– Мне тоже это пойдет на пользу. Говорят, что даже в моем возрасте может проснуться сила – а для этого я непременно должна впустить в себя мужчину. По-другому не бывает.

– Об этом я знаю, – нехотя ответил Крайдин. – Архиватор говорил примерно так же. Но у меня есть подозрения, что ты уже сейчас обладаешь какой-то силой. Иначе откуда у меня эти мысли?

– Какие еще мысли? – Марисса удивленно нахмурилась. – Да и какие могут быть сомнения? Разве ты сейчас блюешь червями, Крайдин Сорк? Вот тебе верный признак, когда у меня появится сила! Никаких сомнений не останется!

Ему, как будто хотелось отпустить ее руки, но стоило только ослабить хватку, как Марисса тут же начинала извиваться, потому Крайдину пришлось остаться в том же положении. И притом пытаться соображать, а не придавить ее собой и не плюнуть на все остальное. Марисса, будто шестым чувством это уловив, вспомнила о своей задумке:

– Так что давай, муженек, поспеши. Чем быстрее я стану женщиной, тем скорее и мои мечты начнут сбываться.

Крайдин на пару секунд закрыл глаза, чтобы отвлечься от сводящего с ума зрелища – ее светящейся кожи, ее темных маленьких сосков, живота, по которому отчаянно хочется провести языком. А ведьма заливает, хотя и говорит правду. Но всякому ясно, чего она боится больше всего. Ей сила такой ценой не нужна, эта цена для нее непомерна.

Крайдин снова посмотрел в беснующиеся зеленые глаза.

– А еще архиватор говорил, что ведьма должна сама выбрать мужчину, что должна его по-настоящему желать, только тогда сработает.

– Неправда! – взвилась Марисса. – Твой старик глуп или что-то перепутал! Любой мужчина сойдет, даже такой мерзкий демон, как ты! Ну, долго еще ждать? Или начинай, или уходи!

Теперь лжет, невооруженным глазом видно. Пытается смотреть в глаза, но притворяться не особенно умеет. Ничего, научится. С опытом и не такие знания приходят.

И хоть Крайдин ей не поверил, все равно рисковать не хотел. А вдруг и вправду сам, разбудив в ней женщину, разбудит заодно и ведьму? Если она все-таки еще его не приворожила, а уже такие чувства вызывает, то что будет, когда у нее сила вырастет многократно? Действительно ли Крайдин запросто убьет себя и близких, если она так повелит? Он уже хотел ее до безумия, до черных пятен перед глазами, но не зря гордился своей выдержкой – смог унять внизу живота голодного рычащего зверя, напомнив, что рисковать нельзя. Улыбнулся – от его улыбки Марисса перестала вопить и замерла в страхе.

– Ты ошиблась, ведьма. Я не собирался брать тебя, поскольку не считаю удовольствие наказанием. А я пришел тебя наказать.

– Наказать? – она растерялась от непонимания.

Дурная девка, придумала себе только одно наказание – стать его женщиной. Назвала пыткой то, что другие посчитали бы подарком. Резко приподнявшись и сев на ее бедра, он вытянул из-под нее остатки сорочки. Разорвал на несколько полос. Перехватил руку, которой ведьма снова пыталась прикрыть грудь, стянул узлом на запястье и привязал к изголовью кровати. Не обращая внимания на сопротивление, то же сделал с другой рукой. Пришлось встать, чтобы было удобнее привязывать ноги. Марисса шипела от отчаянья, выкрикивала ругательства – все громче и громче. Потому последний кусок ткани отправился по назначению – Крайдин заткнул ей рот. Жаль. Ему доставляло наслаждение смотреть на ее губы, а от поцелуев ведьмовская сила не просыпается… но пусть лучше пока помолчит.

Ее ноги он специально развел широко. Марисса притихла, глядя на него теперь как перепуганный заяц. Ей было стыдно – Крайдин ощущал ее стеснение нутром. Она задыхалась от того, как мужчина ее разглядывает. И он медлит, тянет время, больше ничего не делает. Просто рассматривает ее везде, лаская взглядом грудь и рыжие волосы между ног. Не трогает. И девушка постепенно начинает уверяться, что это унижение и есть то самое наказание. Ей-то точно хватило.

Не хватило Крайдину.

Голодный зверь внутри уже не требовал, он жалобно скулил, умолял забыть о силе воли, молил хотя бы притронуться. Взвивался к горлу, молотил изнутри стуком сердца, затихал в ожидании, а затем снова взрывался ревом. И больше всего на свете Крайдину хотелось протянуть руку и прикоснуться. Именно потому он ее и не трогал – знал, что это станет точкой срыва, что никакой самоконтроль потом не поможет. Знал наверняка. А еще он знал, что напряжение достигло такого пика, что вскоре сведет его с ума. Он хрипел, все еще цепляясь за остатки рассудка:

– Запомни, ведьма, наказание последует всегда, потому впредь тщательно выбирай слова и поступки.

Крайдин рисковал уже тем, что просто взорвется изнутри. Он подался к ведьме, одной рукой дернул завязку штанов, освободил пульсирующую плоть и прошелся рукой вдоль ствола, не сводя взгляда с ее округлившихся глаз. Перевозбуждение уже было таким, что и нескольких резких движений хватило – белая густая жидкость плеснула на ее живот. Разрядка оказалась слишком мощной, Крайдин рухнул на бок, все еще не касаясь желанного тела. Марисса шипела и извивалась рядом.

Крайдин потянулся и освободил одну ее руку. Дальше она справилась сама, а потом бегом рванула в ванную – поскорее смыть остатки его страсти. Или ее унижения? Она даже не поняла, сколько усилий у него ушло на то, чтобы все-таки ее не тронуть. Крайдин не стал ждать ее возвращения – вышел из спальни и направился к себе. Хватит с них обоих на сегодня, пусть как-нибудь смирятся с тем, что произошло. Вот только Крайдин теперь знал точно: это не последний раз. Теперь ему даже хотелось, чтобы она пыталась его отравить, прирезать или дерзить. Будет повод повторить такое же наказание, хоть по три раза на дню. Хотя кому он врет? В следующий раз она уже так просто не отделается.

Марисса ощущала себя раздавленной. Лучше бы избил, боль забыть легче. Убедившись, что Крайдин из ее спальни испарился, позвала служанок и попросила набрать полную ванную. А потом сменить воду на еще горячее. Служанки поглядывали искоса, но спорить все еще не осмеливались. Марисса же будто не могла отмыться, хотя вся кожа уже горела от бесконечного натирания – девушка смывала не только с живота, казалось, что ко всему ее телу навсегда приклеились его липкие голодные взгляды.

Повторять перед зеркалом пришлось многократно:

– Ведьма может проиграть на время, может сдаться, но ведьма никогда не выпускает из головы цель. Потому и выигрывает. Я выиграю.

И рано или поздно это обязано было начать помогать, думать выходило все проще. Теперь Марисса сумела даже выдавить кривую ухмылку. А чему она удивлялась? Что Крайдин сам себя трогал на ее глазах? Что он полный извращенец с больным разумом? Что смотрел на нее так, как будто самому было больно смотреть? Или что собирался растоптать ее гордость таким унижением? Вот только гордость ведьмы так запросто не растопчешь. Ему придется постараться сильнее, и все равно не поможет – чем больше в ней ненависти, тем крепче стремление к цели. Да она даже взгляда отводить не собирается! Пусть монстра разорвет от того, что все его действия не сводят ее с ума.