Ледяной Бивень… Безумный Богач… В этот самый момент Сареф подумал, что Система отнюдь не зря называет этих существ нейтральными монстрами. Если ты приходишь к ним сражаться — ты сражаешься, но если ты приходишь и говоришь: пожалуйста, помоги…

Арбалетчик не обязан был отдавать ему свой Окуляр. Председатель не обязан был отдавать ему Пункты Развития. Ледяной Бивень, даже после своего поражения легко мог зажать Кольцо. Богач совершенно не обязан был отдавать ему Часы Антиквара за смехотворную сумму в 10 золотых. Да даже тот же Бакус, особенно с учётом его характера, несмотря на все уговоры Председателя хрен бы стал слушаться Сарефа и давать ему свой амулет… если бы он точно не знал, что Сареф проявил милосердие к Драконьему Моллюску.

— Я не знаю, что на это ответить, — осторожно начал говорить Сареф, — наверное, дело в том, что и я не стал Чемпионом только благодаря своим силам. Мне тоже помогали. Многие помогали, не ожидая ничего взамен. И… жизнь вне клана учит смотреть на многие вещи иначе. В клане почти всегда внешнее благополучие закрывает любые проблемы. А здесь… Ты как-то очень чётко учишься видеть, кто действительно в беде и нуждается в помощи, а кто-то просто ноет и ленится лишний раз поднять задницу. Так вот Роггвир, действительно, был в беде. Он не сделал мне ничего плохого, и он не был виноват в том, что мне нужно было выиграть Состязания ради своей свободы. Так что… возможно, это прозвучит высокомерно, но я не думаю, что сделал что-то такое уж выдающееся. Я видел, что ему нужна помощь… и я просто помог ему так же, как до этого много раз помогали мне.

— Возможно, это не является выдающимся для тебя, — тихо ответила Эмилия, бережно положив на руку Сарефа свою ладонь, — но этим поступком ты спас нас. Мой дед был антикваром, он много артефактов повидал на этом свете, но Амулет Железной воды… я в жизни не слышала о такой вещи, я даже представить не могла, что подобное существует. А уж это кольцо, — она посмотрела на Перстень Неразлучника, — ты даже не представляешь, как вовремя Роггвир мне его отдал.

— Кстати, — полюбопытствовал Сареф, — а как к появлению этого кольца отнеслась госпожа Индарелла?

— На удивление — никак, — ответила Эмилия, — госпожа Индарелла относится ко мне очень тепло. Она, конечно, понимает, кто и с какой целью меня сюда отправил. Но… со мной пытались заигрывать оба её сына… И, к сожалению, один из них сумел неплохо меня очаровать, — мрачно добавила она, — и, разумеется, госпожа Индарелла, чтобы не портить с сыновьями отношения, не могла напрямую приказать им отстать от меня. Но теперь, с этим кольцом, большинство глупых приёмов на меня больше не действует. Так что, думаю, в глубине души Индарелла даже этому рада. И я в безопасности до 18-ти лет, и ей не пришлось портить отношения с сыновьями.

— Я очень рад, что дела у тебя хорошо, — мягко ответил Сареф, — Роггвир, на самом деле, сильный. Я думаю, он сумеет со всем этим справиться.

— Я тоже очень в это верю, — кивнула Эмилия, — Роггвир, которого я видела перед тем, как меня отправили сюда, и Роггвир, который передал мне перстень 10 дней назад — это два разных человека. И я не знаю, Сареф, — она чуть сжала его руку, которую накрыла своей ладонью, — не знаю, как тебя благодарить.

— По правде говоря, — осторожно ответил Сареф, — мне уже доводилось сталкиваться с тем, как непрошенное благодеяние оборачивается чёрной ненавистью. Так что будет лучше, если и я, и вы будете считать, что никто никому ничего не должен. Если после моей помощи вы просто сумеете встать на ноги и взять свою жизнь под контроль — уже этого будет достаточно.

— Ты слишком добр, Сареф, — прошептала Эмилия, — если на тебя так повлияла жизнь вне клана — быть может, кланы, действительно, переоценены? В любом случае, ты можешь рассчитывать на нас в будущем. Если мы только чем-то сможем помочь…

Сареф поднял взгляд. Эмилия была совсем близко. И снова, помимо своей воли, он почувствовал к ней симпатию. Она была так красива, и при этом так беззащитна… не профессионально беззащитна, как часто прикидывалась Кейя, а, действительно, искренне.

— Сареф, — совсем тихо сказала она, — ты такой красивый…

— Эмилия… не надо, — Сареф опустил голову, чтобы не искушать себя ещё больше, — ты меня совсем не знаешь… это неправильно…

— Я знаю, — грустно, но твёрдо ответила Эмилия, — но, когда я получу Полуторное Совершеннолетие, у меня будет чуть больше власти и свободы. И даже если ты не приедешь больше в клан Ниафрост, мы наверняка встретимся на следующих Всесистемных Состязаниях. Ты же ведь там тоже будешь, правильно?

Сареф удивлённо поднял голову. Эмилия явно на что-то намекала. На его сделку с Эргенашем? Но откуда она могла это знать? В окружении Сарефа об этом знало считанное количество людей, да и стревлоги не из тех, кто станет о таком болтать.

— В общем, — Эмилия, увидев замешательство Сарефа, улыбнулась, явно довольная собой, — мне было очень приятно познакомиться, Сареф. И я искренне надеюсь, что мы ещё не раз с тобой увидимся.

Встав, она взяла один бутербродик с икрой и с явным наслаждением сунула его себе в рот.

— Лучшая икра сельди северных морей, — сказала она, — попробуй, Сареф, это очень вкусно.

И, взяв свои вещи, девушка вышла, оставив Сарефа в глубоком замешательстве…

Глава 2.11

После разговора с Эмилией Сарефа больше ничто не держало в Паксвуре. И потому на следующее утро они сели на другой корабль и отправились в земли гномов.

Всего путешествие до клана Чёрный Ветер заняло у них три недели. Десять дней они пересекали океан, а потом ещё столько же времени добирались до города Квер-Квер, где Сареф встретил своё полное совершеннолетие. Конечно, Сареф помнил, что дядя Адейро в своё время заставил их преодолеть куда большее расстояние за куда меньшее время. Но им спешить было некуда, так что и темп путешествия был выбран наиболее комфортный.

В паре гномьих городов они даже останавливались на целый день, чтобы погулять, отдохнуть, посмотреть новые места. Да и Бреннер со своим выращенным языком часто уходил, как он выражался, по своим делам. И хотя он делал это в одиночку, Сареф предполагал, что гном больше пытается хоть как-то восстановить старые связи, нежели расквитаться со старыми обидчиками. В очередной раз Сареф убедился, что смерть в орочьих пустынях определённо оказала на Бреннера очень сильное влияние. Раз уж он даже к людям в Севроганде после этого относится крайне терпимо, то своих сородичей Бреннер если и не простил, то, по крайней мере, был готов оставить большую часть событий в прошлом и попробовать начать с чистого листа.

Когда же они добирались непосредственно до Квер-Квера — причём Сареф заранее забронировал билеты в более удобной транспортной повозке, или, как сами гномы их называли, экипаже — он с огромным удивлением узнал водителя Кодима, у которого на подхвате был… не кто иной, как его старый знакомый Тьер.

— Ну и ну, — только и смог сказать Сареф, когда увидел знакомого водителя и мальчишку, который работал и билетёром, и носильщиком, и всем остальным. Остальные пассажиры — теперь повозка была на целых сорок мест — нетерпеливо их ждали.

— О, вот кого я рад видеть, — хмыкнул Кодим, — да, вот так вот получилось. Когда пришёл ко мне этот мальчишка амулет отрабатывать… Да как-то и остался у меня. Работать научился. И работает-то на загляденье. Я вот всего за год вон, как дело расширил. Экипаж мой стал и быстрее, и удобнее, и вместительнее. Не нарадуюсь.

— Да, — кивнул Тьер, проверив билеты и разрешая спутникам Сарефа пройти, — вышло так, что когда ты отдал мой амулет Кодиму — ты дал мне единственный билет в хорошую жизнь. Так что спасибо тебе… и прости за всё то, что я тебе сделал.

И вот, вечером транспортный экипаж прибыл в Квер-Квер.

— Сареф, — спросил его Эргенаш, — ты точно уверен, что этот ЖакГидеан нам поможет?

— Даже если он и не поможет — запись в походы в пределах клана Чёрный Ветер курирует он. Так что с ним, в любом случае, придётся договариваться.

Полчаса спустя они были у знакомых Сарефу ворот в поместье Вильгельма ЖакГидеана. Едва они приблизились, как обезьяна на воротах задвигалась и проскрипела:

— Господин ЖакГидеан сегодня