ужасы похороненных заживо людей, но нет.

Идеально чистый светлый храм. Красивый, конечно, с мозаикой и всякими витражами. И царапинами на отполированном полу.

— Так, мы не договорили, — заявила я, отдышавшись.

— Разве? — безмятежно ответил светлый и зашагал куда-то вглубь храма.

— Да! — громким шепотом заявила я, боясь, чтобы эхо не уведомило всех монстров округи о нашем месторасположении.

— Ну не знаю, как ты, а я вот точно все договорил, — толкнув какую-то незаметную тайную дверцу, сказал Аксель.

За дверцей оказалась небольшая лестница, оканчивающаяся помещением, битком набитым свитками и книгами.

— И как тут искать? — обалдела я. — Мы же до старости не переберем все это!

— А нам и не надо, — ответил светлый, ткнув в почти пустой шкаф. — Вот записи за нужный год. Дальше их вести было просто некому. Думаю, искомое здесь.

— Ладно. Только давай поднимемся? — попросила я. — Меня пугают замкнутые пространства в светлом храме в центре Беллариума.

— Хорошо.

— И не думай, что я забыла про твои слова.

— Хорошо.

— И не рассчитывай, что я соглашусь.

— Хорошо.

— И перестань соглашаться!

— Хорошо…

Я не выдержала и стукнула его в плечо, а затем отправилась к лестнице. Не буду я ему помогать таскать пыльные бумажки, вот еще. Раз уж обзывается невестой, пусть сам и чихает над этим архивом.

Спустя два часа, последний огрызок из запасов мяса в дорогу и бесконечное количество чихов, я нашла искомое.

— Аксель! — негромко позвала я парня, отошедшего размять ноги.

Несколько секунд в храме висела тишина, но потом я услышала быстрые шаги.

— Я нашла кое-что, — сказала я, наблюдая, как ко мне стремительно приближается светлый.

— Я тоже, — кивнул он.

— Ну вряд ли это так интересно, как записи о нашей ведьме. Я, правда, еще не дочитала…

— Это подождет, — отмахнулся Аксель и потянул меня за руку. — Я нашел кое-что действительно важное.

— Важнее спасения мира? — я вскинула бровь.

— Многократно.

— И что же там такое важное ты нашел для себя? — буркнула я, нехотя поднимаясь на ноги.

— Не для меня. Для тебя.

— А?

— Я нашел кое-что важное для тебя.

65

Аксель взял меня за руку и повел куда-то вглубь храма. И я шла за ним растерянно и почему-то испуганно. И с каждым шагом чувствовала, как все труднее мне переставлять ноги, все сложнее унять колотящееся в груди сердце и все больше хочется вырвать руку и позорно сбежать куда-нибудь. Куда угодно, да хоть к мантикоре в лапы.

А Аксель словно не замечал, как я пытаюсь затормозить, с упорством телепорта волок меня сквозь фрески и мозаики в полуподвальное помещение, полное равнодушных квадратиков с именами и датами. По традиции, в усыпальницах светлых магов всегда должен быть свет, а потому под самым потолком было красивое витражное окно, изображавшее герб. Герб графов Белларов. Герб, кусочек от которого был изображен на моих часах.

— Понимаешь, да? — чуть ли не светясь от радости, заявил Аксель. — Я больше чем уверен, что ты кровный родственник Белларов!

— И почему тебя это так радует? — мрачно спросила я.

— Как почему? Мы снимем проклятье, ты унаследуешь титул и все эти земли.

— И тогда меня будет не стыдно показать родственникам?

— Фу, Мортон, что за мысли, — поморщился парень. — Не хочешь — не наследуй. Можешь вообще никому не говорить, твое дело. Я все лишь предположил, что тебе будет интересно узнать тайну своего происхождения.

Я фыркнула.

— Аксель, будем откровенны — наверняка я бастард этого милого семейства, уничтожившего за свое существования огромное количество темных магов.

— Возможно, — легко согласился светлый. — Но кровь — не вода.

И тут я разозлилась окончательно:

— Меня бросили на пороге сиротского приюта! Какая кровь позволит сделать такое с годовалым ребенком?!

Парень посмотрел на меня очень внимательным и серьезным взглядом:

— Гвендолин, здесь происходило нашествие Туманных чащ. Наверняка тебя отослали ради спасения. Твои часы — выдохшийся светлый артефакт. Как думаешь, что он делал?

Я промолчала, потому что у меня не было ровно ни одной идеи.

— Он скрывал твою темную магию, Гвендолин. Пока ты бесполезно гоняла меня по королевской библиотеке, я прочитал про эвакуацию людей отсюда, про первое столкновение светлых и темных магов с Туманными чащами, про артефакты, которые раздавали сотрудничавшим темным магам, чтобы безграмотная толпа ненароком их не разорвала от отчаяния. Тебя не бросили, тебе дали защиту и оставили доказательство принадлежности к роду.

Я подошла к витражу, запрокинула голову и долго молча смотрела на то, как в цветных лучах блеклого туманного солнца танцует пыль.

— Ты же понимаешь, что это все значит, да? — тихо спросила я.

Аксель медленно подошел ко мне, обнял за талию и прижал спиной к своей груди.

— Это значит, что у тебя есть шанс снять проклятье, получить титул и деньги, Венди. Остальное меня мало беспокоит.

— Даже то, что наверняка Туманные чащи — посмертное проклятье моей матери? — тихо спросила я.

Еле слышно. Шепотом, на выдохе. Потому что голос не слушался, и мне самой было страшно от этих слов.

— Я, может, и не слишком изысканный кавалер, но не дурак, — усмехнулся мне в макушку парень. — То, что ты как-то связана с происходящим, было понятно, едва мы перешагнули магический барьер той хижины. Даже я, светлый, почувствовал резонанс темной магии. Тебе просто было не с чем сравнить, а я такое видел.

— Так ты знал?

— Скорее, предполагал.

Я прикрыла глаза и почувствовала, как по щеке медленно ползет предательская слезинка. Это что еще такое, Венди?! Соберись!

— Меня сожгут, как только узнают, — прошептала я, закрыв лицо руками. — Меня и всех темных до последнего младенца.

Аксель развернул меня к себе, с усилием отнял ладони от моего лица и заглянул в мои глаза.

— Ты серьезно думаешь, что я позволю кому-то причинить тебе вред?

А я что? Я понятия не имела. А потому снова всхлипнула. Да что ж такое-то!

Светлый как-то беспомощно вздохнул:

— Венди, я честное слово не знаю, что делать с рыдающими темными графинями. Но одно могу сказать точно: никто и никогда не узнает твой секрет.

66

— Как только сюда вернутся жрецы, они все поймут, — покачала я головой.

— Пф, — небрежно фыркнул Аксель. — Сложно собирать записи из пепла.

Я от удивления даже всхлипывать перестала:

— Ты что, хочешь сжечь все документы?

— Вообще, я думал обо всем храме, — задумчиво произнес парень. — Знаешь, всегда хотел пнуть самоуверенных жрецов в их мягкое отожратое брюшко. Но если тебе очень нравится этот образчик архитектуры…

— Вот вообще не нравится, — быстро сказала я. — Вообще совсем.

— Ну вот и ладненько, —