почему тебя выгнали из твоего мира, – сказал он надломленным голосом. – Признайся, ты всегда такая?

– Какая? – уточнила я.

– Деятельная, – носик мыша самопроизвольно подергивался, отчего он накрыл его двумя лапками и гнусавил. – Да тут дел до самой смерти!

– Так я никуда и не тороплюсь. До весны приведем оранжерею в порядок. Высеем те семена, что есть, а уже летом у нас будет настоящая работа. Только представь, сколько трав нужно будет собрать и переработать. А еще меня не оставляет мысль о зубной пасте. Как я устала чистить зубы расщеплённой палочкой.

– Ты еще не видела, как их тут удаляют. Проще сразу всю голову.

– Тьфу-тьфу-тьфу, надеюсь, и не придется. Буду уповать на экологию, натуральные продукты и откажусь от сладкого, – сказала я, приходя в ужас от перспективы простого кариеса.

– Сам в ужасе. Вот только вчера нижняя восьмерка подергивала.

Я не сдержалась и закатила глаза.

– Сомневаюсь, что у тебя она есть!

– А ты глянь! – он открыл рот. – Твитфать фетыи фубы. У меня и девятки есть, – добавил он гордо, правильно выговаривая слова. – А ты можешь похвастаться девятками?

– Слава богу, нет! Не хватало мне еще девяток для полной радости. Здесь хватает проблем и без них. Ну все, не рассиживайся, принимайся за дело, – произнесла я строго. – Я за корзиной для мусора.

– Так точно, мой генерал! – фамильяр отдал честь и взвился к потолку, держа в задней лапке кусочек мела. – И какие у нас критерии отбора ящиков для растений?

– Не дырявые, не сгнившие…

– Тогда у меня для тебя плохая новость. Кажется, тебе придется осваивать и плотническое дело, – ответил он, лихо рисуя крестики.

– Ничего, не думаю, что это слишком сложно.

Мыш многозначительно хмыкнул, а я отправилась на поиски корзины. Если бы я только знала, сколько раз наполню ее и вынесу. К обеду болела спина так, что хотелось плакать, а еще умолять о массаже.

– Ты же помнишь, что мы получили аттестацию по лечебному массажу? – спросила я мыша, в очередной раз склоняясь к корзине. Нет уж, хватит, буду пинать ее к выходу.

– Мы? – фыркнул фамильяр. – Не сбивай! Девяносто три, девяносто четыре…

– Мы, да. Я очень надеюсь на массаж поясницы перед сном. Ты же поможешь?

– Ты не забыла, что у меня лапки? – обронил он. – Девяносто пять.

– Я согласна на лапки. Можешь просто прыгать по мне. И что ты считаешь?

– Семена ромашки. Девяносто семь. Кстати, в тех ящиках рос зверобой.

– Замечательно, – ответила я на автомате.

– Ты бы предложила господину де Карриселю попить настой. Что-то мне подсказывает, у него проблемы с ночным недержанием.

– Возможно, секрет прост, ему стоит пить меньше хозяйского вина.

– Но все же горничным приходится чуть ли не ежедневно менять простыни в спальне уважаемого учителя.

– Ой, фу, – протянула я. – Прекрати за ним подсматривать.

– Но это так забавно, как сериал по телевизору.

– Смотри, только не рассказывай мне подробности.

– Даже про его светлость?

Я дотолкала корзину до двери и встала передохнуть.

– Даже про его светлость.

– Даже о том, как он страдает бессонницей?

– Главное – не энурезом, – буркнула я.

– С его мочеполовой системой всё прекрасно, – пропел фамильяр, словно этот факт должен был привести меня в восторг. – А ещё ночами он стоит под дверью твоей спальни и так печально смотрит на нее.

– А почему ты только сейчас об этом говоришь?! – возмутилась я. – А если он нас услышит.

– Как он нас услышит, если он наблюдает за тобой, а я за ним, – фыркнул мышонок.

– Это плохо, – прошептала я, совершенно забыв о боли в спине. – Значит, он что-то подозревает.

– Или просто его сердце растаяло. Как в «Красавице и Чудовище».

– Ты ещё и романтик, – буркнула я

– А ты во мне сомневалась? Кстати, спаленку горничных я тоже навещаю.

– Все! Вот теперь точно хватит! – прервала я рассказ пушистого ловеласа. – Не хочу знать подробности.

Мил собирался что-то ответить, но его перебил огласивший улицу женский крик. Кто-то отчаянно звал на помощь.

Глава 37. С доверием легко прожить в мире, но тяжело

– Что случилось? – я выскочила на улицу и сразу заметила её.

Женщину в потрепанном платье и наспех накинутой на плечи шубе, которую, судя по заметным дырам, не первый год с удовольствием ела моль. Или кто покрупнее.

– Лекарка нам нужна! – кричала женщина, приковывая к себе внимание дворовых слуг. – Позовите её! Дочка моя погибает! Помогите…

– Что случилось? – повторила я свой вопрос, поежившись от порыва холодного ветра, и осторожно дотронулась до руки перепуганной матери. – Я и есть лекарь. Успокойтесь и расскажите, что произошло? Где ребёнок?

Женщину трясло. Она не сразу обратила внимание на меня, растерянно смотря куда-то мимо и прося привести ей лекаря, про которого в деревне ходили слухи. Мне потребовалось несколько минут, чтобы она поняла, кто сейчас стоит перед ней, и начала отвечать на вопросы.

Правда, из её путаной речи я мало что поняла. «Дочь», «беда», «умирает» и «скорее» – пожалуй, это всё, чего я смогла добиться.

– Умоляю, помогите! – вцепившись грубыми пальцами в мои плечи, женщина продолжала кричать. – Нам нужно в деревню! Дочка…

И вырваться из её хватки не получалось.

– Деревня далеко? – обернувшись, я заметила среди наблюдавших за нами слуг Эдфледа.

– Верхом минут пятнадцать, – задумчиво ответил конюх, – но ночью мело шибко… да и его светлость может не дать лошадей.

– Я лесом шла, – с отчаянием зашептала женщина, сильнее сжимая пальцы на моих плечах. Словно боялась, что, стоит отпустить, я тут же исчезну. А вместе со мной и шанс спасти её дочь. – Напрямки оно быстрее. Да и протоптали уже местные…

– Дайте мне собраться, – вкрадчиво произнесла я, стараясь осторожно убрать от себя руки обезумевшей от горя женщины. – Я быстро. Всё будет хорошо.

Я говорила спокойно, тихо, уверенно, и это подействовало. Отпустив меня, она заторможенно наблюдала, как я отступаю к входу в дом. Вот только зайти я не успела, ко мне выбежала Анна, в одной руке бережно неся корзинку, а во второй сжимая валенки и подбитый мехом плащ.

– Служки сказали, что беда в деревне, вы помогать пойдёте, – подбежав ко мне, кухарка аккуратно поставила корзину на снег, а вещи протянула мне. – Одежда, – пояснила она очевидное.

– Спасибо, – поблагодарила я, скидывая с ног промокшие от снега тканевые туфли и быстро надевая валенки. – А это…

– Нитки ваши, бутылка, иглы прокалённые, нож и простынь разрезанная, – отчиталась Анна, помогая мне закутаться в плащ.

– Спасибо вам, – от души поблагодарила я, не ожидая такой заботы от кухарки.

И оперативности, что немаловажно! Если честно, я думала, что сейчас придётся