— Красиво. У вас все проклятья такие поэтичные?

— Нет, это вольный перевод. Как правило, проклятья звучат более емко и менее цензурно, — невозмутимо ответила я.

— Ладно, давай покончим с этим. Как раз успеем на ужин во дворец… — пробормотал принц, цепляя стекло витрины найденным тут же ножом.

Следующие полчаса прошли под пыхтение принца, который пытался расковырять прибитое насмерть к столу стекло. Я слышала что-то про «криворукие фанатики», «безмозглые неучи» и «бездарные маги». Даже попыталась предложить свою помощь, на что получила сердитое шипение.

Короче, в конце концов, конечно, принц победил эту штуку. Ну как победил — взял ближайший тяжелый предмет и раздолбил витрину со всей дури.

— Я, конечно, в светлой магии не сильна, но, может, можно было как-то менее радикально? — осторожно поинтересовалась я, прислушиваясь, не несется ли к нам радостная мантикора.

— Нет! — рявкнул Аксель. — Эти идиоты наложили кучу светлых заклинаний, и за столько лет они склеились меж собой насмерть!

— Оу. — многозначительно сказала я, немного успокоенная тем, что никто не спешит нас сожрать.

— Ладно, что дальше? — буркнул парень, осторожно беря клинок в руки.

А в следующее мгновение у меня глаза полезли на лоб — рука Акселя начала натурально дымиться, но светлый будто и не замечал этого, а лишь вопросительно смотрел на меня.

— Рука! — воскликнула я.

— Что? — не понял парень.

Я в один прыжок оказалась возле него и вырвала злосчастный клинок из руки. И только в этот момент парень почувствовал боль. Он не издал ни звука, но побелел, как полотно, медленно посмотрел на свою руку и глубоко-о-о-о вдохнул.

— Ну, в принципе, за пару недель целитель справится, — произнес он, рассматривая жуткий ожог.

Я же бестолково заметалась по помещению, ища, чем бы перевязать его ладонь. Будучи темным магом, я никогда в жизни не имела счастья сталкиваться с целителями, зато прекрасно представляла, чем может обернуться необработанный ожог.

В конце концов пришлось отодрать кусок от моей нижней рубашки и промыть рану парня остатками воды из бурдюка, прихваченного в домике ведьмы. К чести светлого, он даже не поморщился, пока я возилась с его рукой, лишь хмуро заметил:

— Теперь из меня так себе мечник. Левой я владею многократно хуже. И если ситуация покажется мне действительно опасной, я применю магию.

— И тогда ситуация станет еще опаснее, — заметила я.

— Не факт. Но ты должна мне пообещать кое-что?

— Если ты опять про свадьбу, то честное слово, я сейчас тебя прибью.

— Нет, — покачал головой парень. — Просто пообещай. Это никоим образом не касается наших отношений.

— Ладно…

— Если я скажу бежать — беги. Беги и не оглядывайся. Поняла?

— Аксель…

— Ты пообещала, — оборвал меня светлый.

Я упрямо поджала губы.

— Помни об этом, — добавил парень.

69

Я не ответила и сделала вид, что внимательно рассматриваю меч.

— И что дальше? — спросил Аксель после некоторого молчания.

— Ну, очевидно, подлить ему моей кровушки… — задумчиво проговорила я, с опаской тыкая в рукоять меча пальцем.

Ничего.

Снова потыкала.

И ничего.

Еще потыкала.

И все равно ничего!

Двумя пальцами, тремя, четырьмя. Потом переглянулась с Акселем и сцапала меч всей ладонью.

И ничего!

— Ты смотри-ка, проверка на кровное родство! — восхищенно воскликнул парень.

— И чему ты так рад? — мрачно спросила я. — У тебя вся ладонь ошпарена.

— Нет, ну это же самое верное подтверждение того, что ты наследница Белларов!

— И мы похороним эту ценную информацию прямо на этом складе и никогда, никогда больше о ней не вспомним, — строго проговорила я.

— Ла-а-адно…

Я некоторое время рассматривала клинок, светлый в процессе не участвовал и мне не мешал. Не знаю даже, что я искала. «Что-то» — наверное, самое точное определение. Я искала «что-то», что прояснит события прошлых лет. Естественно, ничего не нашла.

— Идем наверх, — решительно сказала я. — Меня в этом пыльном каменном мешке скоро клаустрофобия замучает.

Аксель кивнул и первым направился на выход. Не иначе как на разведку пути обратно. Но добрались мы без приключений, хотя я так и ждала, что кто-то на нас выпрыгнет и выскочит.

И вот, спустя четверть часа, посреди самого радикального храма Пресветлого Князя стояли: темная проклятийница, светлый паладин, ведьмовской гримуар и меч света. Что ни говори, а компания собралась теплая, душевная.

— И что делаем? — спросил Аксель, с любопытством наблюдая за мной.

Я аккуратно положила меч на пол, чтоб не звенел, и начала перебирать подол рубашки в поисках булавки. Резать ладонь этой ржавой железякой у меня не было ни малейшего желания.

И пока я искала, чем бы себя уколоть, эта мелкая бумажная сволочь сцепилась с антикварной железякой! Они грохотали по всему пустому залу, высекая искры из камня и разбрасывая конфетти из пергамента. Причем, что характерно, гримуар гонял меч!

— Обалдеть, — прокомментировал Аксель происходящее.

— Чего «обалдеть»?! Разними их! — воскликнула я, даже не зная за что больше переживая: то ли за источник семейных тайн, то ли за последний шанс снять проклятье.

— Подожди, давай посмотрим, кто победит. Никогда такого не видел!

Я возмущенно посмотрела на парня и поняла, что он бессовестно ржет. Нет, ну я согласна — ситуация очень смешная. Но это моя книжка и мой меч!

— А ну, прекратить! — рявкнула я.

Так рявкнула, что гримуар, загнавший клинок в угол, аж подпрыгнул с испуга. Меч так вообще решил прикинуться шваброй и с громким звяканьем рухнул на каменный пол.

— Ко мне оба! Живо!!!

Оба артефакта печально, как нашкодившие котята, поплелись ко мне. Если гримауар при этом грустно шуршал, то меч противно скрипел железом о камень.

— Ты! — я ткнула пальцем в гримуар, и тот замер. Даже страницами перестал перебирать. — Сейчас расскажешь мне все от начала до самого конца.

Меч, до этого изображавший немочь, взвился над полом. Типа, я сам тебе все расскажу и вообще моя история правдивей.

— И только попробуй соврать или недоговорить. Нашинкую на мелкие кусочки и запихну в хлопушку, — пригрозила я упертой книженции.

Гримуар помедлил и потом, видимо, плюнул на всю конспирацию, опрокинулся на корешок и быстро-быстро залистал страницами. Меч покосился на текст, но, кажется, увиденное его удовлетворило, и железяка улеглась на пол, для острастки выбив пару искр.

И как только я подошла к гримуару, на страницах начал проступать текст, написанный красивым, ровным, неживым шрифтом.

70

Аккуратные, идеально-ровные буквы никогда бы могли быть написаны живым человеком. Со мной говорил артефакт, говорил богатым, красивым языком, и я в мгновение ока очутилась на солнечной лесной поляне, наблюдая за