— Что же ты не расскажешь своей маленькой помощнице о том, у кого теперь Око? Кхе-кхе…

Скрипучий голос закашлялся, а после вдруг зазвучал ясно и сильно, словно говорила молодая женщина:

— О, так это малютка Тэрьен! Знавала я твою матушку, девочка. Ох, и зря ты связалась с этим Тёмным. Зря!

Ничего не понимая, уставилась на своего преподавателя в ожидании объяснений.

— Может, после поговорим... в более приватной обстановке? — спросил Рэйвен, но я упрямо мотнула головой. Знаем мы это «позже». Которое никогда не наступает.

— Я бы хотела узнать ключевые моменты сейчас. Подробности, так и быть, можем после обсудить.

— Хар-рактер! — раздалось одобрительное из дома. Рэйвен лишь недовольно скривился.

— Алисия, вы не забыли, что я пока ещё ваш преподаватель?

Меня не могли напугать сведённые у переносицы брови мага. Я чувствовала: осталось совсем чуть-чуть дожать, и мне откроется какая-то страшная тайна.

— Даже если бы хотела, такое не забудешь! — буркнула, а потом с новой силой вцепилась в преподавателя. — Но ведьма говорила обо мне, она назвала моё имя и упомянула мою мать. Уж это я точно имею право знать!

«А ещё то, почему она не одобрила моё нахождение с Рэйвеном!» — уже мысленно добавила я, всё сильнее убеждаясь в том, что новости меня не обрадуют.

— Око в чужих руках. Эта ведьма знала вашу маму. И да, отношения между нашими... кхм... родителями не были гладкими. Это всё, что вам стоит знать, Алисия. — Рэйвен словно пытался поскорее выдать крохи информации, чтобы увести меня подальше от ценного источника знаний. Я дёрнула плечом, улучив момент, когда хватка мага ослабла, и юркнула под его руку, проскользнув в дом.

Чтобы тут же замереть на пороге.

В центре хаоса из разбитой мебели и множества ведьминских сокровищ стоял, пожалуй, единственный уцелевший стул. К нему была привязана старая, даже дряхлая, женщина. Её спутанные седые волосы в совершенном беспорядке обрамляли сухое, сморщенное лицо. И лишь глаза — яркие, глубокие чёрные глаза — выделялись на морщинистом лице, выдавая в старухе и ум, и силу.

Я поёжилась. Идея ворваться в дом и потребовать ответов у ведьмы уже не казалась мне такой замечательной.

Сзади раздался тихий вздох.

— Довольна? — непонятно, кому был адресован вопрос: мне, притихшей и враз ставшей покорной, или же ведьме, чьё лицо озарила безумная улыбка.

— Подойди ближе, дитя, — прохрипела старуха, указав пальцем привязанной к подлокотнику руки на место подле себя. Я нерешительно дёрнулась, но уже знакомая тяжесть мужских рук пригвоздила к полу.

— Для разговора достаточно и этого расстояния.

И замолчал. Так же, как и ведьма. Кажется, теперь ждали решительных действий от меня? Я нервно вздохнула и машинально потянулась к кольцу матери, что сейчас казалось очень горячим.

— Что вы знаете о моей матери? — спросила, сжав артефакт в кулак. Кольцо придало мне немного уверенности в правильности своих действий.

Ведьма прищурилась, наклонила голову, изучая меня, а после усмехнулась.

— Знаю то, что ты вообще не должна была выжить. И как Арлин умудрилась обойти проклятие? — казалось, вопрос был задан в пустоту. Но я услышала нечто важное и уцепилась за слова старухи.

— Проклятие?

Ведьма противно засмеялась, напомнив о том, что мы имели дело с сумасшедшей.

— Неужели ты думаешь, что сильная ведьма способна умереть от родов?

Я растерянно оглянулась на Рэйвена, ища поддержки. Но преподаватель молчал, стоя, подобно каменному изваянию. Лишь прожигал взглядом чёрных глаз смеющуюся на стуле ведьму.

— Кто ее проклял? И... зачем?

Почувствовала, как пальцы Тёмного сжались на моих плечах. Смутная догадка родилась в моей голове, но я поспешила отогнать её.

— Так уж и быть, скажу зачем. Но кто... это пусть тебе твой Тёмный поведает. Вижу же, как зыркает на меня. Боится…

Снова глянула на мага, и тот подбадривающе кивнул мне.

— Расскажу. Позже.

Тяжело вздохнув, снова посмотрела на ведьму.

— Говорите всё, что знаете.

— Печать смерти.

Я вздрогнула. Самое тёмное, страшное, неотвратимое проклятие. Запрещённое даже среди ведьм и колдунов. Всхлипнув, ощутила на щеках солёные дорожки. Боги, за что так поступили с моей мамой? Как вообще можно было совершить подобное с беременной женщиной?

— Говорите, — глухо сказала я. Ведьма кивнула. На мгновенье мне показалось, что безумство старухи отступило и дало разуму власть над внешне немощным телом.

— Твоя мать, Арлин Тэрьен, была очень красивой и сильной ведьмой. Конечно, она привлекала мужчин, что слетались к её огню, словно мотыльки на смертоносное пламя. Все, включая наиболее сильных ведьмаков.

Я затаилась, впервые узнавая что-то о маминой жизни.

— Так случилось, что она полюбила, и это было взаимно, самого востребованного колдуна Алого Ковена. Их любовь многим стала поперёк горла, — ведьма сделала многозначительную паузу, пристально посмотрев на Рэйвена. И продолжила: — И эти отношения, прямо скажем, противоречили кодексу Ковена. Потому как после того, как влюблённые соединились, мужчина отказался выполнять свои обязанности перед Ковеном. А именно — участвовать в инициации ведьм. Кстати, милочка, тебе бы поторопиться с этим. Я смотрю, ты до сих пор не…

— Не будем обо мне, — прервала я старуху, чувствуя неловкость от того, в какое русло убежала нить разговора.

Ведьма засмеялась, но кивнула. Хотя, кажется, все и так уже всё прекрасно поняли.

Чёрт!

— Не буду утомлять долгими рассказами. Захочешь, узнаешь все у участников этих событий, — кашлянув, добавила ведьма. — Суть в том, что одна ведьма, чья инициация была сорвана по вине твоей матери, была очень, очень зла. И хотела мести.

— Неужели он был единственным сильным ведьмаком Ковена? — спросила, не понимая надуманного трагизма ситуации.

— Такой силы — единственный. Повезло тебе с папашей, да? — старуха снова засмеялась, а мне стало совсем нехорошо.

— С папашей?

— Ох, Тёмные! До чего наивная и глупая ведьма! — воскликнула старуха, закатив глаза. — Да, Алисия. Это был твой отец. И за его проступки твою мать и прокляли. Уж не знаю, как Арлин удалось отвести проклятье от тебя — но она дотянула до родов и смогла даровать тебе жизнь.

Ком в горле не дал задать следующий вопрос, но ведьма и сама догадалась продолжить свой рассказ.

— Но такое проклятье невозможно обойти бесследно. Я вижу блок на твоём даре. Очень сильный, очень старый... явно с рождения. Если ещё не с утробы матери. Не уверена, что ты когда-либо сможешь снять его.