнула столовый прибор себе за спину с такой силой, что он отлетел от стены.

Чейз по-волчьи ухмыльнулся и оглядел стол, возможно, проверяя, что еще я могу швырнуть.

Холт наклонился и оперся локтями о стол.

– На мой взгляд, наш план остается прежним, за одним заметным исключением. – Он бросил на меня многозначительный взгляд.

Берон кивнул.

– Согласен.

– Какой план? – спросила я, наконец-то расслабившись и откидываясь на спинку стула.

Берон предоставил слово Холту, который дважды постучал по столу.

– Ты становишься сильнее, превращаешься и, не дожидаясь, пока темный бог нападет сам, объявляешь на него охоту. С нами, конечно же.