Мазур кивнул – ну да, понятно: буровые, вяхиревские деньги –вот так она, должно быть, и попала в поле зрения работодателя Малышевского. Ивежливо поддержал беседу:

– А в детстве, поди, казалось, что готова круглый год сутра до вечера жариться на пляжах?

– Вот именно. Теперь возможность жариться есть, ахочется, как это ни странно, тени и прохлады.

– Это как и с бананами, – поддакнул Мазур. –Когда их выбрасывали в продажу и за ними вытягивалась очередь длиной в квартал,думалось: дай только дорваться до бананового изобилия, вот уж тогда буду есть сутра до вечера. А сейчас бананы на каждом углу – и не хочется. Зато по-прежнемус удовольствием наяриваешь картошечку с селедочкой, которая уж вроде бы должнанабить жуткую оскомину… Ан нет. Парадокс, как выражаются товарищи ученые,доценты с кандидатами… А этот герцог Бэкингем на часах – английский лорд,дворецкий или восковая фигура из личного собрания мадам Тюссо?

– Самый натуральный английский дворецкий, –сказала Оксана. – Стажировался при дворе и по сей день правящей ЕеВеличества королевы Елизаветы Второй, потом служил у всамделишного английскогогерцога, члена палаты лордов и владельца поместья в графстве Норфолк.

Дворецкий, о коем шел разговор – благообразный джентльменсамого чопорного обличья, прямой, как школьная указка, – стоял возлепредупредительно распахнутой двери. Его лицо украшали бакенбарды, которыми нестыдно отсвечивать и возле особняков доподлинных пэров с сэрами. Обряжен он былв черный фрак, белую манишку с белой же бабочкой, руки обтягивают белыеперчатки. Мазур невольно залюбовался колоритной фигурой. Это ж надо, в самомцентре вильной Украины – натуральный английский дворецкий! Черт-те что творитсяна белом свете…

– Это случайно не тот одиозный персонаж, которого соскандалом выперли за кражи в Букингемском дворце?

– Абыдеть хотыте, да? – с кавказским акцентомпроизнесла Оксана. И продолжала уже серьезно: – Ну зачем нам работники сподобными рекомендациями? У нас же не советское предприятие с вечным недоборомкадров. Свои кадры мы отбираем скрупулезно и тщательно…

Дворецкий склонил голову в величественном поклоне и с неподражаемымизяществом показал рукой на дверной проем: мол, ласково просимо, шановниджентльмены, ту ауа бьютифул грейт хату.

Внутри особняка их встретили столь любезная Оксанеискусственная прохлада и молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами,с которого можно было садиться писать картину «Типичный клерк в офисе».

– Здравствуйте, Кирилл Степанович, – голосомхорошо отрегулированного робота произнес Типичный Клерк. – Меня зовутСергей, мне поручено препроводить вас к шефу. Какое-то время, чтобы привестисебя в порядок, вам требуется? Нет? Тогда, пожалуйста, за мной. Вас ждут.

Он показал рукой на гостеприимно распахнутую кабину, сверхудонизу зеркальную и размером с кабинет главной бухгалтерши в фирме, правда –фирме не слишком высокого полета.

– Нам предстоит спуститься на девятый подземныйэтаж? – поинтересовался Мазур, сохраняя на лице предельно серьезноевыражение.

– Нет, – бесстрастно, как и положено роботу,ответил клерк Сергей. – Нам нужно подняться на второй этаж.

В Мазуре взыграл то ли дух противоречия, то ли элементарноемальчишество.

– Я не такой уж старенький, как кажусь, на второй этажпривык без лифта подниматься. От моей прогрессирующей подагры ходьба поступеням, говорят, хорошо подмогает. А вы поезжайте, други сердешные, я васдогоню.

И направился к лестнице.

– Кирилл Степанович, зачем… – вырвалось у клерка сявно проступившей в голосе досадой.

«Ага, эмоции! – со злорадством подумал Мазур. – Укиборга случился сбой в программе. Теперь гляди в оба, как бы все микросхемы неполетели».

Оба его провожатых обреченно потопали следом. Глупо с ихстороны было бы бросить дорогого гостя одного, а самим раскатывать на лифте.

По лестнице Мазур поднимался неспешно, с интересомоглядываясь по сторонам. Можно сказать – изучал, как люди совсем уж богатыеустраиваются в своих особняках. Мы-то, конечно, тоже не плебеи, однако длятаких хором рылом все-таки не вышли… Ну, просто любопытно ему стало.

Что в холле, что на лестнице наблюдалось, по-научномувыражаясь, торжество эклектики, то бишь механического соединения разнородного,подчас и вовсе несоединимого. Скажем – явно оставшееся с ранешних временмозаичное панно, изображавшее некий колхозный праздник в стиле «Кубанскихказаков», соседствовало с медленно проворачивающейся на постаменте абстрактнойскульптурой в стиле мобайл, сработанной из скрученных металлических полос ипроволочных усиков.

Сие отдавало некоторым сюрреализмом, но, как ни странно,неплохо сочеталось друг с другом. Притяжение противоположностей? Видимо, надинтерьером вдумчиво поработал грамотный дизайнер – но уж точно не супругабогатея. Олигарх был холост. Кстати, в каком-то интервью Малышевский заявил,что женится в сорок три года, ни раньше и ни позже – дескать, такой графикжизни он себе составил. Стало быть, еще три заветных года было у охотниц затолстыми кошельками, чтобы как следует подготовиться к битве за столь редкийэкземпляр, как свободный олигарх.

Поднявшись на второй этаж, они проследовали широким, обитымтемными деревянными панелями коридором, вид которого настраивал на сугубоделовой лад.

Как ни странно, некоей специальной охраны Мазур ни в холле,ни на этаже не заметил. Либо олигарх ничего и никого не опасается (что вряд ли,особенно в свете последних событий), либо охрана дом держит под контролем, самаоставаясь вне поля зрения, но готовая в любой момент к решительным действиям. Атакже вполне допустимо, что Малышевский терпеть не может торчащих в коридоретипов с оттопыренными с левой стороны подмышками.

Оченно кстати вспомнились шантарские Мазуровы злоключения ивор в законе с погонялом Гвоздь – у того тоже был особнячок, но победнее,подешевле… «Растем, товарищ адмирал», – сказал Мазур сам себе. И сам себеответил: «Хотя, по большому счету, разницы-то никакой…»

Клерк Сергей открыл перед Мазуром высокую дверь.Цельнодеревянную, но такой толщины, что еще и не из всякого гранатометавозьмешь.

– Прошу вас.

Сергей остался за дверью, в кабинет вошли Мазур и Оксана.

Малышевский стоял у окна, сунув руки в карманы, смотрелвниз. Обернулся, когда беззвучно закрылась дверь кабинета.

– Проходите, пожалуйста, – показал на стоявший вуглу столик с диваном и креслами вокруг него.