съела Синешерстка, а вот, кстати, и она. – Необходимо отвлечь Мариль от разговоров о свадьбе. Потянувшись к другой стороне, Ксавий позвал Синешерстку, которая появилась на кровати и тут же бросилась на Мариль, с которой любила играть.

– Холодно! – Девушка рассмеялась и очень быстро обняла, и сразу же отпустила Синешерстку, чтобы не получить обморожение. Синешерстка запрыгала вокруг Мариль, выражая радость от встречи. – Ты мое чудо!

– Теперь тебе есть чем заняться, я могу поспать?

– Разрешаю, – после нарочито долгого раздумья и лукавого взгляда сказала Мариль. – Но взамен ты призовешь еще одну из синешерсток. Хочу иметь больше друзей с другой стороны. Может, я однажды буду жить там.

Спорить с Мариль сил не оставалось, поэтому Ксавий выполнил ее просьбу. Две синешерстки начали гоняться друг за другом по палатам, успев уронить вазу и поднос, на котором стояли стаканы со свежей водой.

– Смотри, Ксавий, у второй на спинке длинный шрам. – Но утомленный призыватель уже уснул. Мариль вздохнула и прикрыла зеркала в палате белой материей.

Некоторые кошмары, в отличие от приятных сновидений, имеют свойство повторяться, но с чуть измененными деталями. Не бывает двух совершенно одинаковых снов, Ксавий это знал, вновь падая с обрыва в реку, из которой к нему на встречу устремились кисти рук, пытаясь ухватиться за него. Отбиваясь левой рукой, Ксавий заметил, что и правая рука у него цела, но не хочет его слушаться. Чтобы остановить падение Ксавий прибегнул к дару проклятья. Огромные, сотканные из проклятья крылья расправились над мужчиной, он устремился ввысь.

Река осталась далеко внизу, едва видимая из-за густого тумана, но и обрыва, откуда Ксавия столкнули, видно не было, как и лиц Менестры и Оргена. В этот раз над Ксавием разразилась черная буря, подобна той, в которую его угораздило попасть в открытом поле. Буря начала кидать мужчину из стороны в сторону, не давая взлететь выше. Порывы ветра были столь сильными, что с Ксавия клочьями срывало одежду, а крылья из проклятья распались на черный пепел, медленно опускающийся вниз.

Сухая земля оказалась неожиданно близко, позволив Ксавия встать на обе ноги, закрывая лицо руками. Ветер не стихал, кидая в мужчину песок, камни, ветоши, расцарапывающие лицо, но мужчина продолжал идти вперед. Над головой пронесся конь, которого Ксавий потерял в своей первой черной буре. Бедное животное разорвало на части проклятым ветром, кровь оросила Ксавия, превратившись в сплошной красный дождь. При вспышках молний вокруг виднелись очертания гигантов. Ворочающие горы силуэты были невероятно огромны.

– Чем же они питаются? – Мысли Ксавия формировались в слова, которые слышал призыватель.

Стоя посреди мертвой пустоши, в разорванной одежде, с ног до головы покрытый кровью и пеплом, Ксавий сжал губы. Он знал, что должен идти, но ноги не слушались, заплетались, как и мысли. Буря разрывала на части сущность Ксавия, оставляя от него пустую оболочку. Кожа лоскутами сходила с тела, начавшее рассыпаться на части.

Ветер уносил Ксавия далеко за горы, скребущие небеса. Ветер нес его мимо колонн с бесконечными именами. Ветер нес его мимо рассыпающегося города на края обрыва. На вершине одной из башен кто-то незнакомый махал руками Ксавию, пытаясь привлечь его внимание. Ветер выбросил Ксавия в черной пустоте за краем обрыва. Снова падение.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Мужчина в белых одежда со струящимся проклятьем из глаз протягивал левую руку Ксавию. На вид обычная человеческая рука оказалась обжигающе горячей. Незнакомец вытягивал Ксавия из пучины темноты, которая утягивала его в свои глубины. Все это происходило в полном безмолвии.

Резкий рывок выдернул Ксавия. Незнакомец растворился, оставив Ксавия в одиночестве посреди затененной комнаты. Призыватель огляделся в поисках хоть какой-нибудь одежды, но комната оказалась пустой. Попытавшись двинуться Ксавий обнаружил, что его ноги наполовину вошли в пол, прирастая к нему. На стенах начали сами по себе зажигаться факела. Из ниоткуда посреди комнаты возникли люди, некоторых из них Ксавий узнал без труда. Они окружили Ксавия.

– Он не опасен для нас? – Одий с заметной долей сомнения во взгляде смотрел прямо на Ксавия. Его голос призыватель никогда раньше не слышал, но ни секунды не сомневался, что мягкая, плавная речь могла принадлежать Одию и при жизни. – Такими когтями он может разорвать шею любого из нас. Даже твою бычью, Уреал.

О каких когтях советник говорит?

Ксавий посмотрел вниз, но увидел только густое сияние проклятья, которое закрывало его тело и руки. Смутные очертания тела принимали знакомый облик, который Ксавий уже раньше видел. Призывателю показалось, что вместо крови в его жилах течет липкая пульсирующая жижа, вызывающая приступы головокружения. Ксавий попытался двинуться, но ничего не получилось.

Уреал тоже был членом совета. Одновременно с этим он имел звание маршала за былые заслуги. Скрестив руки, он возвышался над остальными присутствующими в комнате. На голову третьего человека был надвинут капюшон, он держался с молодым мужчиной, у которого в висках виднелась сединка. Видимо, он оказывался на пороге своего дара проклятья слишком часто.

– Он беспрекословно подчиняется воле моего помощника. Никакой опасности для нас. – Мужчина с проседью обладал приятной улыбкой, отдаленно напоминающей улыбку Арана.

– Все же я считаю, что наш план слишком рискованный. Если монстр выйдет из-под контроля, то полетят наши головы, – Одий продолжал сомневаться.

– Не будь тряпкой, Одий, – маршал приблизился к Ксавию и протянул вперед руку, прикоснувшись к голове призывателя. – Мы все делаем правильно.

– Но где вы его добыли, Саттар? – Знакомый голос раздался из-за спины, но Ксавий не мог развернуться, чтобы разглядеть говорившего человека. – Мне довелось постранствовать по миру, но никогда и нигде о подобных существах я не слышал.

– Потому что оно не из Сартариума, – заговорил человек, лицо которого скрывал надвинутый капюшон и тени.

– Думаю, что нужна небольшая демонстрация, – мужчина с проседью откровенно развлекался. Из-за его спины послышалось блеянье вислоухой овцы.

Моргание.

– Благослови нас Стольбрид, – снова заговорил голос за спиной Ксавия. Перед Ксавием лежало тело бедной овцы, из которой была высосана вся кровь. Картина начала распадаться на части, а Ксавий в третий раз потерял опору под ногами и полетел вниз. Кто-то рядом кричал от боли, но Ксавий не мог ничем помочь. Мир перевернулся, падение вниз в темное ничто превратилось в восхождение, вырвавшее Ксавия из цепкого сна.

Синешерстки исчезли, оставив спящую Мариль. Ее умиротворенное лицо говорило о том, что девушке удалось спокойно уснуть впервые за долгое время. Она тихо посапывала, подложив руки под щеку. Стараясь не шуметь, Ксавий поднялся с кровати и медленным шагом вышел из палаты. А потом, что есть сил, побежал.

***

Маршал Уреал никогда не