– Но… Я не хочу, чтобы из-за моей пьяный глупости рушились наши отношения! – выпалила Анабель.

      На мгновение суровое выражение лица Мартина приобрело иные нотки. Он умолк, заглянул в глаза Ане, но не смог перебороть в себе что-то, что мешало ему забыть об этой «Пьяный глупости».

– Больнее всего ты сделала Нетт. Я ведь уже привык к предательствам, – не сказав больше ни слова, он ушел.

                                     ***

      Мистер Моррис сидел в столовой вместе с сыном и обедал, параллельно читая газету. За столом царила полная тишина. Эдриан чувствовал себя паршиво. Его крайне редко одолевала совесть, но, когда она его все-таки одолевала, Рей не находил себе места. Но больше всего он боялся одиночества. Эдриан прекрасно помнил, сколько психологов нанимал его отец, чтобы спасти сына от травмы, нанесенной смертью матери, как Джек всеми силами пытался воспрепятствовать тому, что врачи называли начальной стадией психической замкнутости.

– Как прошла ночь на крыше? – спросил отец, не отнимая глаз от газеты.

– И кто тебе на этот раз доложил?

– Это имеет значение? Я кажется задал вопрос, – ответил мистер Моррис, подняв глаза на сына.

      Вдруг весь особняк сотряс невероятный грохот, словно где-то недалеко подорвали завод по изготовлению боеприпасов. Хрустальные люстры на потолке зашлись мелкой дрожью, слуги начали вскакивать с мест, охая и ахая. Весь особняк пришел в паническое возбуждение. Эдриан и Джек переглянулись, ведь только они догадались, что взрыв был ни в поместье, ни во дворе, а на ближайшей плантации!

      Мистер Моррис был настолько шокирован и зол, что не мог сделать над собой усилие и пошевелиться, угомонись слуг. Он просто сидел, тупо уставившись на сына, и не мог поверить, что его хлопковое поле убили, убили его бессонные ночи и сожгли целое состояние. Когда же гнев его выбрался наружу, он, ничего не сказав, опрометью помчался на улицу. Эдриан не смог усидеть на месте и побежал следом за отцом.

Стоило Джеку оказаться во дворе, к нему со всех сторон окружили работники плантации. Они наперебой стали разглагольствовать, описывая весь ужас, который им довелось увидеть. Благо, у рабочих был перерыв, и никто не пострадал. Мистер Моррис, еле разогнав народ, вознамерился сам посмотреть на поле.

      Невысокий старичок, который занимался уборкой сорняков, провел Эдриана и мистера Морриса именно к тому полю, которое безжалостно и корыстно подорвали. Закурив сигару, Джек смотрел на черную дымящуюся землю и о чем-то сосредоточенно думал. В глазах мужчины читалась тяжесть утраты, ведь из всех десяти плантаций Морриса это было самым большим и плодотворным. Через неделю Джек уже должен был дать распоряжение собирать на нем хлопок. А теперь придется платить неустойку покупателю, вложиться в восстановление поля, а покрывать незапланированные расходы было нечего, ибо колоссальный счет из налоговой отнимал всю прибыль. Короче говоря, этот инцидент не только подорвал репутацию мистера Морриса среди торговцев и покупателей, но еще и принесет убыток в дом Джека.

– Это сделали Мартины? – осторожно спросил Эдриан, все это время стоявший рядом с отцом.

– Никто больше не знал о том, что именно это поле приносит мне больше всего дохода. Да, ни у кого просто не хватило бы смелости взорвать мою плантацию. Лишь Мартины и Бейкеры на такое способны. Не могу поверить, что они теперь заодно.

– Позвоним в полицию? Если очень постараться, ты сможешь выбить у них деньги за порчу имущества.

– Копы ничего не добьются. Я сам знаю, что делать. У меня есть для них ответный подарочек, – с этими словами Джек затушил окурок носком ботинка и, направившись в сторону офиса, в котором работал мозг плантации, набрал номер телефона и начал вести разговор. Что-то подсказывало Рею, что говорил он с Коллинзом.

      Эдриан задумался. Его совершенно не беспокоили прогоревшие деньги, но сама ситуация со взрывом очень ему не понравилась. Рей знал повадки своего отца и понимал, что тот не поскупиться в масштабе мести и из этой войны ничего хорошего не выйдет. Поколебавшись минуту, Эдриан решился позвонить Ане, чтобы поговорить о случившимся, обо всем случившемся.

– Алло, привет. Только что Мартины взорвали поле отца. Ты ничего об этом не знаешь? – после пары гудков спросил Рей.

– Нет, я ничего не знала об этом. Хочешь, я поговорю с ними?

– Было бы неплохо. Позвонишь мне после разговора? Давай встретимся в кафе? Дома полный бардак, да и отец в гневе.

      Анабель положила трубку и с радостью осознала, что Рей выслушает ее историю о походе в полицию и что-то посоветует, а она поможет ему. Но на смену радости пришла тревога за родителей. Что если их посадят за решетку, как соучастников в преступлении? Зачем они ввязались в это? Да, Кевин Бейкер был хорошим приятелем Мартинов, но не лучшим другом. Выйдя из своей комнаты, Ана застала родителей в зале у телевизора. Пропуская ненужные предисловие, которые только усугубили бы разговор, девушка сходу спросила:

– Вы принимали участие в взрыве на плантации Морриса?

      Оба родителя тут же уставились на дочку непонимающим взором. Но, когда сказанные слова дошли до их разума, они выключили телевизор и приготовились к серьезному разговору.

– Милая, кто тебе рассказал о взрыве? – спросила Стефания, устало потерев лицо.

– Информация точно неложная. Мне сообщил Эдриан. Это вы сделали?

– Дочка, как ты можешь обвинять нас в преступлении? – искренне возмутился отец. – Мама тебе говорила, что мы изо всех сил старались решить их спор мирным путем. Мы лишь помогали Мартинам не оступиться и решить все правильно и по закону.

– Вы знали что-то о взрыве? Ну же! Говорите правду, – заметив колебание родителей, потребовала Анабель.

– Они говорили об этом умысле, но нам казалось мы отговорили их. Видимо, Мартины решили это сделать, не оповестив нас, – ответила миссис Бейкер.

– Самое главное, чтобы вы не были замешаны в этом, понимаете? Просто пообещайте мне ни во что не ввязываться?

– Дорогая, конечно мы не будем и не собирались нарушать закон, – пролепетала мама.

– Что не скажешь о тебе, юная леди. По дороге домой я встретился с Робертом, и он сообщил мне неприятную новость. Что ты знаешь о гибели миссис Альбертсон? – спросил отец.

– Роберту я ничего не сказала, потому что не доверяю ему, а вам я верю, но…

– Милая, садись к нам.

      Ана села на диван между родителями и почувствовала себя вновь