С ней вообще очень легко было разговаривать – Троянда в этомсама скоро убедилась. Пьерина как-то раз спросила:

– Скажи, ради всех святых, зачем ты напала на бедного купцав той лавке?! Хотела поживиться его добром?

Троянда криво усмехнулась шутке:

– Да ничего особенного. Мой карнавальный костюм порвался, яи зашла в лавку сменить его, ну а купец просто-напросто испугался моей маски.

– Да уж, немудрено! – согласилась Пьерина. – Я и сама,увидев тебя тогда, чуть не умерла от страху. Но… но признайся: ты ведьприкончила бы беднягу, непременно прикончила бы, когда б я не помешала?

– Не думай, что я тебе за это благодарна! – взорваласьТроянда. – Ты мне и впрямь помешала! Орландини заслужил смерть, потому что убилмою мать.

Она не собиралась в этом признаваться, совсем не собиралась!Но не совладала с запальчивостью. Вдобавок в глазах Пьерины было такое участие,она смотрела так сочувственно, так понимающе, что Троянда рассказала ей отрагедии своего детства, о внезапной встрече на Мерчерие, о тщательноразработанном замысле, который… который рухнул в последний, решительный миг из-запронзительного вопля полуживой замарашки.

– О нет, – покачала головой Пьерина, – поверь, я вовсе несчитаю себя виновной! Ты думаешь, что месть твоя справедлива – но господь,верно, в этом не уверен, иначе не послал бы меня остановить тебя.

– Вот как? Значит, ты – божий посланец? Не много ли на себяберешь? – неприязненно фыркнула Троянда.

– Нет, не много! – опять покачала головой Джилья. – Я верю,что это истинно так. Ежели бы господь одобрял тебя и порицал меня, он позволилбы мне умереть в ничтожестве и всеобщем осуждении, не дал бы мне снова изведатьсчастья – удостоиться прощения господина и твоих милосердных забот.

Троянда даже ахнула от изумления таким поворотом дела. А этаДжилья умна, весьма умна! И, конечно, очень трогательно, что она так близко ксердцу принимает огорчение Троянды и всеми силами пытается ее поддержать.

– Не думай о том, что Орландини избежал в тот миг смерти.Поверь, он уже стократ наказан. В конце концов, что такое смерть? Пусть имучительное, но одно мгновение. А ты его наказала мучением пожизненным, страхомтаким, что он везде и всегда будет преследовать Орландини. Да спрячься он хотьв землях, где по берегам рек лежит золотой песок, а с неба вместо дождя падаютжемчужины, и то не найдет себе покоя и счастья. Ужас, что перед ним вот-вотпоявится окровавленный призрак, будет вечно отравлять его существование!

Ну что же, звучало убедительно… И все-таки мятежной душеТроянды не хватало воображаемых страхов Марко! В характере Дарии миролюбиесочеталось с тихой созерцательностью, но Марко разрушил это гармоничноеспокойствие, и, чтобы достигнуть его вновь, Троянде необходимо было насладитьсяместью!

Но что она могла поделать?! На следующий же день braviАретино вернулись в лавку, чтобы увидеть: она закрыта, и больше уже хозяин вней не появлялся, бросив товар на произвол судьбы. Пьерина рассказала, гдеживет Орландини, но опоздали и здесь: купец сбежал вместе со всем своимимуществом, не сказав куда, исчез бесследно! Конечно, какие-то его торговыепартнеры наверняка знали о его новом месте жительства, но где искать техлюдей?.. И Троянда все чаще возвращалась к утешительным рассуждениям Пьерины,все больше времени проводила у нее, все больше радости находила в обществераскаявшейся грешницы.

* * *

Положение Джильи в доме между тем изменилось. То липодействовали уговоры Троянды, то ли Аретино по широте своей натуры ничего немог делать наполовину, однако, раз выказав свое расположение Пьерине, он уже непрекращал это делать. Поскольку ее прежняя одежда годилась только на то, чтобысжечь эти тряпки дотла, да поскорее, что тотчас и сделали, – то ей сшилинесколько новых нарядов, и Пьерина о каждой мелочи подолгу и с удовольствиемсовещалась с Трояндою. Любимым цветом Джильи был зеленый, ну, еще серебрянаяпарча, а золото идет золоту, говорила она, восхищаясь чудесными кудрямиТроянды. У нее-то самой волосы хоть и имели красивый черный цвет, но неотличались густотой, поэтому Джилья не носила их распущенными, а укладывалавокруг головы и прикрывала серебряной сеткой с изумрудами, которую подарила ейсама дама Корреджо!

Оказывается, Вероника Гамбарра в прежние годы была оченьдружна с Пьериной и, узнав о ее возвращении и выздоровлении, тут же явилась еепроведать. Но не принимать же целомудренную и благочестивую вдову великогохудожника в жалкой каморке, более напоминающей тюремную камеру для отъявленнойпреступницы! Накануне визита прекрасной Вероники Пьерину спешно переселили вдругие комнаты, вполне соответствующие статусу гостьи. И единственнымисвободными покоями в огромном палаццо Аретино оказались бывшие комнаты Троянды…те самые, где началась ее жизнь во дворце, где началась их с Пьетро любовь.

Троянда почувствовала себя несколько задетой. Конечно,комнаты стояли пустые, прекрасная мебель, картины, статуи, вазы только зряпокрывались пылью, однако она думала, что Аретино хочет сохранить их внеприкосновенности, как мавзолей любви. Сначала она утешалась тем, что, принявдаму Корреджо как подобает, Джилья вновь будет водворена в свое обиталище.Однако прекрасная Вероника зачастила к бывшей подружке, причем являлась она,как правило, не одна: отказав десятку блистательных женихов, она все же держалаих в числе своих официальных поклонников, а потому ее постоянно сопровождалкто-то из знатнейших людей Венеции, а чаще всего – сам Тициан.

Оказывается, и он знавал Джилью прежде! И хоть сурово судилее за предательство, но уж если сам Аретино смог простить заблудшую овечку, тои Тициан готов был проявить подобное же великодушие. И прошло совсем немноговремени, как вдруг покои Пьерины сделались самым веселым и оживленным местом впалаццо – особенно по вечерам, когда там устраивались превеселые сборища,переходившие в ужины, которые затягивались далеко за полночь. Конечно, все этигости были гостями Джильи, но ведь дело происходило в доме Аретино, в егопокоях, и все друзья Джильи входили в число его друзей… Естественно, что онтоже стал бывать на этих ежевечерних приемах.

Однако, как и прежде, он входил в дружеский круг один, безТроянды… Но то, что прежде стало бы для нее источником обид и даже ревности,теперь успокаивало. Более того! Она была счастлива, что Аретино от нееотдалился!