- Итак, о чем будем разговаривать? - злоспросила девушка, со звоном ставя бокал на стол.

- Я хочу, чтобы мы встречались, - снова поведалей Саша совершенно спокойно, считая, что заигрывать и скрывать истину заулыбочками и ничего не значащими словами сейчас не время.

"Вот это наглость, - подумала Ника, - ая-то не хочу. Проблемка, да?".

- Зачем?

- Ты мне небезразлична.

- А ты мне - безразличен. Не смущает?

- Немного. Я буду над этим работать, - пообещалей парень таким тоном, что Ника сразу поняла, что он не шутит. - Поэтому, -продолжал он, - я хочу сразу услышать, что тебя не устраивает во мне, и какихотношений ты ждешь. Если ты боишься, что я повторю свою старую ошибку - тыглубоко ошибаешься.

- Почему это? - как раз-таки считала иначеНика. Один раз бросил - бросит еще раз. Точно так же, как один раз ударил, тоударит вновь. - Ты что, так сильно изменился?

- Да, - коротко отвечал Саша. - Изменился,пересмотрел жизнь и все такое прочее.

- Ну-ну, - явно не поверила Ника. Ее вдругстало забавлять происходящее. Саша хмыкнул, но промолчал - тоже отпил немноговоды из бокала.

- Ладно, я пошла. Если что - я с тобойвстречаться не хочу. Если не понял моего ответа - могу тебе это написать набумаге, чтобы каждый раз, когда ты захочешь задать мне этот вопрос - в живуюили там по телефону, ты брал его и читал мой ответ. И перестань мне звонить,присылать цветы и все такое прочее. - Ника поднялась на ноги, и ей казалось,что она совсем чуть-чуть упивается легким чувством мести за предательство Сашив прошлом. - Пока. Мне пора. Найди себе кого-нибудь другого, окей? Я - пас.

- Остановись. Я зову тебя на свидание. - Вдругсовершено спокойно отозвался Саша. Он, казалось, не обращал внимания на словадевушки, произнесенные довольно ядовитым тоном. Насколько он помнил, в прошломНика любила неожиданности и сюрпризы, а потому встал, за плечо развернул Нику ксебе и протянул ей ладонь, в которой на манер веера было зажато несколькошироких полосок бледно-синей бумаги.

- Ты хотела романтики? Вытягивай.

- Что это еще? - слегка обалдела остановившаясяНика, осторожно, но все же с любопытством глядя на бумажный веер.

- Способы провести наш вечер.

- Да не хочу я с тобой вечера проводить! -повысила голос девушка. - Доходит туго?

- Давай просто всего один раз встретимся, иесли тебе мое общество покажется совсем уж невыносимым. Или мне придется тебяосаждать до тех пор, пока не согласишься.

- Да иди ты. - Откинулась на спинку стуладевушка. Однако эти слова парня не обидели - она сама это понимала и даже ужесобиралась позвать его далеко и по матушке, как услышала где-то вдалеке -кажется, в другом зале, знакомую до боли мелодию.

Ника замерла на долю секунды, а ресницы еедернулись от неожиданности. Играла известная рок-баллада ее любимой группы -неоднозначный немецко-польско-швейцарский коллектив "Wild blackfoxes". Эта команда, преодолев барьер международной арены, была известнаво всем мире уже лет десять, а Ника тащилась по ней с класса девятого. Сначала,как и свойственно многим девчонкам ее возраста, она просто любила яркогосолиста Александе'ра Ноймана, обладавшего безупречной, как ей казалось вподростковом возрасте, красотой - одни белые светлые волосы, вечно перевязанныерезинкой, с начисто выбритыми висками, чего только стоят! Вернее, стоили. Времяобожания музыкантов и актеров только за внешность дано прошло, и для Ники былоглавным творчество Александера и его коллег. Песня, что едва слышно звучаласейчас откуда-то, была одной из любимых Никиных и с немецкого переводилась как"Украли мою звезду". Смешно и странно - но именно ее наигрывал Саша вдень их знакомства, когда подсел к ней вместе с гитарой в руках. Ника вдругвспомнила "белый" перевод песни:

Вы думали, я - сумасшедший, и украли мою звезду

А она была единственной в этой системе - я проверял.

Вы сунули мне в пустые руки еловые ветви и подожгли их

И сказали со смехом, что черный дым заменит сияние моейзвезды

Вы думали, я поверю.

Вы украли мое Солнце.

Вы украли мою карманную любовь.

И мне пришлось сойти с ума.

Где ты сейчас?

Или мне искать новую госпожу Звезду?

Ника, под звуки любимой рок-баллады, которуюАлександе'р называл философско-любовной, вдруг решилась.

- Хорошо. Один раз. Один раз я с тобой побуду.И обещаешь, что отстанешь от меня потом?

- Да. - Выглядел довольным Саша.

- Хорошо. - Карловой даже стало приятно, чтотакой парень, как Саша так за ней бегает. Да неужели вообще такое возможно? Извуки музыки пропали.

"Блин, - вдруг раздался у Ники в голове еесобственный голос, - а песня-то какая-то символичная. Вдруг моя любовь к Укропу- это как еловая подожжённая ветка, дым которой я приняла, хе-хе, за сияниезвезды. Любовь - это своего рода сумасшествие, только влюблённые этого непонимают. Может, мне и правда новую звезду искать?".

- О чем задумалась? - спросил Александр.

- Не твое дело. Просто так. И да, я могу бытьхамкой.

- Я в курсе. Вытягивай, - сказал ей парень. -Любую. Но сначала сядь.

Ника, недоверчиво покачав головой, вновьопустилась на свое место и, немного поколебавшись, протянула руку засветло-синей полоской. Кончик ее пальца осторожно коснулся одной бумажки, потомнедоверчиво переместился к другой, провел по острому краю, как по лезвию ножа,остановился, снова двинулся - только уже назад, вновь замер. Однако спустя парусекунд Ника, которую разозлило собственное нерешительное поведение, вскинулаподбородок и резким движением выдернула одну из бумажек своеобразного веера,зажатого в твердой руке Александра. В движении девушке явственно просматриваласьдерзость, которая, вероятно, должна была скрыть проклятую неуверенность.

- Разворачивай. - Внимательно следил за еедействиями Саша.

- Не нужно указывать, что мне делать, - немогла не фыркнуть Ника. Молодой человек пожал плечами и откинулся на спинкустула. Интерес в его зеленых глазах и не думал пропадать. Карлова, некотороевремя поизучав листок бумаги, неспешно развернула его и, словно дразня Сашу,опустила ресницы и сначала прочитала написанное про себя. Она удивленнохмыкнула, а после положила бумажку на стол, прямо между собой и парнем.

- Боулинг-клуб, - сказала Ника, - как мило.

- Значит, после ужина поедем в боулинг, - самсебе сделал заметку Саша, мельком глянув на листок бумаги, как будто быудостоверился в правдивости слов девушки, сидящей перед ним.