Поскольку Лео никак не реагирует на сказанное, даже не шевелится, я решаю вложить ему в рот свою мысль пережёванной:

– Если мы прижмёмся друг к другу, согреться будет проще…

Проходит минуты две, не меньше, прежде чем я чувствую движение рядом с собой. Сухой части спальника, расстеленной на матрасе, так мало, что Лео пришлось бы прижаться ко мне всем телом, чтобы поместиться, но он не прикасается ни в одном месте. Однако, просто от ощущения его тела рядом мне становится теплее и в некотором смысле даже спокойнее, уютнее. В этом парне, должно быть, циркулирует какая-нибудь целительная энергия.

– У меня есть один друг, – вдруг слышу его полушёпот, полуголос, – он никогда не мыл голову в парикмахерских.

У меня нет сил даже спросить «Почему?», но Лео, выдержав небольшую паузу, сам рассказывает:

– Он всегда мыл её дома перед стрижкой и с мокрыми волосами ехал в парикмахерскую. Всё дело было в том, что когда женские руки совершали все эти движения… в его волосах …

Я хмурюсь… и даже открываю глаза.

– Потом, когда в моду вошли все эти Barber shops и появились парни-парикмахеры, его проблема решилась сама собой.

С этими словами его ладонь вначале касается моей талии, потом сползает на живот, поднимается выше и останавливается. Он накрывает своей грудью мою спину, его ступни подминают мои под себя, и мне кажется, я проваливаюсь в самый жаркий центр – ядро Земли.

Теперь это не маленький рай. Теперь это Космос.

– Лея, – слышу практически уже сквозь сон. – Было бы клёво, если бы ты согласилась поехать со мной в Калифорнию. Поедешь?

– Ладно, – бездумно соглашаюсь, потому что засыпаю, а значит, ничего уже не контролирую.

Калифорния… Лос-Анджелес… Юг океана… Гибкая и до одури красивая гимнастка по имени Карла…

Конец первой части