Следующий удар на роботов-червей совершили вместе. Люк собрал своих драконов, и те обрушились огненным вихрем. Стреляли и уничтожали до тех пор, пока не осталось ни одного червя у сияющего отверстия Храма. Люк видел, как поторопились отплыть в сторону два прозрачных шара. Видел, как его Мэй помогала черноволосому парню, второму пилоту сферы. Видела, как все трое забрались в более уцелевший шар и набрали высоту.

Ладно, с этим он разберется после.

Люк думал, что как только справится с червями – Тхан снова станет врагом, но обрушиться на черного дракона не смог. Тхан вовремя убрался с Камлюков – поднялся в небо и улетел куда-то вглубь песков. Скрылся из вида, исчез в лучах поднимающегося Светила.

Летающий шар с Мэй и его сестрой тоже пропал. Ладно. Тхану вновь досталось, и досталось хорошенько, он еле выдерживал быстрый ритм битвы, заданный Люком и его драконами. Енси тоже пострадал, но зато вход в Храм был свободен. Полностью свободен от огромных червей. Люк направил свою машину внутрь, к источнику, и, сидя на спине дракона, наблюдал, как Енси пьет Живой металл.

Оставалось только подвести итоги битвы и возвращаться в Белый город.

1

Енси пил Живой металл медленно и долго. Делал большие глотки, фыркал, дергал ушами и шевелил крыльями. Казалось, что внутри робота огромная бездонная пропасть, которую он никак не может заполнить.

Пророк, стоящий на галерее, какое-то время глупо таращился на Люка, перекладывая из одной ладони в другую длинный черный посох, потом воздел руки и принялся вещать о том, что драконы достойны Живого металла.

– Напои своего дракона и пусти его в бой! Он совершит ради тебя множество подвигов, твой дракон! Он будет сражаться с врагом, уничтожит всех жителей Городов и защитит источник Живого металла! Напои своего дракона! – кричал пророк.

Его звенящий голос, полный металла и горячего огня, приковывал внимание и увлекал. Чем больше говорил лысый пророк, тем больше хотелось его слушать. Слова зажигали кровь и звали в битву. Теплела под ладонями лука седла и становилась тяжелой рукоять меча. Сражаться! Сражаться с врагом прямо сейчас! Не медлить ни ми нуты!

Люку уже казалось, что Енси слишком долго пьет из источника. Он снова стал думать о длинных машинах-гусеницах на поверхности Камлюков, представлял, как поджариваются в драконьем огне их блестящие, гладкие тела, как распадаются на части ладные роботы, как разлетается во все стороны раскаленный песок.

Вперед, к оружию!

То же самое чувствовали и остальные воины в Храме. Они следили за тем, чтобы маленькие, только что вылупившиеся дракончики вдосталь напились из источника и после направляли огромные машины к выходу из храма. Всадники готовились к новому бою за свой Храм и за свой источник.

Люк хлопнул по шее Енси, едва тот оторвал блестящую морду от сияющей плазмы, и направил его вверх, к отверстию в куполе Храма. Вперед, туда, где бушует новое сражение!

Енси выбрался к светлеющему небу, поднялся над землей и сделал большой круг. Над пустыней стелился бурый дым, воняло гарью: горелым машинным маслом, горелым пластиком и – совсем немного – горелой человеческой плотью. Светило едва поднялось над горизонтом – красное, огромное и пылающее, точно костер из погибших драконов. Темная гладь океана сияла, отражая багряные лучи Светила, и воздух высоко в небе казался холодным и колючим. Этот воздух, свежий, пахнущий солью, слегка перебил вонь после недавней битвы, а дым, стелющийся понизу, отнесло вглубь пустыни. Люк оглянулся и понял, что битва выиграна. Тхан и драконы отбили источник у длинных роботов-червей, и теперь можно возвращаться в Белый город драконов.

Люк помотал головой, потер лоб ладонью, прогоняя последние слова пророка, которые все еще звучали в мозгах, как наваждение, и принялся собирать остатки своей стаи. Из девяти машин уцелело только четыре, не считая Енси. Все четверо успели напиться Живого металла и потому выглядели как новенькие.

Люк скривился, подумав о том, что Тхан скрылся в глубине Камлюков и задание не выполнено, и велел Енси набирать высоту. Пора домой…

2

Это казалось странным, но теперь Люк думал о Белом городе, как о своем доме. И пока драконы несли его под облаками, он представлял себе стены Белой башни, сверкающие в лучах Светила, представлял тихую и спокойную драконью площадку и множество умиротворенных машин на ней.

Люк устал. Его правая рука снова была обожжена, не сильно, не до волдырей, но все равно кожу пекло и это причиняло некоторые неудобства. Над бровью щипала небольшая ранка, кровь то и дело стекала по виску, и приходилось постоянно вытирать липкую жидкость.

Несколько ссадин на предплечьях – и это все, пожалуй. В остальном он не пострадал и потому был уверен, что после хорошего отдыха будет как новенький.

За время полета Люк несколько раз дремал в седле, чувствуя под коленями теплую чешуйчатую поверхность драконьего бока. Драконья стая находилась довольно высоко, машины летели быстро, и ледяной ветер заставлял опускать голову и прижиматься к шее Енси. Одежда, которую выдал Чам, действительно согревала, и потому Люк не чувствовал холода. Мерзла лишь голова и шея, но Всадник так устал, что не замечал этих мелких неудобств. Он дремал, просыпался и снова погружался в сон.

На узорном кожаном поясе, покрытом диковинными иероглифами, висел меч древних Всадников, меч его предков, на котором время от времени вспыхивали замысловатые знаки. Меч словно выполнял заданные программы, словно обрабатывал некую информацию. Люк не знал всех этих символов, но ему было все равно: теперь это было его оружие, а от оружия требовалось только одно – убивать и не подводить.

Старый меч его предков соответствовал этим простым требованиям.

Люку снилась битва. Как неясное марево, полное оранжевых всполохов, мелькающих драконьих крыльев, рычания, гудения огня и собственной уверенности в силе и победе. Люк не мог точно рассмотреть, против кого сражался, он лишь направлял своего дракона отрывистыми движениями ладони. Сон был привычным и мутным. Хотелось, чтобы он прекратился, и потому Люк просыпался, с трудом открывая глаза, но потом на него снова наваливалась дремота, и он вновь оказывался посередине призрачного боя.

И вдруг среди всего этого яркого огненного бреда появился Тхан. Он возник, как огромная черная фигура, и его морда с желтыми насмешливыми глазами так ясно проступила во сне, что Люк вздрогнул. Тхан распахнул пасть, но не дыхнул огнем, а лишь сказал, коротко и четко: «Перестань выполнять программы, Всадник!»

Люк проснулся и обнаружил, что Енси приземляется на драконью площадку. Светило заливало окрестности ласковым светом, приятное тепло согревало и навевало сон.

Люк спрыгнул с дракона, внимательно осмотрел приземлившиеся машины – остатки своего небольшого войска – и направился к Белой башне. Миновал синие столбы, еще раз оглянулся, отмечая про себя безлюдность и тишину древнего города. Башня ждала его: крупные ступени успели выдвинуться, приглашая следовать наверх.