— Моряк. Был в плавании. Сегодня вернулся, — торопливо перебил её.

— Понимаю-понимаю. Девятая палата, — она указала в сторону тёмного коридора, кое-где висели керосиновые лампы, освещая путь в тоннеле, ведущем в никуда — как мне показалось.

— Туда? — я кивнул в сторону прохода.

Она поняла мои сомнения.

— Я провожу Вас, — она мило улыбнулась мне и встала из-за стола.

Женщина медленно продвигалась по коридору, я следовал за ней. «Раз, два, три, четыре…», — считал в уме номера выемок в стене, задёрнутые шторами. «Наверно, за шторами находятся больные», — догадался я.

Мне казалось, что попал в какой-то несуществующий мир из тяжелых снов: арочный туннель, уходящий своей бесконечностью в никуда. В саму вечность? За белыми занавесками иногда слышались шорохи, стоны, голоса. Поёжился: это напоминало путешествие Данте по кругам ада. «Как они здесь живут?» — не могла не появиться мысль. Старался не отставать от своего Вергилия в юбке, но не из чувства боязни потеряться (заблудиться в коридоре было невозможно), её присутствие рядом придавало уверенности, что это всё же реальность, а не фантасмагорическое порождение сжатого замкнутым пространством мозга.

«…девять», — мы остановились перед шторой, на которой висела табличка с цифрой «Девять». «Последний круг», — зябко передёрнул плечами. Медицинская сестра одёрнула штору, и я увидел «палату». Выдолбленное пространство в стене едва умещало две койки и тумбочку между ними. Попытался рассмотреть лежащих на койках, но в темноте это было трудно сделать. Сопровождающая меня женщина зажгла лампу на тумбочке, и я смог, наконец, разглядеть пациентов, точнее говоря, пациентку — занята была только одна койка. Хотя детали обстановки рассмотреть всё равно было невозможно.

— Миссис Найдин, пришёл Ваш муж, — тихо произнесла моя спутница.

— Муж? — я услышал слабый, но такой знакомый голос лежащей девушки.

— Да, муж, миссис Найдин. Оставлю вас, — наверное, медсестра тактично улыбнулась, но об этом можно было только догадываться — в сумраке подземелья черты её лица были едва различимы. Через секунду она покинула нас, исчезнув в темноте коридора — мы остались одни.

— Муж? — повторила девушка. — Когда только успела выйти замуж? Покажись, любимый мой.

Узнавал Найдин: тот же насмешливый тон, то же ехидство в голосе. Сделав шаг вперёд, вышел на свет, отбрасываемый лампой.

— Викто́р? — даже по голосу можно было представить, как вытянулось её лицо. — Это ты?

Что ответить?

— Конечно. Я же обещал, что у тебя не появится новый сосед. Я выполнил своё обещание.

Мне хотелось рассмотреть её поближе. Заметив торчащий из-под койки край табурета, выдвинул его наружу и уселся. Так я оказался рядом с ней. Её голова была обвязана бинтами, причём настолько сильно, что я не мог разглядеть её лица: только глаза, нос и губы, но этого было достаточно, чтобы понять, что она жива и отдаёт кусочек энергии для жизни этого острова. Мне показалось, что я обрёл уверенность: насмешки Найдин живут — значит, всё идёт налаженным чередом.

— Что с тобой случилось? — рефлекторно спросил я, но тут же понял бессмысленность своего вопроса: «Что случилось? Она в госпитале, и ей сделали операцию. Случилось то, что случилось. Это не развлекательное приключение для газетных хроник».

— Я притягиваю бомбы. Наверное, съела магнит, — её губы изогнулись. Возможно, это могло означать, что она пытается улыбнуться.

Ещё раз осмотрел Найдин: поверх одеяла на животе лежала согнутая рука с наложенным гипсом.

— Наше судно сегодня вернулось в Валетту, — мои ладони непоседливо крутились на коленях, я отводил взгляд в сторону, чувствуя неловкость. Почему? Наверно, это естественное чувство вины здорового человека перед больным: «Я ничем не могу ей помочь».

— Не стоило тебе сюда возвращаться, — на этот раз её голос был серьёзен. — Ты же мог остаться в Александрии? Зачем тебе это? Возвращайся домой, в Нант. Так будет для тебя лучше.

Найдин замолчала, по-видимому, усталость охватила её. Настала моя очередь что-то говорить. Что сказать в таких случаях? В таких случаях либо поднимают упавшего, либо падают до его уровня. Как её приободрить я не знал, поэтому выбрал второй вариант.

— Теперь мне некуда возвращаться. Нант разбомбили. Родители погибли. Сегодня Франция капитулировала. Больше нет дома. Возвращаться некуда, — в нескольких фразах описал свою прошлую, настоящую и, боюсь, будущую жизнь.

Сжал ладонями колени, посмотрел на Найдин. Она смотрела в потолок, точнее говоря, в темноту над собой: потолок тонул в сумраке подземелья. Я замолчал: «Что за чушь у меня в голове? Нант? Франция? Какое ей дело до моих бед? Ей и десяткам других, лежащих здесь людям, выживших при бомбёжках?»

Здоровая рука Найдин лежала вдоль тела. Взял её ладонь в свою. Начал гладить её пальцы. Девушка, не двигаясь, продолжала смотреть вверх, как будто не замечала моих движений. Сколько так сидел рядом с ней? Не знаю. Она закрыла глаза. Может быть, девушка уснула? Мягко положил её ладонь на простынь и собрался уже уходить, когда услышал отдалённый вой сирен. «Бомбёжка?» — я выскочил из «палаты» и побежал по коридору к выходу. Но в темноте различил светлое пятно, приближающееся ко мне.

— Подождите, не уходите! Начинается авианалёт! — это была та самая дежурная медсестра. Я остановился. Она побежала дальше, звеня металлической ванночкой в руке. На секунду обернувшись, добавила: — Переждёте у нас.

Немного постояв, двинулся за ней. Медсестра зашла как раз в девятую палату, к Найдин. Оставшись в коридоре, я мог наблюдать в щель неплотно задёрнутых штор за женщиной. Но моё внимание привлекло состояние самой Найдин: она начала слабо дёргаться, что-то мычать, пытаться привстать.

— Тише, тише, Найдин, — заботливо успокаивала её медсестра. — Сейчас тебе будет хорошо.

Потом медик ловким движением повернула девушку на бок, задрала ночную рубашку, обнажив ягодицы, и быстро сделала укол.

— Всё. Успокойся, Найдин, — медсестра укутала девушку в одеяло и прижалась к ней, как будто пытаясь унять дрожь пациентки.

Но вскоре послышались голоса и из других палат. Вспомнив о моём существовании, женщина повернулась ко мне.

— Посидите с ней. Как только начинается бомбёжка у неё происходит паническая атака. Успокойте её. Мне надо к другим.

Не дожидаясь моего ответа, она побежала назад по коридору, а я снова вошёл к Найдин и занял место медсестры.