Спустя сорок минут, несколько литров пота и пару километров сожженных нервов Дикарь, наконец, покинул «горячую» зону окрестностей городского кластера. Он чувствовал себя выжатым досуха, словно лимон, взмок и запыхался, как после многокилометрового бега. Эти прятки с вражеским снайпером, дронами, так и снующими туда-сюда, и кружащими по окрестностям патрулями едва не довели его до ручки.

Покинув проклятый дачный кооператив, который едва не высосал из него всю душу и соки, Дикарь скатился в заросли, растущие между подножием гранитного кряжа, что ограничивал ему пространство для маневров, и качественным двухполосным шоссе, зигзагом убегавшим на восток. Пройдя еще около пяти километров, он посчитал, что достаточно удалился от злосчастного кластера, так ревностно охраняемого «полосатыми» и их служками. По крайней мере, его здесь уже не мог бы засечь ни вражеский снайпер, ни оптика дронов. Решив устроить небольшой привал после крайне напряженной пробежки, он принялся подыскивать подходящее для этих целей место. Сидеть просто в кустах рядом с явно активно-используемой неизвестно кем дорогой ему не хотелось. Впрочем, о чем он — вполне известно кем именно используется это шоссе. И для однозначного вывода не нужно быть семи пядей во лбу.

Спустя еще минут двадцать он наткнулся на не слишком наезженную своротку от шоссе, взбиравшуюся на склон каменистого останца. Пройдя по ней метров триста, он очутился на небольшой, явно рукотворной площадке, выгрызенной техникой в теле гранитного кряжа. Отсюда в небеса на головокружительную высоту уходила стрела радиовещательной вышки. А может, это была станция сотовой связи, Дикарь в этой области далеко не спец, вполне мог и ошибаться. У подножия красно-белой вышки, прикрученной своими опорами к гранитному массиву, стояли огороженные забором из стальной сетки-рабицы металлические шкафы с оборудованием. Рядом расположился небольшой служебный вагончик, обшитый синим профильным железом. Перед входной дверью в ворохе сине-бурых лохмотьев уныло лежали разгрызенные белые кости. Похоже, кого-то из обслуживающего персонала смерть настигла прямо тут.

Кваз выглянул из чахлых зарослей березы и ивы, цепляющихся за жизнь на голом камне. Четкая линия шоссе проходила прямо под ним — ниже по склону метров на тридцать-сорок. Да и вообще, отсюда открывался отличный вид на окрестности. Дикарь уловил снующие, едва видимые им отсюда точки дронов, продолжающих барражировать над мутным кластером, очертания зданий которого терялись в дымке расстояния. Дальше за асфальтовой линией шоссе, пролегавшей у подножия кряжа, раскинулась уходившая вдаль подтопленная низина. Кое-где заросшая куцыми зарослями кустарника, она постепенно переходила в болото с грязно-бурыми пятнами открытой воды и изломанными линиями гряд, заросших кое-какой болотной растительностью и кривыми сосенками. В той стороне, куда уходило шоссе, в паре километров от него виднелась темно-зеленая гребенка хвойного леса. Похоже, там брал начало другой кластер. Сзади, за телом каменного останца, остались кластеры, откуда вчера пришел Дикарь. Попасть туда теперь можно было, лишь перевалив через тело кряжа с помощью альпинистского репшнура, страховки и некоторой доли мужества. Ну, либо вернувшись назад по дороге и повторно пройти через облюбованный Чертями пригород «тянучки». Что требовало еще большего мужества.

Переступив через останки неизвестного рабочего, Дикарь потянул на себя дверь с бурым пятном в районе ручки и вошел в служебную сторожку. Спартанская обстановка — откидной стол, несколько пластиковых стульев, щиток с множеством счетчиков и предохранителей, от которого уходил мощный силовой кабель к огороженным железным шкафам, коим уже никогда не грозило заработать вновь.

Устроившись на стуле, чтобы дать телу остыть, а нервам успокоиться, Дикарь вынул и положил на столешницу начерченную рукой мертвого рейдера схему кластеров и принялся ее изучать. Прежде у него как-то не доходили до нее руки, поэтому он решил это дело исправить и использовать время с толком.

Покойник, похоже, был рисковым парнем, раз на постоянной основе исследовал территории Чертей на предмет всяких ништяков. То, что это карта окрестных кластеров стало понятно очень быстро. Дикарь без особого труда нашел на ней заштрихованного червяка, явно обозначавшего непроходимый каменистый останец, на боку которого он сейчас находился. Отыскались и те несколько гравийных и асфальтовых дорог, по которым он имел удовольствие вчера походить. А красноречивая метка в виде черепа и скрещенных костей, расположившаяся на окончании «червяка» кряжа, говорила сама за себя — рейдер тоже считал кластер, облюбованный «полосатыми» и их прихвостнями, смертельно опасным. Жаль только Дикарь не догадался заняться изучением крок еще вчера — сберег бы себе нервы.

Похоже на то, что сейчас он двигался в сторону плавучей базы внешников, постепенно удаляясь от всех ближайших стабов и оставляя в стороне основательно пострадавшие после убийства Тритона — и последовавшего за ним бунта — Склады. Понять, насколько далеко и как много он уже прошел, не представлялось возможным — карта была очень схематичной, масштаб на ней явно не соответствовал действительности. Но общее представление об окрестностях у Дикаря теперь было. Кроме того, ценность этой карты крылась в другом. На ней пестрело множество разнообразных отметок. И если большая часть маркеров оставалась для Дикаря загадкой, ответ на которую бывший хозяин карты унес с собой в могилу, то у некоторых пометок была нанесена цифровая сноска. На обратной стороне листа бумаги гелиевой ручкой аккуратный почерк исследователя оставил очень говорящие комментарии. Например, «оружейка УВД» или «сейф в коттедже», «оруж. маг-н», «в.ч.» и тому подобное. Понять, что эти пометки несли архиважную для любого иммунного информацию о местах, где можно было разжиться оружием, патронами, а то и военной техникой, — было несложно. Похоже, в руки Дикаря угодило настоящее сокровище. Скорее всего, информацией, которой изобиловала эта «карта сокровищ», не владел никто, кроме муров и редких отчаянных стронгов, не боявшихся окучивать Чертей и их нанимателей. Даже удивительно, как настолько сведущий и осторожный рейдер умудрился умереть совершенно нелепой смертью в «кутузке» полицейского «бобика». Впрочем, был еще вариант, что карта эта была составлена не самим покойником, а досталась ему по случаю, так же как и самому Дикарю.

Кваз еще некоторое время предавался изучению схемы, пока назойливый звук, прилетевший из-за стен «вахтовки» не оторвал его от этого занятия, заставив напрячься. Он услышал гул нескольких едущих по трассе автомобилей. А учитывая близкое соседство крайне неприятного кластера, вряд ли эти машины везут к нему мороженое или сладости.

По шоссе ехала автомобильная колонна. В авангарде трещал двигателем уже знакомый Дикарю багги с легким пулеметом на раме. За ним ехал грузовик с очень странным серебристо-сталистым кунгом — глухой, обитый пластиком и металлом, он смахивал на дорогущий громадный кейс. Кабина фуры зализанной формы явно была бронирована как по корпусу, так и стеклами, уж больно тяжелой она выглядела даже на первый взгляд. Шесть пар колес — спереди и сзади — подтверждали догадки кваза, что этот большегруз явно был рассчитан на перевоз серьезных тяжестей. За серебристым грузовиком ехала третья, последняя в колонне, машина. Матово-серый бронеавтомобиль на здоровенных «зубастых» колесах, прикрытых бронированными локерами, вращал башенкой с торчавшим из ее недр дулом автоматической пушки, контролируя окрестности. Над башней в оборудованном крупнокалиберным пулеметом гнезде сидел еще один стрелок. В довершение этого «праздника» над колонной на бреющем полете барражировал «блин», изучающий окрестности линзами своего визора.