– Пойдем гулять? – предложил детектив самое банальное, что можно было предложить в этой ситуации.

Но Тайни согласилась. Они проводили последние лучи солнца и пошли по аллее под шуршание пальмовых листьев. Было так здорово бродить, обняв Тайни за талию и, по возможности, весело рассказывал о том, что произошло, пока ее не было. Коллингейм пересказал в лицах встречу с Мисимой в поселке аборигенов. «Свидание» с многоопытной Самантой. Хакерскую атаку на компьютер фиолетово-волосого. Не стал только рассказывать про чилимов в «Альбатросе», потому что незачем, и к тому же Коллингейм не оставлял надежды сводить туда Роул. И ему очень не хотелось, чтобы это замечательное место ассоциировалось у нее с насильником и пиратами. А вот про Майера он не упомянуть не мог.

– Ты всё сделал правильно, – снова утешила его китиарка. – Принял оптимальное решение в условиях жесточайшего цейтнота и стресса. Ты спас меня.

– Тебя спас Майер.

– Майер написал программу. А ты спас. Коллингейм, у тебя что, комплексы? – с деланной подозрительностью поинтересовалась Тайни.

– Вот комплексов и тараканов у меня дофига! – с гордостью признался Алекс, потому что должен же он быть хоть чем-то богат.

Вместо ответа китиарка прижалась щекой к его груди и крепко-крепко обняла. Коллингейм поцеловал ее в макушку и погладил по голове. Потом они зашли в первое попавшееся кафе, и употребили: он – кофе, она – чай с каким-то десертом. Роул потянулась за кредиткой, но Алекс взглядом остановил. У него не просто полно тараканов, они у него как на подбор откормленные!

Потом они снова вышли на улицу. Ночь была темная и звездная. Пресс-конференция давно закончилась, аллеи стали многолюдней, и прогулка потеряла большую долю своей интимности. К тому же Тайни стала зевать. Детектив проводил ее до номера, чмокнул в макушку и проследил, что замок за ней защелкнулся. И бездумно побрел к себе, распинывая мелкие камушки с ровных дорожек.

Он снова принял душ – последствия тайфуна еще не выветрились, и на улице было душновато. Почистил зубы. Разделся. Включил кондиционер на полную, чтобы лучше засыпалось. Лег в постель.

В дверь тихо постучали. Алекс подумал, не накинуть ли футболку, а потом решил, что Тайни его и без трусов видела, а если другие смущаются видеть мужика в одном белье, так нечего по ночам по чужим номерам шариться.

За дверью оказалась Роул.

– Мне… холодно, – сказала она, растирая себе руки.

У детектива в номере были не тропики, но за «мне холодно», отчетливо слышалось «мне страшно». Коллингейм приглашающе распахнул дверь. Роул разулась, и как была, в платье, правда, уже другом, домашнем, нырнула под одеяло. Алекс забрался туда же и сунул под ее голову свое плечо. Китиарка прижалась, уложила на детектива колено, обняла рукой за грудь, и потерлась щекой. И почти сразу уснула. Детектив выдохнул. Если бы Тайни сдвинула коленку чуть выше, она бы убедилась в том, насколько он рад ее видеть. И какая он озабоченная скотина. Он попытался вспомнить висяки за последние три года, и в основном эрекция опала. Но Тай была здесь, рядом, тихо сопела и так восхитительно пахла, что все его усилия могли пойти прахом. Поэтому Коллингейм отправил себя в сон.

А утром он проснулся от поцелуя.

Собственно, что он проснулся, Алекс понял не сразу. Спросонья поцелуй и прикосновения ладошек, невесомо-нежно скользящих по его груди и плечам, казались нереальными. Еще более нереальной показалась откровенная ласка к югу от пупка. Алекс сначала со стоном потянулся напряженным с утра органом к ускользающей руке, а потом, словно холодным душем, его окатило осознание вчерашней реальности. Он испуганно открыл глаза, но увидел обнаженную Тайни. Она опускалась на слегка расслабившуюся часть тела, которая доставила ему столько неудобств с вечера. Китиарка наклонилась, покрывая поцелуями плечи Алекса, и чуть зарапнула ноготками по бокам. Коллингейм непроизвольно дернулся от разбегающихся во все стороны волн мурашек, и Тайни отреагировала тихим, удовлетворенным смешком. Она поерзала по стратегически важному в том деле, к которому вела Тай, органу, и он взмыл вверх баллистической ракетой на старте. Алекс потянулся руками к соблазнительно висящими над ним грудками, но Роул мягко, но уверенно взяла его за запястья и убрала за голову. Ему. Алекс успел поймать губами вишенку соска, так удачно оказавшуюся в зоне доступности, но Тайни зашипела. Ладно. Сама – так сама. Та часть мозга, которая продолжала работать несмотря на остаточную дремоту и подрывную крышесносную деятельность китиарки, подсказывала, что именно сейчас, именно после того, через что прошла Роул, ей лучше именно так. Полностью контролируя ситуацию. В конце концов, «я – сама» в сексе можно и потерпеть. Тайни сместилась вниз и провела языком по «ракете», готовой взорваться, даже не взлетев. Терпеть будет сложно. Алекс стиснул зубы и промычал. Это было так… Так… Словно джинн из бутылки воплотил его мечты. Только не джинн, а джиннийа. Хвала Творцу. Джиннийа охватила его губами, и Коллингейм застонал в голос и сжал пальцы, заставляя себя не двигаться. Для надежности он уложил руки под голову. И обзор таким образом улучшился. От чего крыша поехала еще сильнее, вовлекая реальность вокруг в какой-то немыслимый водоворот. Алекс потянулся за ртом, который бесчеловечно бросил то, что так в нем нуждалось, и прохрипел:

– Гель, – он откашлялся, – в тумбочке. Должен быть. Так писали.

Парадиз специализировался на отдыхе для взрослых. Сам детектив в страшном сне не додумался бы взять в такой ситуации контрацептивный гель. Отели решали эту проблему за постояльцев. Копеечный сервис, который отдыхающие не раз добрым словом поминали в отзывах, которые Коллингейм недавно пропесочивал.

Тайни кивнула и сползла с детектива. Недостаток тепла (буквально) и ласки (тоже вполне ощутимо) компенсировался видом на филейную части девушки. Алекса облизнул губы и снова сжал кулаки, напоминая себе: «Лежать!» Короткие команды мозг понимал. Тайни вернулась с запаянным тюбиком и возбуждающими (хотя куда больше!) движениями нанесла прохладный гель на ноющий орган. Еще и подула, чтобы быстрее застывал. Сама себе хихикнула и игриво провела пальчиками по тому, что, вопреки желаниям детектива, у него были не железные. Член дернулся, и Тайни снова хихикнула. Беспощадная женщина. Ну, сколько можно тянуть?! Роул зависла над ним, но вместо того, чтобы опуститься, потянулась вперед и коснулась его губ. Невесомо. Алекс закрыл глаза и приоткрыл рот, надеясь на большее. Тайни ухватила его нижнюю губу и чуть пососала. Нехитрая ласка словно молнией ударила в пах, и Коллингейм вскрикнул. Боже, как девчонка. Он реагирует на всё, как девчонка. Алекс поймал ртом губы Тай и ответил на поцелуй. Нежно. Утешая и успокаивая. Обещая, что не причинит ей боли. Он сделает для нее всё. Даже если это «всё» означает «ничего не делать». Поэтому внезапное влажное касание, следом за которым член провалился в горячую бездну, ударило по мозгам, как кувалдой. Алекс закричал от избытка чувств. Тайни, уперевшись ладонями в его плечи, неспешно качалась на нем: вперед вверх – назад вниз до упора. Вперед вверх – назад вниз. Алекс не открывал глаз, чтобы не пропустить ни миллиметра, ни секунды этого разъедающего наслаждения. Ни грамма этого сладостного яда, который проникал под кожу, впитывался в легкие вместе с ее ароматом и запахом секса. Голову вело всё сильнее, движения стали быстрее и резче, и бедра Алекса вторили им, вбиваясь, ожесточенно ударяясь в развилку между ног, желая наказать китиарку за этот яд и упиться им сполна. Контроля хватало лишь на то, чтобы удерживать руки, поэтому сдержать кульминацию Коллингейму не удалось. Он простонал, изливаясь в эластичный чехол застывшего геля. Спазм, охвативший член, и ответный стон Тайни подсказали затухающему сознанию, что он не сильно оконфузился. Все мышцы вмиг расслабились от острой волны наслаждения, и только сердце, рвущееся сквозь ребра наружу, и сбитое дыхание, заставляли верить, что он еще жив.