Когда сестра встала, я увидела, как груз ответственности давит на ее плечи. Если ореол Атены был тяжелым, то что уж говорить о титуле Атона. Тем не менее, Нур несла его грациозно, естественно, как будто могла бы нести саму Сол, если бы пришлось.

На самом деле она уже сделала это, когда отнесла кости своей матери в песок. Тогда она была еще слишком молода и слаба, чтобы поднять их. Сейчас же мне казалось, что Нур способна на что угодно.

– Келум разговаривает со жрецами Люмоса. Они ведь тоже вели тщательные записи своей истории.

Я напряженно выдохнула, глядя на ее наряд.

– В этом ты пойдешь на праздник?

Нур слегка приоткрыла рот.

– Нет…

– Расскажешь, что это за маленькое мероприятие, на котором мы должны присутствовать?

Нур закашлялась от смеха.

– Берон тебе не сказал?

Я напряглась.

– Он сказал, что ничего особенного не планируется.

Нур приподняла одну из своих тонких бровей и слегка улыбнулась.

– Сегодня день рождения Берона.

В раздражении я поджала губы.

Почему он не сказал?

Теперь я чувствовала себя глупо.

– Вада планировала этот бал несколько месяцев. Она пригласила бо́льшую часть Люмины.

Знаю я одного человека, которого она не хотела бы приглашать…

– Вада хочет, чтобы ты присутствовала, Ситали. Я знаю, о чем ты думаешь. Это написано на твоем лице, но Вада действительно хочет, чтобы ты пришла. По крайней мере она мне так сказала.

Я крепче ухватилась за край полотенца.

– Не может быть. Она же ненавидит меня. Должно быть, хочет сделать еще одно язвительное предупреждение.

Моя сестра подошла к окну и, разглядывая деревья, продолжила:

– Ты уникальным образом связана с темным богом и теми, кто поддерживает его. Вада сказала, если возникнут проблемы, ты почуешь и предупредишь остальных.

Полагаю, это достаточно справедливо. В свой день рождения Берон заслужил грандиозную вечеринку, не прерываемую каким-нибудь очередным происшествием. И хотя я не могла остановить темного бога, я могла с легкостью распознать его зловоние.

– А ты не боишься, что Зарина и ее помощники слетятся на это мероприятие, как мотыльки на пламя?

Нур покачала головой.

– Думаю, Зарина ищет именно тебя. В последний раз они почувствовали твое присутствие в горах, так что вряд ли станут искать тебя в Люмине.

– Анубису не нужно меня искать. Стоит ему только дотянуться до той части себя, что теперь живет во мне, и темный бог отыщет меня где угодно, – сказала я с горечью.

Некуда бежать, негде спрятаться.

Нур задумчиво прикусила щеку.

– Когда Анубис придет, тебе не придется сражаться с ним в одиночку. Сол с каждым днем гневается все сильнее. Она, да и Люмос тоже, постоянно ищут его. Келум предупредил стражу Люмины, чтобы в случае чего они были готовы. Стража Гелиоса тоже не дремлет, как и оба ордена жрецов. И, конечно же, Волк и его стая. Они тоже на нашей стороне. Сегодня вечером все будут начеку. Если почувствуешь его запах, скажи только слово, и все и вся сойдутся, чтобы найти Анубиса.

Покачав головой, я рассмеялась.

– Получается, мне следует стать приманкой.

Нур пожала плечами.

– Ты – великое искушение для темного бога, но надеюсь, что сегодня приманкой тебе быть не придется.

От этих слов у меня скрутило живот, и мысли, до этого мучившие меня, эхом отозвались в костях.

Что произойдет, когда мы найдем Анубиса? Сожжет ли его Сол? Запечатает ли Люмос его во тьме? Вмешается ли Скульптор?..

Положение, в котором мы оказались, заставляло нас строить планы в спешке. Невозможно было увидеть картину целиком, а значит, – подготовиться ко всем вариантам развития событий. Все говорят, что мне нужно окрепнуть, чтобы превратиться в волка и начать охотиться. Но этот план зависел только от меня, неважно, что Анубис может сделать, чтобы помешать его исполнению… или чтобы уничтожить меня. Ему почти удалось избавиться от меня тогда, на краю утеса.

Я вспомнила, как уверен был Берон в том, что Люмос видел нас на сегодняшней вечеринке, что темный бог не почтит своим присутствием празднование.

– Ты наденешь платье с лунными бриллиантами? – спросила я, взглянув на свои сундуки.

– Честно говоря, я пока не думала, что надену, но принесла кое-что для тебя… Конечно, если тебе понравится.

Я нахмурилась, когда младшая сестра направилась в ванную комнату, обращаясь ко мне оттуда:

– Берон кое-что сказал в Люмине. Кое-что, что мне запомнилось. Он сказал, что в то время как мои глаза светятся золотом, в твоих можно увидеть темное пламя, которое обжигает так же сильно. Он сказал, что твое пламя запечатано в тени. – Нур достала приталенное, сверкающее черное платье, от великолепия которого я, ошеломленная и потерявшая дар речи, разинула рот. Она провела большим пальцем по темному материалу, который струился в ее руках, как если бы это было живое существо. – Это платье самое подходящее по описанию из всех, что мне удалось найти.

Блестки переливались от черного к золотому. Действительно, призрачный огонь. Маленькие бретельки пересекали спину, плотно прижимая ткань к моему торсу.

– Оно прекрасно.

– Берон прав, Ситали. Запомни это. Твое пламя горит так же жарко, даже если оно находится в тени. Какая бы частичка Анубиса ни пряталась внутри тебя… заставь темного бога пожалеть, что втянул тебя в эту историю.

– Как раз это я и собираюсь сделать, – ответила я.

Нур протянула мне платье.

– Мне пора. До встречи вечером. – Она перевела взгляд с платья на меня и понимающе улыбнулась. – Хотела бы я остаться и посмотреть на Берона, когда ты спустишься вниз в этом…

– Почему?

Моя сестра, приподняв брови, склонила голову набок.

– Потому что его пристальное внимание к твоей персоне сложно не заметить, Ситали. Он всегда очень внимателен к тебе.

Взмахнув рукой, Нур исчезла.

Я вспомнила свой образ на берегах Люмины, который Берон рисовал в воображении. Я заплатила Кеви за информацию, а затем прибавила немного сверху за костюм для плавания. Я решила окунуться в море на случай, если больше у меня такого шанса не будет. В тот вечер мне удалось проскользнуть мимо Холта, который отвлекся на симпатичную люминанку, пришедшую узнать, не хочет ли он чего-нибудь выпить. На берегу я встретила Берона. Узнав меня, он разозлился, но постепенно успокоился. Он наблюдал и держался на расстоянии, пока я делала первые шаги навстречу волнам.

Я не умела плавать, так что не стала заходить слишком далеко. Берон предупреждал о сиренах, что водятся в этих водах. Я была уверена, что это всего лишь глупая попытка напугать меня. Но он не знал, что море и было сиреной. Приближающиеся к нему, несомненно, подчинялись его песне.