Нечисть шла плотной толпой, светя желтыми глазами и выставив перед собой руки. Издавая пронзительный рев, от которого холодела кожа, они двигались на богатырей. Никита бросился на ближайших и проткнул копьем сразу двоих. Упыри упали на спину, но продолжали ворочаться. Воевода развернулся, сделал круговое движение щитом и вломился в толпу, выставив оружие. Полумертвые тела полетели в разные стороны, разбросав то тут, то там, головы, руки, туловища.

Алеша не стоял в стороне, он орудовал топором, налево и направо, разбивая самых ближних, разбрызгивая гнилые мозги нежити, во все стороны.

Уменьшив количество наступающих, Никита кинулся в шатер за колдуном, куда тот шмыгнул, воспользовавшись случаем. Харсин встречал воеводу, готовый к сражению.

- Не победить тебе, воевода, меня, лучше уходи, пока цел, - произнес он, хитро щурясь.

- Не бывать этому, - ответил в ярости Никита, - зло должно быть искоренено, - и бросился на чернокнижника, выхватив меч.

В один момент Харсин создал вокруг себя защитную ауру, и стал пятится назад, кидая в Никиту молниями. Ошеломленный воевода все равно наступал, прикрывшись волшебным щитом с рунами. Никита наносил мечом удар за ударом, но оружие постоянно натыкалось на защиту и отбрасывалось назад. Воевода уже разозлился совсем и прыгнул на колдуна всем мощью и сокрушил его щитом. Харсин упал на пол, на миг потерявшись в пространстве и ослабил защиту. И Никита, успел вовремя воткнуть в него меч и вспороть никчемное брюхо.

Поток темной энергии отбросил богатыря, и когда он поднялся на ноги, из живота колдуна продолжала бить темная сила и уходить его негодная жизнь. Он на глазах стал сморщиваться и уменьшаться, пока вообще не исчез, оставив после себя только кучку тряпья.

Никита выскочил на улицу и увидел, что колдовство пропало. Упыри лежали на земле, быстро истлевая сине-зеленым пламенем, превращаясь в прах. Алеша стоял невредимый, с топором в руках и улыбался воеводе:

- Как мы их, Никита Иванович, здорово мы им дали прикурить?

- Погоди Алешка, зубы скалить, это еще может не все, - предостерегал воевода, осматриваясь с мечом в руках.

Богатыри вошли в шатер и занялись поисками руны, заглядывая в сундуки и перерывая все верх дном. Вытрясли стол, стоявший здесь же, проверили все мешки, но камня нигде не было.

- Где же этот супостат, его спрятал? - сокрушался Никита.

Алеша вернулся на улицу и взялся обходить шатер, и опять обратил внимание на огромный череп, светивший зловещим светом. У Алеши побежали мурашки по коже, но взяв себя в руки, он приблизился к костяной голове. Высотой череп, был примерно в рост человека. Алеша собравшись с духом, заглянул в огромную глазницу монстра и просиял:

- Никита Иванович, идите сюда, скорее, - прокричал Алеша.

Воевода вылетел из шатра с мечом наизготовку, думая, что с племянником приключилась неприятность, но Алеша звал его к странной голове и просил заглянуть туда. Никита подойдя, посмотрел в глазницу, а там в самом центре, покоилась руна и светила мертвенно-синим светом, просвечивая череп насквозь, создавая это зловещее сияние из страшных зениц.

- Вот это да, - удивленно воскликнул воевода, - в жизнь бы не подумал тут искать, вот гад, где спрятал. И еще этот череп, откуда он здесь взялся, чей он? Интересно.

- Так как же нам руну достать? - спросил Алеша.

- Есть только один способ, я приподниму монстра, а ты подлезешь и заберешь.

На том и порешили. Никита закатав рукава, поднатужился и приподнял череп, а Алеша проскользнув ужом, достал руну. Бросил воевода череп, тот упал на свое место, закачался, но устоял, перестав зловеще светить. Никита взял в руки руну, осмотрел ее и произнес:

- Это руна Равновесия. Этот камень нужен, чтобы держался в мире порядок, не вставали мертвецы, не лезли из-под земли, а лежали там, где положено, находиться мертвым после смерти, - сказав это, он спрятал руну в заплечный мешок.

Над миром еще стояла глубокая ночь, и друзья отправились на поиски пещеры, которая по слухам находилась где-то рядом. Взяв на поляне факел, они без труда обнаружили, хорошо протоптанную тропинку, ведущую к вершине горы. Вскоре они выбрались на скальный уступ, и только они ступили на него, как навстречу, из темных ниш, выскочили два стража-оборотня, вооруженных кривыми саблями.

- Ну, вот Алеша, и искать долго не пришлось, сами себя выдали, - сказал Никита, приготовившись к сражению.

Скальный уступ не давал сойтись, воинам, кроме как один на один. Первый оборотень накинулся на Никиту в прыжке, саданув в щит богатыря, сразу обоими мечами. От мощного удара воевода присел, но успел совершить выпад и достать противника копьем. Страж взвыл от боли и набросился на Никиту с новой силой, но богатырь, укрывшись за щитом, продолжал давить его натиском.

Алеша не спеша расстреливал второго стража, бесновавшегося за спиной первого, не имея возможности ступить дальше. Грудь оборотня украшала, уже не одна пара стрел, и это злило его еще больше.

Первый страж опять неудачно атаковал, на узком уступе воеводу и Никита не замешкался всадить копье в неприкрытый бок врага. Оборотень завыл и присел на мгновение, но второму надоело ждать. Взбешенный своей беспомощностью, он столкнул в пропасть раненого товарища и вступил в бой, нанося тяжелые удары, стремясь ранить и убить богатыря.

Никита после каждой атаки пытался, хоть на полшага продвинутся вперед, проталкивая противника к двери, дабы имелось больше места для маневра. После очередного наскока страж оступился, через подвернувшийся камень и Никита ранил его смертельно в грудь. Спустя несколько мгновений, оборотень умер исходя судорогами. Воевода выхватил костяную чашу из заплечного мешка и наполнил ее кровью нежити, бьющую из раны этого мерзкого, но сильного тела.

Подойдя к нише, богатыри не сразу обнаружили дверь, ее скрывал разросшийся плющ и дикий виноград. Немного повозившись, они расчистили себе путь и увидели в лунном свете, печать змея. Никита плеснул кровью на знак, зашипела, закипела кровь вокруг печати, дрогнула массивная плита, подняв клубы пыли и заскользила вниз.

Алеша взял факел, который он пока шел бой, вставил в расщелину скалы, и друзья спустились по ступеням в темноту.