– Мне весь этот разговор не нравится! – внезапно заявила Лизка. – Зачем вы вообще начали распределять роли? Неужели собираетесь всерьез с ним играть?

Ребята смущенно переглянулись.

– Что делать, – развел руками Лис. – Если придется.

– Вы соображаете? – накинулась на них девочка. – Мы даже не знаем, что происходит с отбитыми картами. Собаки, машина и дракон исчезли. Но вдруг они совсем исчезли, понимаете? И никогда больше не появятся! Зачем нам нужна такая игра?

– Магические контракты – штука сложная, – Григ скрестил руки на груди. – Возможно, у нас не будет другого выбора. Поэтому лучше знать, с чем имеешь дело.

– Дураки! – взвыла Лизка. – Вам лишь бы во что-то ввязаться! А я не хочу! Вдруг кто-нибудь из вас пропадет, как те собаки?

– Все будет нормально, не волнуйся, – опустился рядом с ней на диван Лис.

Григ немного подумал и сел с другой стороны.

Девочка обняла их двумя руками и с силой прижала к себе. Три головы уперлись друг в друга.

– Обещайте, слышите? Обещайте, что мы не будем делать следующий ход, пока не разберемся, что происходит.

– Обещаю, – хором сказали парни.

У Лиса закружилась голова. Одноклассница пахла цветами и сладким мороженым. Он мог бы просидеть так целую вечность. С ее теплой ладошкой на своем плече.

Парень хотел положить руку ей на талию, но наткнулся на холодные пальцы Грига. Тот явно тянул лапу с той же целью. Их руки дернулись и расползлись в разные стороны.

– Мама! Где мама?

Мальчик-«шестерка» наконец очухался и сел на диване, тараща глаза.

– Тише, – погладила его по голове Лизка. – Ты принес нам карту, помнишь? И здесь ты в безопасности.

Гришка унесся на кухню и загромыхал там заварочным чайником. Упертый. В аспирин так и не поверил.

Мальчик со страхом оглядел комнату и начал плакать:

– К маме хочу! Кто вы такие?

– Мы твои друзья, – попробовал успокоить его Лис. – И мы не отдадим тебя тому, кто тебя сюда послал. Кстати, кто это был?

– Дядька, – округлил глаза мальчишка. – Страшный такой.

– А как зовут этого дядьку?

– Не зна-аю! – завыл еще громче «шестерка». – Он в стеклянном дворце сидит. У него там много людей. И он сказал, я должен вернуться как можно скорее.

– Так ты можешь уйти? – удивилась девочка. – Не бойся, мы не будем тебе мешать.

– Не могу! Он сказал, мной должны сыграть. Иначе мама никогда меня не дождется.

– Хорошо, только успокойся, – проворковала Лизка. – Завтра мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Нет, сегодня-а-а!

Если так пойдет дальше, скоро на его крик сюда сбегутся соседи. А как объяснять родителям присутствие в доме чужого пятилетнего ребенка, Лис пока не придумал.

– Гри-иш! – позвала девочка. – У нас тут проблема.

Темноволосый притащил с кухни большую кружку, от которой шел ароматный дымок. Похоже, успел пошарить в холодильнике и найти там малиновое варенье. Григ присел перед диваном, положил мальчику руку на плечо, внимательно посмотрел ему в глаза.

– Ты кто? – Мальчишка вывернулся и стряхнул его ладонь: – Отцепись! Мне твое лицо не нравится.

– Почему? – растерялся Гришка.

Таких претензий здесь ему еще никто не предъявлял. Вампирские гены обычно туманили восприятие его внешности. Скрашивали и большой нос, и нелепые для брюнета бледно-голубые, почти прозрачные глаза.

– Ты некрасивый, – по-детски честно заявил малолетка. – А еще на одного дядьку похож. У нас его картинки каждый год сжигают. Он все деньги у главного султана забрал. Владом его зовут.

– Беру свои слова назад, – вздохнул Григ. – Он не из шестнадцатого века, а из второй половины пятнадцатого. Отец как раз тогда на турок ходил. И они после этого начали сжигать его портреты.

Мальчишка прижался к Лизке. В животе у него предательски заурчало.

– Кушать хочешь? – спохватилась девочка. – Елисей, что у тебя есть?

– Гречка. – Этого добра, в отличие от всего остального, в их доме всегда было навалом. Мама любила сажать всю семью на диету из полезной крупы с овощными салатиками. – Еще бутерброды можно. С сыром. Или вареной курицей.

– Неси все. Там разберемся.

На кухню следом за ним притащился Григ:

– Знаешь, мальчик тоже кажется мне неживым, – на лице Гришки проступила сильная озабоченность. – Вроде ведет себя как обычный ребенок, а мыслей его я вообще не чувствую. У живых всегда особая аура. А у него нет. Как и у тех собак.

– Он что, типа иллюзия? Или бессознательный трупак шести веков от роду? Может, за это время у него вся аура отсохла?

– Или он просто «закрыт». Причем очень сильным магом.

Лис перестал раскладывать куски сыра на батоне и внимательно посмотрел на Грига:

– Думаешь, это может быть опасно?

– Очень вероятно. Не знаю, во что ты умудрился влипнуть в океанариуме или где там еще, но игру точно ведешь ты. И в ее рамках мы все, кажется, тебе подчиняемся.

– С чего ты взял?

– Я не мог атаковать напавших на нас собак. Стоял и словно ждал приказа. Твоего. Поэтому запомни главное.

– Что?

– Ни в коем случае не ходи дамой. Иначе я найду тебя даже в битой колоде.

– Да знаю, не дурак! – рассердился Лис.

Возмущаться было поздно. Григ схватил тарелку с разогретой гречкой и ушел обратно в комнату.

Когда Елисей присоединился к ним со своими бутербродами, «шестерка» вовсю уплетал кашу. Лизка смотрела на него с нежностью и держала полупустую кружку с малиновым чаем.

* * *

После еды мальчишка-турок успокоился и согласился поспать. Лис подготовил для родителей длинную речь, однако она не понадобилась. Дарья Сергеевна только махнула рукой, а отец переспросил, почему Лизкин брат ночует у них, но ответа, кажется, не услышал.

Ночь тоже прошла без происшествий. «Шестерка» похрапывал на полу, куда был сослан за то, что во сне брыкался ногами. Иногда затихал, порой стонал – чуть слышно, как мышонок попискивает.

Сам Елисей спал мало. Без конца ворочался и представлял себе самые разные варианты партий в «дурака».

Как можно выиграть, если у тебя только две карты? Остальные четыре использовать ведь никак нельзя. А если припрет? Разве что Резца? В самом крайнем случае. Этот везде выкрутится. Ну или Грига? А себя? Готов ли он пожертвовать собой, если придется? Но он-то всего лишь валет, много ли с него толку. И какой, вообще, козырь?..

Ребята договорились встретиться утром возле школы. Опухший от недостатка сна Лис кое-как накормил «шестерку» вчерашней гречкой, одел в свои вещи и вытащил на улицу.