— Видишь, куда нам? — уточнила я на всякий случай.

Светлый медленно кивнул, вглядываясь в город. Такой решительный, такой отважный благородный паладин. Казалось, мы замерли, и Туманные чащи замерли вокруг нас. Никто не дышит. Никто не двигается. Только смотрят и принимают решение. Мы будем искать способ их уничтожить, а они уже знают способ уничтожить нас.

— Идем, — уверенно произнес Аксель и взял меня за руку. — Не бойся. Я не позволю причинить тебе вред.

Все ехидные шутки мира застряли у меня в глотке — такой серьезный был взгляд синих глаз. Я медленно кивнула, и мы зашагали к городу.

И почему-то пальцы наши переплелись. Клянусь, они жили своей собственной, отдельной от нас жизнью.

63

Если бы мы шагали к порталу, гудение от которого эхом гуляло по пустым, подозрительно чистым улицам, наш путь был бы проще и быстрее — шли бы себе по прямой и шли.

Но нам нужно было добраться до этого злосчастного золотого купола, а потому приходилось двигаться «лесенкой». Вперед, направо, вперед, направо… Чем глубже мы входили в белокаменный мертвый город, тем теснее я прижималась к Акселю. Беллариум меня пугал. И пугал не просто своими пустыми, идеально чистыми улицами со следами чьих-то весьма впечатляющих когтей на камнях. Пугал жуткой участью темных магов, попавших в руки местного правосудия.

— Ты как? — тихо спросил Аксель, замерев перед очередным поворотом.

— Нормально, — мрачно ответила я.

— А выглядишь, как будто не очень, — констатировал светлый, осторожно заглядывая за угол.

— Просто геройство — не моя стезя, — честно ответила я.

— Почему? — удивился парень.

— Ты — паладин, тебе не понять…

— Ну ты попробуй, — медленно доставая меч из ножен, предложил Аксель.

— Мне бы бежать и прятаться, выживать любой ценой. А тут я прям поперек собственных инстинктов лезу в демоново пекло…

— Зато лезешь в очень приятной компании, — усмехнулся светлый.

— Ой ли, — скривилась в ответ.

— Ну да. Вот смотри: ты, я и это уникальное чудовище.

Я чуть не взвизгнула «кто?!», но с усилием взяла себя в руки. Аксель кивнул за угол дома, и я очень медленно и очень осторожно заглянула за поворот. При этом светлый страховал, поддерживая меня своей широкой, горячей ладонью за талию. В принципе, я и чудовище-то не сразу рассмотрела — все мысли как-то разбежались от этого незамысловатого жеста. А когда увидела, то чуть не плюхнулась на пятую точку от эмоций.

Прямо на входе в храм возлежал чешуйчатый лев с огромными такими кожистыми крыльями.

— Значит, план такой: я буду его отвлекать, а ты прокрадешься внутрь. Там в глубине галереи памяти есть малоприметная дверца…

— Погоди-погоди, я не собираюсь рыться в светлом храме без тебя!

— Боюсь, у нас не особенно много вариантов — эта мантикора едва ли согласится освободить проход.

— Я могу проклясть ее, и она ослепнет, — легкомысленно отмахнулась в ответ.

— Это вряд ли, — усмехнулся парень, — у нее чешуя, как тысячи тысяч амулетов.

Я снова выглянула из-за угла, чтобы рассмотреть противника получше. С сожалением пришлось признать, что Аксель прав — фонило от чудовища знатно.

— Значит, за этой дверцей… — продолжил Аксель, но я его раздраженно перебила:

— Прекрати. Мы или войдем вдвоем, или… — я сбилась, не продумав фразу до конца.

— Или?

— Без «или», я передумала.

— Это нерационально, Гвендолин, — нахмурился Аксель.

— А мне плевать, — честно ответила я. — Я не собираюсь тут помирать, и уж тем более не собираюсь твоей матушке рассказывать, что за пакость тебя съела. Мы пойдем вдвоем и пройдем вдвоем. Оба или никто.

Аксель помолчал, взвешивая мои слова:

— Хорошо, пусть так. Но перед тем, как сунемся в пасть льву, я должен сказать тебе один страшный секрет.

— Давай не надо? — предложила я.

— Почему это? — удивился светлый.

— Ничего хорошего ты мне точно не скажешь, мы поругаемся, а нам еще мир спасать.

— Поругаемся — однозначно, — согласился Аксель, — но сначала спасем мир.

Я открыла рот, чтобы возразить, что сейчас вообще не лучшее время для секретов, тем более страшных, как парень выдал:

— Я не собираюсь разрывать помолвку, Венди. С самого начала не собирался.

Чмокнул меня в нос и шагнул за угол. Я так и осталась стоять с открытым ртом пару секунд. В чувство меня привело предвкушающее урчание мантикоры, заметившей добычу.

Э, нет, подружка, конкретно этого светлого калечить буду я!

64

Наверное, эта мантикора была самочка. Ну просто потому что она не нападала на Акселя, а стояла и облизывалась. И позировала еще так немного, мол, смотри, какая я красотка! С этой стороны крылья, в тут ядовитое жало, а шерсть с колючками вообще прелесть. Подойди поближе, дорогой, пощупай!

А Аксель, светлая паладинистая головушка, был намерен проредить местную фауну, победить чудовище, ну и, видимо, помереть в процессе. Потому что иначе как самоубийством все происходящее назвать было нельзя.

В общем, стоит мой светлый с расчехленным мечом в какой-то супер-боевой стойке: локти подняты, ноги широко расставлены и маленько согнуты в коленях. И эта полуприсядь начала подкрадываться к мантикоре… той, видимо, происходящее понравилось, она это за брачные танцы расценила, еще разочек облизнулась и заурчала.

Аксель, наконец, догадался, что что-то идет не так — чудовище не нападает и не пытается откусить ему голову, а я не визжу, что буду оплакивать его вечно. Парень замер и медленно обернулся на меня. А я в этот момент почувствовала себя настоящим воином, гениальным стратегом и просто спасителем некоторых паладинистых голов.

Все ж гениальное — просто. Если не брать во внимание, что мантикора — чудовищно опасное порождение Туманных чащ, то перед нами самая обычная кошка.

Проклясть целую мантикору я, конечно, не могла, но окружающие предметы — запросто.

— Чтоб здесь всем мерещились жирные мыши, — буркнула себе под нос, ткнул пальцем в дверь ближайшего здания и едва успела отскочить с траектории мантикоры.

Наша кошечка сделала молниеносный рывок, вышибла дверь здания, а дальше, судя по звуку, под ней провалился пол, и сверху упала часть крыши.

— Бежим! — воскликнула я, схватив обалдевшего Акселя за руку и дав деру в сторону храма.

Вряд ли такое магическое существо можно убить парой балок, но пара минут у нас есть.

С трудом приоткрыв тугие двери последнего пристанища фанатиков Беллариума, мы протиснулись внутрь через щель, а потом с таким же усилием захлопнули ее обратно.

— Ну вот, а священники говорят, что благословенная земля убережет от Туманных чащ, — с печальной усмешкой проговорил Аксель. Я ме-е-едленно обернулась, успев нарисовать в своем воображении все