Я прячусь в крытой части палубы – здесь тепло и вкусно пахнет кофе, а снаружи ветер не только вырывает волосы с корнями, но и пробирает до самых костей. Лео приходится даже снять свою бейсболку, чтобы не улетела. Он будто в трансе – смотрит на воду, не отрываясь. Скользит по ней взглядом, как завороженный. Грустный и сексуальный.

Пока я стою в очереди, к нему подходит белокурая девица. Облокачивается на перила и, улыбаясь до ушей, о чём-то долго расспрашивает. Он улыбается ей в ответ, отвечает на вопросы. Напоследок, прежде чем уйти, она, видимо, очень удачно шутит, потому что они оба смеются, и Лео даже прикрывает глаза рукой.

– Чего ты такой довольный? – спрашиваю, вручая картонный стакан с капучино.

– Путешествие нравится, – отвечает Лео и коротко смотрит в глаза, затем снова переключает своё внимание на гладь залива. – А я тюленя видел.

– Я тоже.

– Оттуда? – кивает на кафетерий с недоверием и иронией в глазах.

– Оттуда. У нас, вообще, их полно. Видимо-невидимо. Куда ни плюнь, везде эти тюлени, – говорю. – Вот бы их отстреливать начали – было бы хорошо.

В Виктории мы снимаем квартиру на сутки – это довольно дёшево и гораздо удобнее – можно пешком осмотреть все достопримечательности, благо город небольшой, и не нужно думать о парковке. Самое интересное в Виктории – старинное каменное здание нашего провинциального парламента, отели вокруг него, построенные в похожем викторианском стиле, и набережная. Всё это утопает в гортензиях и других неизвестных мне цветах, пестрит красками, но не впечатляет. Суши, которые мы заказываем в одном из азиатских ресторанов, окончательно портят настроение – это худший вариант из всех, которые мне довелось попробовать. Лео всем доволен, улыбается.

Я уступаю ему единственную в нашей квартирке кровать, сама укладываюсь в гостиной на диване. Спальня, оборудованная для семей с детьми, убивает мой день окончательно – в её углу притаилась деревянная колыбель с серым вручную связанным пледом и навесной каруселью с игрушечными слонами.

– Вау! Ничего себе, – говорит Лео. – А мне нравится это место!

Он протягивает руку, тянет за нитку с деревянной бусиной на конце, и когда по всей квартире разливается тонкая мелодия колыбельной, у меня на глазах наворачиваются слёзы.

И я впервые, в самый первый раз делаю это. Быстро и живо рисую мир. Лео стоит у кроватки, а на руках у него младенец. Это мальчик, и он одет в мой любимый комбинезон с салатными лягушками, но шапочки с вышитыми глазами на голове нет, потому что в эту секунду Лео прижимается к макушке ребёнка губами. По его глазам и по выражению его лица я вижу, как сладко пахнет счастьем мой сын.

На следующий день мы выдвигаемся на запад. По плану должны за три дня осмотреть самые интересные пляжи на юго-западном побережье, затем направиться дальше – на север острова к океану. Путь займёт больше пяти часов по горным серпантинам и будет нелёгким, но… но я хочу увидеть океан.

Ночевать будем в палатке на оборудованных для путешественников сайтах по цене 50 долларов за ночь. Плюс-минус.

LÉON – Crazy Stupid

Кэмпинг начинается сразу с проблем. Мы прибываем в лагерный комплекс под вечер, и это была моя идея – вначале посмотреть сады Бутчартов и приехать на место ночёвки в конце дня. Моей идеей также было арендовать место у воды. То, что на плане выглядело заливом, на деле оказалось наполовину безобразным болотом, наполовину лужей с лежащими на боку катерами. Но хуже всего то, что погода, конечно испортилась, и с этого горе-мини-залива дует не меньше, чем дуло бы с красивого и настоящего.

– Отличное место. Вид… простор и туалет рядом, – перечисляет достоинства Лео, стараясь получше спрятать иронию в своих глазах.

– Именно. Именно поэтому на плане почти все места были заняты, кроме этих!

К деревянной будке администрации у входа уже выстроилась очередь из отдыхающих: обе девушки-менеджеры заняты разговорами с мускулистыми ребятами, разгружающими с грузовика дрова. Их вязанки сложили баррикадами в сарайчик неподалёку и теперь носят оставшиеся прямо к стойке администрации. Пока я стою в очереди и щурясь от удовольствия принюхиваюсь к аромату свежего кедра, начинается дождь. Ну как дождь… вначале я обнаруживаю на рукавах своей флисовой кофты странные микроскопические капли, хотя с неба вроде бы ничего не падает. Потом соображаю, что воздух просто-напросто настолько насыщен влагой, что она собирается в капли и оседает на всё, на что можно осесть.

– Извините! – одёргиваю одну из менеджеров. – Уже почти стемнело и начинается дождь! Мне ещё две палатки устанавливать в темноте, нельзя ли поторопиться?!

На меня, конечно, сразу же с неодобрением пялится вся очередь. Ну как же! Одной мне не хочется мокнуть под дождём и терять время, пока эти две кокетки флиртуют с дровосеками!

Через пятнадцать минут я уже бегаю по всей территории кэмп-сайта с бумажкой в руках и номерами свободных лотов, вручёнными мне круглолицей и очень злой на вид девушкой лет пятидесяти.

Jessie Reid – I've Got You

Мне удаётся найти очень укромное местечко на самом краю базы под тремя высоченными елями.

– Тут темно, – отмечает Лео, которого я привожу, чтобы посоветоваться. – А ты хотела светлое место, помнится.

– Ничего. Зато тут точно не дует.

Я перегоняю машину на новое место и снова бегу в администрацию – нужно успеть до семи зарегистрироваться и купить дрова. Вязанки по девять долларов за штуку рассчитаны, видно, на мужские руки – слишком уж они для меня тяжёлые, так что приходится вначале оттащить на место нашей стоянки одну, и только затем вторую. Тем временем, морось в воздухе становится всё меньше похожей на морось и всё больше на дождь.

Лео к моему возвращению с дровами уже достал из багажника палатку и втягивает направляющие в специальные петли – строит каркас.

– Я не умею разводить огонь, – сообщаю ему. – Но знаю, как собирать палатку. Давай поменяемся?

Через десять минут у Лео уже полыхает костёр в ржавом жестяном цилиндре – эта штука похожа на деталь от колеса большого грузовика. Я мучаюсь с металлическими колышками палатки, которые нужно забить в покрытие из дроблёного гранита, насыпанное поверх земли, и, конечно, ругаюсь.

– Давай я, – предлагает Лео.

Ему сложно перегибаться через коляску, вернее, он знает, какие движения могут быть для него опасны, поэтому вылезает из неё и опускается прямо на землю, разгребает гравий пальцами и делает выемку, затем, вертикально придерживая одной рукой колышек, совершает единственный удар обратной стороной топорика, и колышек входит полностью. Топорик тоже Лео купил, сказал «нужная вещь».

Мне вдруг становится… так тепло и спокойно. И сразу же хочется накрыть на стол. Стол нам достался старый и трухлявый. А вот на соседнем месте, ещё никем не занятом, стоит новенький.

– Что ты делаешь? – спрашивает меня Лео.