– Ты что тут делаешь? – наконец опомнившись, спросил Александр. – Тут ведь мужская половина.

Девочка подняла на него глаза:

– Мы тесно живём, князь. После того как принудили нас из Полоцка уехать, здесь, в Торопце, пришлось ещё две семьи боярские к себе пустить, не то б они без крова остались. Вот и не соблюдаем всего этого так строго. Ты как раз в моей светёлке ночуешь…

– Прости! – искренно огорчился он. – А как же ты?..

– А я с матушкой. Но мы очень рады, что тебя с твоим батюшкой принимаем! – спохватилась вдруг княжна. – А… А что ты читаешь? Что за книга такая?

Александр оживился. Взяв книгу, протянул её девочке:

– Это – «Александрия». Моя любимая книга. Я её ещё, когда маленький был, читал и теперь перечитывать люблю.

– «Александрия»? – переспросила заинтересованная девочка. – Это что ж? Книгу зовут, как нас с тобой?

– Да. – Александр решился улыбнуться и тотчас, к досаде своей, густо покраснел. – Это книга про героя великого. Его звали Александр Македонский. Из греков он, из земли Македонской. И свою землю защитить умел от врагов множества, и сам, став царём, многие и многие земли завоевал. Великим был государем.

– Правда? – Глаза девочки блестели в свете свечи. – А долго ли жил?

– Недолго. И до сорока годов не дожил. Но побед одержал, как за три жизни! Хочешь, я тебе эту книгу оставлю? Прочитаешь, после мне вернёшь.

– А ты ещё приедешь?

Александра не сумела скрыть радости. Он это увидел и разволновался ещё сильнее.

– Захочешь – приеду.

– Захочу.

Девочка произнесла эти слова так решительно, что сама тотчас испугалась своей решительности. В свою очередь, она залилась краской и рванулась к двери.

– Стой! – вскочил с постели Александр.

Она замерла в дверях, уже переступив порог:

– Что?!

– Книгу возьми…

Он бросился за нею, протягивая книгу, в волнении не видя низкой притолоки, и от всей души ударился об неё головой.

– Ай! Да что ж я…

Девочка, не удержавшись, прыснула от смеха. Но Александр и не думал обижаться. Наоборот, он тоже засмеялся.

Так они и стояли по две стороны двери, с двух сторон держась за одну книгу, и смеялись задорным, почти детским смехом.

Пламя двух соединившихся восковыми потёками свечей тоже соединилось. Двойная свеча горела одним высоким языком колеблющегося огня.

А поутру перед раскрытыми воротами Торопца собрались дружины князя Ярослава и князя Александра. Спеша домой, многие дружинники сразу повскакали в сёдла.

Сам Ярослав Всеволодович держал коня под уздцы и оглядывался, ища глазами сына. Увидав, нетерпеливо окликнул:

– Александре! Что ж ты не спешишь? Нам ехать пора. Мне ж перед отъездом в Киев тебе престол передать надобно. И других дел хватит. Давай-ка в седло.

Но юный князь покачал головой:

– Батюшка-князь, погоди, не торопи… А если так надо, то езжай. Я догоню.

– Да куда ты? – крикнул ему вслед Ярослав.

Но Александр убежал, ведя за собою своего вороного красавца-коня, не садясь в седло. По другую сторону городской стены он остановился, потому что нашёл то, вернее ту, которую искал.

Юная княжна Александра сидела в траве, перебирая на коленях цветы. Подняла голову, увидев князя, улыбнулась.

С неожиданной для самого себя отвагой Александр подошёл и погладил её плечо:

– Прости, что разлучаемся. Ехать нам надо.

– А ты не печалься! – продолжая улыбаться, отвечала девочка. – Господь милостив. Я нынче сон видала…

– Какой?

– А что мы с тобой вновь встретимся и уж не разлучимся. Скоро встретимся. Верь!

Потом она, вскочив и залившись смехом, бежала по склону холма, на ходу оборачиваясь, махала ему рукой. Он бежал за нею и тоже смеялся, хотя чувствовал, что на самом деле ему хочется позорно, по-детски расплакаться. Всё что угодно он, кажется, отдал бы, чтобы не разлучаться сейчас с этой девочкой…

Издали слышен был стройный колокольный звон, которым провожали князя Ярослава и его дружину благодарные жители Торопца.

Площадь перед храмом Святой Софии Новгородской до отказа была заполнена людьми. Здесь и бояре, и воинство, и купцы, и великое множество простого люда.

На ступенях храма князь Ярослав Всеволодович медленно подошёл к своему сыну князю Александру. Тот опустился перед отцом на колени, но из-за своего богатырского роста казался лишь на голову ниже его.

Ярослав осенил сына крестом и заговорил, кажется, не слишком громко, однако площадь, до того полная нестройного гомона, а в этот момент вдруг разом погрузившаяся в тишину, слышала каждое слово:

– Только что на вече я объявил тебя, сыне, великим князем новгородским… Ныне же благословляю тебя на княжение. Будь достоин имени и рода Мономашичей. И не посрами моего меча!

С этими словами Ярослав обеими руками протянул сыну свой меч в дорогих ножнах. У толпы на площади вырвался единый вздох.

Александр принял меч, тоже в обе руки, прижав его к груди, поднялся с колен, наполовину обнажил стальное лезвие, поцеловал, затем осенил себя крестом, держа меч в левой руке, так что его рукоять оказалась поднята, как благословляющий огромную толпу крест.

Юный князь низко поклонился отцу, а Ярослав, положив руки ему на плечи, неожиданно не одолев дрожи в голосе, произнёс:

– Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч – твоею грозою! Бог дал тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий со времени князя Рюрика – старейшее княжение во всей земле Русской!

В дверях храма появился архиепископ Спиридон в праздничной ризе. Подойдя, возложил руки на голову низко склонившегося перед ним князя Александра. Затем, осенившись крестным знамением, стал читать молитву:

– Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.

Затем владыка воскликнул:

– Господи, Боже наш! Из святого Своего жилища благослови раба Твоего Александра, укрепи его силою свыше, утверди его на престоле правды, огради оружием Святаго Духа и покажи его доблестным защитником соборной церкви Святой Софии!

Народ на площади разразился восторженным криком, а владыка Спиридон между тем подал юному князю грамоту Ярославлей, старинное наставление его предка – князя Ярослава Мудрого.

– Ныне на грамоте Ярославлевой поклянись, княже, соблюдать вольности новгородские и не вступаться во внутренние дела боярские и веча.

– Клянусь! – коснувшись грамоты, произнёс Александр.

Толпа вновь зашумела. Архиепископ поднялся на верхние ступени паперти и склонил над толпой крест:

– Жители Господина Великого Новгорода! Целуйте крест великому князю Александру Ярославичу! И да пошлёт ему Господь благие и многие лета!

Люди волной