Миссис Джентри, пряча глаза, едва сдерживала рыдания.

– Он не мог… совершить ничего дурного, – настаивала она елеслышно.

– Дело совсем не в этом, – повысил голос Трэгг. – Если он нескажет всей правды, нам придется принять меры, чтобы он признался во всем. Мнеказалось, что к вам необходимо зайти и откровенно поговорить, поскольку вы такозабочены сложившейся ситуацией и так любите его.

– Вот видишь, Флоренс, – упрекнула Ребекка. – Ты не слушаламеня. Может быть, теперь ты послушаешь лейтенанта. Когда мальчик что-тоскрывает от собственной матери…

– Да что же Артурчик скрывает? – яростно воскликнула миссисДжентри.

– Да многое, – презрительно фыркнула Ребекка. – Они с этойдевицей устраивали всякие тайные свидания, о которых он никогда не говорил. Япыталась тебя предостеречь…

– Мне кажется, – миссис Джентри поджала губы, – лучше, еслибы ты немного подождала с этими высказываниями, пока мы не останемся одни,Ребекка. Ты всегда подслушивала, когда дети по телефону назначают свидания, апотом расспрашивала их. Артурчик в том возрасте, когда это неприятно. Он уже немальчик и становится достаточно зрелым.

– Так ведь эта тварь вовлекла его в дело, – уверенная всвоей правоте, настаивала Ребекка. – Я же стараюсь помочь лейтенанту Трэггу,вот и все. Мне это все тоже не очень-то приятно. Артурчик будто мой собственныйсын. Но, в конце концов, когда молодой человек начинает ухаживать за женщинами…И эти отпечатки пальцев проясняют многое. Он ошивался у нее по ночам…

– Да перестань ты, наконец! – негодующе воскликнула миссисДжентри. – Ты же не знаешь, что он там без конца ошивался. А что касается…этого… так ведь Опал Санли не оставалась там ночевать.

– Откуда ты знаешь? – не унималась золовка.

– Так она же приходит и работает днем.

– Но ведь довольно часто она бывала у Хоксли и ночами.

– Только когда этого требовала работа.

Ребекка фыркнула.

Лейтенант Трэгг, с живым интересом следивший за ходомдискуссии и выражением лица обеих женщин, примиряюще промолвил:

– Прошу меня извинить, миссис Джентри, за то, что я, можетбыть, сгустил краски, изложив что-то не так. Меня интересует только одно: какимобразом отпечатки пальцев вашего сына появились на телефонном аппарате.

– А вы абсолютно уверены, что они принадлежат именно моемусыну?

– Абсолютно.

– А может, он пользовался краской… Ну, скажем, позже?

– Вы имеете в виду, миссис, – поднял брови Трэгг, – послетого, как уже был произведен выстрел?

– Ну нет. Я имею в виду еще раньше… до того, как его отецначал красить.

– По-моему, его отец смешивал краски, которые он принес изхозяйственного магазина.

– Наверное, – согласилась миссис Джентри.

Из кухни пришла Хестер и молча остановилась в дверномпроеме.

– Что такое, Хестер? – бросила на нее взгляд миссис Джентри.

– Да я пришла спросить, надо ли еще принести консервов изпогреба.

– Да, надо. – Миссис Джентри взглянула на лейтенанта Трэгга.– Простите, я вас оставлю на одну минутку, лейтенант. Кажется, я не успела ещекое-что закончить из того, что наметила сделать сегодня…

– Конечно, – согласился Трэгг. – Я понимаю, ваши хлопоты подому… Пожалуйста…

Миссис Джентри обернулась к служанке:

– Освободи в погребе полку слева от запасов тридцатьдевятого и сорокового годов, Хестер, и перенеси банки наверх да сложи вкладовой. Мы будем открывать их в первую очередь, пока они не кончатся.

– Если вы идете вниз, в погреб, – остановил собравшуюсяуходить служанку Трэгг, – я осмотрю помещение после того, как вы вернетесь.

– Конечно, – согласилась миссис Джентри.

Слышно было, как Хестер открыла дверь в погреб. Послышалисьее тяжелые, громыхающие шаги по ступенькам, ведущим вниз.

– Хотите знать мое мнение? – спросила Ребекка лейтенанта. –По-моему, та пустая консервная банка имеет прямое отношение к тому, что произошлов доме через улицу. Вам не кажется, что сообщение предназначалось кому-то, кто…

– Вот что, Ребекка, – жестко обрезала ее миссис Джентри, –лейтенанту Трэггу, как я тебе уже говорила, малоинтересны твои версии, а я,вполне естественно, не желаю в который раз выслушивать твои бредни о том, чтоэто якобы была закодированная переписка между Опал Санли и Артурчиком. У тебя,кажется, сегодня собрание в кроссворд-клубе?

Ребекка надменно фыркнула:

– Я вполне способна вести свои дела сама, Флоренс. У меня ещечас времени. А твои попытки отделаться от меня вызывают у лейтенанта Трэгга всебольшие подозрения относительно Артурчика. Ты знаешь не хуже меня, что этосообщение на крышке консервной банки с равным успехом может и вовсе неотноситься к их тайной переписке. Звонить они друг другу не осмеливались. Божеправедный, да уже даже по тому, как ведет себя с нею Артурчик, можноопределить, что она – замужняя женщина. У нее кто-то есть…

Из погреба донесся отдаленный голос Хестер, звавшей хозяйку,– голос, ровным счетом, как видно, не выражающий никаких эмоций:

– Миссис Джентри, здесь еще одна.

Хозяйка подошла к двери погреба, опасливо обернувшись черезплечо и беспокоясь, что оставляет один на один Ребекку и полицейского, ноинтуитивно сознавая, что это, может быть, именно то, чего так хочетсялейтенанту Трэггу. И уж конечно, Ребекке.

– Что там, Хестер? – окликнула она служанку.

– Еще одна, мисс…

– Что… еще одна?

– Еще одна пустая консервная банка на полке, – донеслосьснизу.

Миссис Джентри обернулась и увидела, что лейтенант Трэггпододвигал стул поближе к золовке, готовясь, видно, к задушевной беседе с нею.

Услышав голос служанки, но не разобрав, что она сказала,Трэгг отвлекся, поднял голову.

– Хестер говорит, – сообщила миссис Джентри, – что на полкев подвале появилась еще одна пустая жестяная банка.

Лейтенант поднялся со стула и быстрыми длинными шагамиподошел к двери погреба. Оттеснив элегантным движением миссис Джентри, он,перепрыгивая через две ступеньки, быстро спустился в погреб.

– Где? – коротко бросил он.

– Вот. Я… – мямлила Хестер.

– Ради бога, не прикасайтесь! – закричал Трэгг, но егокоманда несколько запоздала. Послышался барабанный стук пустой жестяной банки,катившейся по цементному полу.