В семь утра от Лео приходит сообщение:

WTF_LEO: Я закончил обработку фото. Отправил на твой имейл.

Joy Williams – Speaking a Dead Language

Как следствие наполовину бессонной ночи я поднимаюсь совершенно не выспавшейся, хоть и на два часа позже, чем обычно – июньское солнце жарит вовсю и режет глаза. Мне плевать в это утро на душ – есть хочется так, будто я неделю голодала. Сразу спускаюсь на кухню: завариваю себе кофе, нахожу в холодильнике остатки вчерашнего пирожного и взбираюсь на барный стул у стойки. Внезапно Лео рядом – вероятно, я спросонья не услышала его или… не заметила, если такое, вообще, возможно.

– Привет, – говорю.

– Доброе утро.

Мне приходится прикрыть глаза от света рукой – в это ясное утро его слишком много на кухне, слепит. А Лео смотрит. Не на город, не в камеру, не в телефон и не на собственные руки. Он сморит на меня, и делает это даже не искоса, а прямо, открыто. И улыбается. Чуть-чуть.

– Что? – спрашиваю.

– Ничего, – говорит и улыбается чуть шире. Не отводя взгляда.

Я просто вынуждена улыбнуться в ответ. Да что там, мои губы сами собой растягиваются, как жевательная резинка… у Лео во рту. А разве можно противостоять? Когда ты центр внимания такой красоты, как он, и эта красота светится улыбкой, всё, что было в тебе органического, становится душевным и сентиментальным.

– Ты красивая, – вдруг говорит.

Моё сердце перестаёт биться. Лео отворачивается – всё та же, уже до боли знакомая траектория: вначале руки, затем окно, за ним любая точка в комнате. Но на этот раз в неё добавляется ещё одна остановка – я.

Боже… взгляд смущённого Лео, это откровение. Господи, ну почему ты сделал его таким? Что это? Очередное твоё испытание? Искушение? Урок? Подарок? Или, может быть, ты, наконец, решил дать и мне немножко счастья?

И тут я вспоминаю, что не накрашена. На мне совсем нет косметики! Нет камуфляжа, без которого никогда не выхожу в мир. И Лео впервые видит меня такой, какая я на самом деле есть: с рыжими ресницами, веснушками, словно кто-то забрызгал всё моё лицо краской – они везде: и на подбородке, и на лбу, и на груди, и даже на веках. И как? Скажите мне кто-нибудь, как при каштановых волосах у меня могли получиться рыжие ресницы? Ладони реагируют мгновенно – прячут их от его взгляда.

Joy Williams – If You Wanna Go

Это странно, мы с Меган близнецы и действительно похожи, но меня словно кто-то нарочно подпортил. Вот вроде бы мы родились одинаковыми, и в то же время обидно разными. У Меган никогда не появлялись веснушки и ресницы у неё каштановые, как и положено шатенке. Её ноги идеально ровные, красивые, а мои чуть косолапят. Ещё у неё нет родимого пятна на груди, как у меня – малиновой кляксы. Людей, правда, она смущает меньше, чем меня. В детстве я часто смотрела на сестру и думала о том, какой могла бы быть моя жизнь, будь я так же красива, как она.

– Ты очень красива… сегодня, – словно нарочно повторяет Лео.

– А вчера? – вопрошаю, убирая от лица руки – а какой в них теперь толк?

– Вчера тоже, но сегодня особенно.

Без трёх слоёв маскирующего крема и туши для ресниц я ощущаю себя голой, но странное дело – смущается Лео, а не я. А мне вдруг кажется, что я в хрустальном саду.

– Я приготовил яйца с беконом – там, на плите.

Поворачиваю голову и глазам своим не верю – действительно, на крайней конфорке укрытая кухонными полотенцами стоит самая большая наша сковорода.

– Со шпинатом и синим луком – как ты любишь, – добавляет таким тоном, каким, наверное, сирены шепчут свои песни бравым морякам.

Я проверяю – чистая правда: со шпинатом, луком, кусочками помидоров и моей любимой Монреальской приправой.

Оказывается, ты умеешь готовить не только чизкейки, парень? Мало того, ещё и способен не уделать кухню так, чтобы мне потом нужно было пару часов на ней вкалывать с тряпками и метлой? Эти вопросы остаются незаданными, потому что я в заложниках. Когда он смотрит на меня вот так, как сейчас, заливая горячей карамелью, я лишаюсь дара речи и плавлюсь, теряю форму.

– Поедешь сегодня домой?

Господи, что он сделал с голосом?

– Если останешься, можем посмотреть кино. Мне сказали, все девочки сейчас смотрят «После».

– Что-то стоящее? – спрашиваю, как загипнотизированный кролик.

– Не знаю, – улыбается. – Думал, мы выясним вместе.

Этот парень – орудие массового поражения женщин. Всё, что ему нужно, это открыто посмотреть в глаза и улыбнуться. Я почти слышу скрип и скрежет собственной силы воли, принуждая её собраться. Она сегодня ленивая и упрямая, но делает мне одолжение – вместо себя подключает мои мозги.

– Я сегодня остаюсь, – оповещаю со вздохом. – Есть дело.

– Какое?

Нет, его сегодняшней улыбкой можно растопить весь лёд Арктики.

– Нужно подстричь одного упрямого парня, который скоро ослепнет.

Лео морщится, но смеётся. Боже, как же сладко жмурятся его миндалевидные глаза, когда он смеётся!

– Может, я хочу отрастить гриву, как у рокера восьмидесятых! Что скривилась? Думаешь, мне не пойдёт?

– Ну если прямо хочешь… в смысле, всегда мечтал, то, конечно, иди за ней, за мечтой. Но если бы ты спросил моего совета…

– То? – прищуривается.

– То… я бы не стала так менять образ. Мне вот больше нравится, как у тебя на старых фото – покороче.

– Ладно. Понял. У нас есть ножницы?

– Ну… есть. Но я знаю место, недалеко отсюда, где стригут по воскресеньям. Очень классно стригут!

Лео сводит брови домиком и так долго взвешивает моё предложение, что я уже начинаю опасаться, не передумает ли он вовсе стричься.

– Неужели ты готов доверить свою шевелюру мне?! – вопрошаю с надеждой на его «нет».

– Ну… твои руки пекут довольно вкусный черничный пирог. И тот азиатский суп, который ты варила полдня на той неделе – тоже был зашибись. И яичница по утрам. Да ты, вообще, клёво готовишь.

Он смотрит в глаза, и они говорят о другом. Ему плевать, как я готовлю. Ему плевать на всё, кроме того, что делают мои руки, когда ему плохо. Он ни разу не благодарил словами, но взгляды… не способен человек выразить языком то, что может сказать взглядом.

– Ты про рамен, что ли?

– Наверное. Рамен, да, точно.

– Так его вообще есть невозможно же было, такой пересоленный!

Это я по неопытности слишком много соевого соуса налила. Так и знала. Надо было сперва на курсы азиатской кухни записаться.

– А мне понравилось! – почти подпрыгивает вместе с креслом Лео. И очень старается не засмеяться. – Ты ж сама предлагала меня постричь не так давно!