От этого зрелища волосы у Инги, как повелось, встали дыбом,а горло сжалось, перестав пропускать воздух. И тут в пустом помещении прозвучалзамогильный голос:

— Кто тут?

Голос шел неизвестно откуда. Скорее всего, из угла, потомучто губы Гладышевского оставались неподвижными. Кто здесь может быть? Еще одинтруп?!

Инга просквозила по коридору, словно порыв шквального ветра,вышибла дверь грудью и бросилась бежать, с ходу развив скорость страуса.Прохожие шарахались от нее в стороны с такими лицами, точно навстречу им нессягоночный автомобиль со сбрендившим гонщиком.

Выскочив на проспект, она кинулась сначала вправо, потомвлево, потом снова вправо и в конце концов влетела в какого-то мужика скомплекцией Майка Тайсона. Он ухнул, схватил ее за плечи, приподнял над землейи встряхнул.

— Ну ты! — проревел он. — Не видишь, кудалетишь?

Инга клацнула зубами и вернулась с того света на этот. Когдаее поставили обратно на асфальт, она некоторое время смотрела на живот спуговицами, потом слазила в сумочку, нащупала Элинин оберег, вытащила его имолча поводила им у Тайсона перед носом. Тот покачал головой.

— Ну, ты и надралась, тетя, — прогудел он.Развернул Ингу на сто восемьдесят градусов и подтолкнул в спину. — Топай,топай, не застревай.

Инга послушно побрела дальше. Перед глазами у нее стоялгроб, выстланный белым атласом, и умиротворенное лицо Гладышевского,уместившегося в этом гробу. А в голове крутилась присказка фрекен Бок измультика про Карлсона: «А я сошла с ума! А я сошла с ума!» Не глядя посторонам, Инга дошла почти до самой станции метро.

Недалеко находился Дом творчества» в прошлом — Дом пионеров.Здесь действовали разнообразные секции для детей, в том числе радиокружок. А внем занимались братья Кудякины — умные и предприимчивые личности двенадцати ичетырнадцати лет.

Накануне Кудякины собственными руками сконструировалипередатчик, и теперь им не терпелось испытать его в полевых условиях. Возлелотка с сардельками они заметили большую лохматую дворнягу и предложили ейпоучаствовать в эксперименте. Собака оказалась покладистой, не делала попытокудрать и за кусок колбасы позволила надеть на себя ошейник. К нему приладилинебольшое передающее устройство и микрофон, которых под шерстью вовсе не быловидно.

Фишка состояла в том, что, когда кто-нибудь из братьевговорил в микрофон, собака все слышала и реагировала на простые команды.Вероятно, когда-то прежде это была домашняя животина, но потом она потерялась иодичала. Кудякиным страшно нравилась игра с радиоуправляемой собакой, и, вместотого чтобы идти домой, они продолжали сшиваться возле палаток.

Когда стемнело, дворняга неторопливо подошла к лотку ссардельками и легла, положив голову на лапы. В этот момент из-за поворотапоказалась Инга. На лице ее цвела весенняя улыбка, а взгляд был праздничным,словно она только что смотрела салют на Красной площади. Собака узнала ее,вскочила и волчком завертелась возле ног.

— Аза! — обрадовалась Инга и потрепала ее поголове. — Как дела?

— Нормально, — ответила собака человеческимголосом и облизнулась.

Голос у нее был глухой, но вполне отчетливый.

Инга медленно выпрямилась, уставившись на псину круглымиглазами. Брови ее взметнулись вверх, и застряли среди изумленных морщин.

— Я так рада, — пробормотала Инга и любезнопоинтересовалась:

— Не хотите ли сардельку? — И указала рукой налоток.

— Конечно, хочу! — ответила собака. — Чегоспрашиваешь?

— Очень хорошо. Только подсадите минуточку…

Потрясенная Инга приблизилась к лоточнику и сказала:

— Нам, пожалуйста, сардельку без булочки. Вон ту,потолще.

Лоточник посмотрел, кому это — нам, никого больше не увидели хмыкнул. Получив заказ, Инга подошла к Азе и положила угощение на асфальт.

— Вот, — сказала она. — Кушайте, пожалуйста.

— Спасибо, — ответила та и, проглотив сардельку,принялась облизываться.

— Как вам тут живется? — продолжала светскуюбеседу Инга.

Уйти сразу казалось ей невежливым.

— Как собаке, — ответила Аза и зевнула. —Возьми меня к себе.

— Я бы с удовольствием, — заверила ее Инга,приложив руку к груди. — Но у Григорьева аллергия на шерсть. Видите ли, мыживем вместе… И он вообще не любит собак.

— Зачем жить с таким придурком? — возмутилась Азаи ткнулась головой ей в ладонь. — Дядьки»которые не любят собак, настоящиекозлы.

— Знаете, — понизила голос Инга и наклониласьпониже. — Я думаю, возможно, вы правы.

Возможно, он действительно козел.

— Однозначно, — подтвердила псина и широкозевнула. — Брось ты его.

— Ну, — глубоко вздохнула Инга, — всего вамдоброго…

И на негнущихся ногах отправилась к метро.

Все люди в вагоне казались ей милыми и обаятельными. Дажестаруха, которая наступила ей на ногу тяжелым каблуком и не извинилась, тожевыглядела чрезвычайно привлекательной. Инга улыбалась им всем широко и открыто.Эту улыбку она вынесла на улицу и сохранила до самого дома.

Пока она шла через арку, в одной из квартир четвертогоподъезда заканчивались бурные дебаты.

— Ты проиграл, поэтому подчиняйся, Колян! — сказалхозяин и ткнул хмурого Коляна кулаком в плечо.

— Я должен в одних трусах выйти на улицу и протопать досвоего подъезда?

— Да! — радостно подтвердили остальные игроки впокер.

— Секете, что подумает моя теща?

— Карточный долг, Колян, это святое.

— Да там лужи замерзли! А я босой попрусь!

И дождь, блин, идет, мужики! Со снегом.

— А ты, Колян, зонтик возьми. Придешь — и сразу вгорячую ванну.

— Дай я на улицу выгляну. Много там народу?

— Никого нет. Все дома сидят. Сам же сказал — дождьидет.

Возле дома действительно было пусто. Только влюбленнаяпарочка пряталась под козырьком и самозабвенно целовалась. Но вот молодые людинаконец расцепились, парень сел в машину, махнул рукой и уехал. Девица смечтательным выражением на лице устроилась на лавочке перед подъездом.

И тут из-за угла дома появилась Инга. Она все еще находиласьпод большим впечатлением от беседы с собакой. «А я сошла с ума! А я сошла сума!

Да нет, не сошла, — стала убеждать она себя. —Подумаешь, говорящая собака! Может, это какой-нибудь феномен. А я.., ясовершенно нормальная! Ведь ничего такого особенного я не вижу. Ну, такого,чего бы не видели остальные. Вокруг все самое обыкновенное! Никаких глюков».