— Зачем? — с любопытством спросил Мейсон. Пивис взглянул емув глаза и медленно произнес:

— Это еще одно из того, что я хочу.

Мейсон задумчиво смотрел на пресс-папье.

— Вы меня поняли? — спросил Пивис.

— Да.

Что собираетесь предпринять?

— Пока не знаю.

— А когда вы будете знать?

— Даже не могу вам сказать.

— Хорошо. — Пивис поднялся с кресла. — Я бизнесмен, и выбизнесмен.

— Один вопрос, — остановил его Мейсон.

— Да?

— Милдред Фолкнер знает о том, чего вы хотите на самом деле?

Мейсон почти физически ощутил упершийся в него взглядголубовато-зеленых глаз.

— Нет, — с нажимом произнес Пивис. — И она не узнает об этомдо тех пор, пока я сам не буду готов ей об этом сообщить. Я сам выберу время испособ. Вам я сказал об этом только для того, чтобы вы уяснили себе мою позициюв этом деле.

— Спасибо, что заглянули, — с доброжелательным видом кивнулМейсон.

— Номер моего телефона есть в книге, — заметил Пивис. Оннаправился к двери, потом повернулся и тяжело посмотрел на адвоката. —Утверждать не берусь, — заговорил он спокойным, ровным тоном, — но может таквыйти, что у нас с вами договориться не получится и начнутся всякиенеприятности. Если дело дойдет до драки, будьте уверены, она не будет похожа нина одну из тех, в которых вам доводилось участвовать. До свидания.

— До свидания.

В двенадцать тридцать пять позвонила Делла Стрит.

— Хэлло, шеф. Звоню из телефонной будки в отеле. Только чтополучила сто долларов по чеку.

— Возникли сложности?

— Никаких.

— Я закажу завтрак сюда, в кабинет. Буду у телефонапостоянно. Если попадешь в переделку, звони немедленно. Я не выйду отсюда нипри каких обстоятельствах, пока не услышу, что ты благополучно все закончила.Постарайся управиться до трех часов.

— Сколько чеков мне поменять?

— Четыре или пять, затем постарайся, чтобы очереднаякассирша заподозрила подлог.

— О’кей. Буду держать вас в курсе.

Мейсон позвонил в ресторан и заказал сандвичи и. кофе. В частридцать Делла позвонила снова:

— Два универмага, по двадцать долларов в каждом. Так, яготова сыграть по-крупному.

— Давай. Жду тебя здесь.

Мейсон позвонил на коммутатор и передал телефонисткеследующее:

— Сегодня днем я никого не принимаю. Держите мою линиюсвободной. Я ожидаю звонка от Деллы Стрит. Звонок может оказаться очень важным.Проследите, чтобы она не попала на сигнал «занято».

Он повесил трубку, закурил сигарету, сделал четыре затяжки ивыбросил ее в угол. Через тридцать секунд закурил еще одну. Потом встал скресла и начал мерять шагами кабинет, время от времени поглядывая на часы.

Раздался робкий стук в дверь приемной, и телефонистка скоммутатора, открыв дверь, проскользнула в его кабинет.

— Пришел мистер Мейгард, — виновато сказала она. — Онговорит, что ему необходимо вас видеть, что это крайне важно, что…

— Я не приму его. Возвращайтесь к коммутатору. Минуту спустяона опять появилась на пороге:

— Мистер Мейгард сказал, чтобы я передала вам вот этузаписку.

Девушка почти бегом пересекла кабинет, уронила сложенныйлист бумаги на ладонь Мейсону и кинулась к выходу.

Мейсон развернул записку и прочел:

«У вас есть обязательства перед клиентом. Если вы откажетесьнемедленно встретиться со мной, это обернется для него большими неприятностями.Подумайте об этом».

Мейсон скомкал бумагу, швырнул ее в корзину, поднял трубку исказал:

— Он назвал выигрышный номер. Впустите его. Мейгард оказалсяплотным лысым человеком с каемкой рыжих волос над ушами и на затылке. Он носилочки и имел тройной подбородок. Мейсон тут же узнал в нем человека в смокинге,входившего на его глазах в квартиру Колла.

— Присаживайтесь, — коротко бросил Мейсон. — Начинайтеговорить. Я сейчас занят обдумыванием одного вопроса и не хотел, чтобы менябеспокоили. Предупреждаю сразу, я чертовски нервничаю и в данный момент склоненк раздражительности. Если то, что вы хотите сказать, не очень срочное, лучшеподождать.

— Это не может ждать. Полагаю, вы считаете меня подонком.

— Не вводите меня в искушение отвечать на ваш вопросдетально. Начало разговора не окажется для вас благоприятным.

Лицо у Мейгарда было круглое и бледное, как полная луналетним вечером.

— Я понимаю ваши чувства, — сказал он.

— Что вы хотите мне сообщить?

— Я хочу, чтобы вы знали о моем отношении ко всему этому.

— Мне ровным счетом наплевать на то, как вы к этомуотноситесь.

— Интересы вашего клиента…

— Дальше, — оборвал его Мейсон.

— Л инк и я являемся партнерами по «Золотому рогу».

— Вы хотите сказать, являлись.

— Хорошо, являлись. Мы не очень-то ладили друг с другом. Яне имел достаточно денег, чтобы выкупить его долю за ту цену, которую онпросил, а свою предлагать не хотел. Это хороший бизнес. Я и понятия не имел, чтоЛ инк занимается на стороне подобными вещами.

— Какими вещами?

— Я говорю о Синдлере Колле, Эстер Дилмейер, нечестной игрена скачках, продаже сведений о лошадях и так далее.

— Но с Синдлером Коллом вы тем не менее находились вПриятельских отношениях?

— Я впервые в жизни увидел его прошлой ночью — вернее, этимутром, — когда зашел к нему по его просьбе.

— Зачем он пригласил вас?

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить.

— Я вас слушаю.

— Колл полагал, что мы должны действовать сообща. Он сказал,что вы будете защищать убийцу, постараетесь отвести от нее подозрение и…

— Почему вы говорите «от нее»? Почему не «от него»?

— Потому что я думаю, что это была женщина.

— Откуда у вас такая уверенность?

— У меня есть на то свои причины.

— Хорошо, Колл пригласил вас к себе. Он полагал, что я будупредставлять в деле убийцу. Ну и что?