– Надеюсь, ты ей не скажешь. Наши споры о моих вредныхпривычках – главное в наших отношениях. – Бельгарат отхлебнул ещевина. – Оно просто великолепно, – произнес он, поднимая бокал, чтобынасладиться игрой солнечного света в хрустале. – Итак, в одно прекрасноеутро Менх просыпается, у него разламывается голова, во рту – вкус меднойпроволоки, а в желудке – такой пожар, что его и бочкой воды не потушить. Он невидит смысла в жизни. Может быть, он даже берет в руки жертвенный нож иприставляет его к своей груди.

– Не слишком ли вы даете волю своей фантазии? –осведомился Закет.

Бельгарат рассмеялся.

– Когда-то я был профессиональным рассказчиком, –с поклоном сказал он. – И не могу не добавить в повествование некоторыххудожественных подробностей. Ну ладно, может быть, он и не помышлял осамоубийстве. Важно то, что он дошел до точки. Вот тогда-то ему в голову ипришла мысль о демонах. Вызывать демонов так же опасно, как первым лезть настену при осаде города, но Менху нечего было терять. Итак, он пробирается влес, находит одного из карандийских колдунов и каким-то образом уговаривает егонаучить его этому искусству, если так можно сказать. У него уходит околодвенадцати лет на то, чтобы постичь все тайны.

– Да почему вы так решили? – спросил Брадор.

Бельгарат пожал плечами.

– Со смерти Торака прошло четырнадцать лет или околотого. Ни один нормальный человек не может больше двух лет подряд предаватьсяразгулу – иначе он просто начнет деградировать, поэтому, вероятно, околодвенадцати лет назад Менх отправился на поиски колдуна, который стал егонаставником. Затем, выучившись всем премудростям ремесла, он убивает своегоучителя и...

– Подождите минутку, – прервал его Закет. –Зачем ему было его убивать?

– Его учитель слишком много знал о нем, да и сам могвызвать демонов и послать их на нашего переродившегося гролима. И еще: дело втом, что в таких случаях между учеником и учителем существует соглашение опожизненной службе, подкрепленное клятвой. Менх не смог бы уйти от своегохозяина, пока тот не умрет.

– Откуда вам столько известно, Бельгарат? –поинтересовался Закет.

– Я сам прошел через все это, когда жил средимориндимцев несколько тысяч лет назад. Мне нечем было заняться, а волшебствоменя всегда интересовало.

– И вы убили своего хозяина?

– Нет, не совсем. Когда я ушел от него, он послал замной демона. Я овладел им и послал обратно.

– И он его убил?

– По всей вероятности. Так обычно происходит. Новернемся к Менху. Полгода назад он подходит к воротам Калиды с целым полчищемдемонов. Ни один здравомыслящий человек не вызывает одновременно более одногодемона, потому что их очень трудно держать под контролем. – Он хмуропродолжал мерить шагами комнату, глядя в пол. – Единственное, что я могупредположить, – ему удалось вызвать и подчинить себе Повелителя демонов.

– Повелителя демонов? – переспросил Гарион.

– У них, как и у людей, есть свои правители. Если Менхподчинил себе Повелителя демонов, то это существо собрало армию из своихподчиненных. – Старик с довольным видом налил себе еще вина. – Такскорее всего выглядит история жизни Менха, – добавил он, наконецусаживаясь на место.

– Вы настоящий виртуоз, Бельгарат, – поздравил егоЗакет.

– Спасибо, – ответил старик. – Я и сам такдумаю. – Он взглянул на Брадора. – Теперь, когда мы все знаем оМенхе, расскажите нам подробнее, что же произошло.

Брадор снова подошел к карте, отгоняя указкой все того жекотенка.

– После того как Менх взял Калиду, слава о его подвигахпрошла по всей Каранде, – продолжал он. – И в первую очередьвыяснилось, что поклонение Тораку на самом деле не прижилось среди карандийцеви выйти из повиновения им не позволял лишь страх перед жертвенными ножамимонахов-гролимов.

– Та же история, что и с туллами? –поинтересовался Гарион.

– Очень похожая, ваше величество. Однако, когда Торакпогиб и церковь его пошатнулась, карандийцы стали обращаться к своей прежнейвере. Снова появились старые молитвенники и возродились прежние обряды. –Брадор содрогнулся. – Отвратительные обычаи, – сказал он, –мерзкие.

– Хуже, чем гролимский обряд жертвоприношения? –мягко осведомился Гарион.

– Для него есть оправдание, Гарион, – возразил Закет. –Быть избранным для подобной церемонии – честь, и жертвы добровольно шли поднож.

– Я, во всяком случае, этого не замечал, – ответилГарион.

– Мы можем побеседовать на эту тему сравнительнойтеологии в другое время, – вмешался Бельгарат. – Продолжайте, Брадор.

– Прослышав о Менхе, – продолжал мельсенскийчиновник, – карандийцы начали стекаться в Калиду, чтобы поддержать его ивстать на сторону демонов. В семи королевствах Каранды всегда существовалоподпольное движение, и очень многие горячие головы считают, что демоны даютнадежду на избавление от ангараканского ига. – Он взглянул наимператора. – Я не хотел вас оскорбить, ваше величество, –пробормотал он.

– А я нисколько и не оскорбился, Брадор, – заверилего Закет.

– Естественно, что местные карандийские князькипопытались удержать своих людей от присоединения к Менху. Потерять подданных –беда для любого правителя. Войска, наши войска, также были встревожены большимчислом карандийцев, собирающихся под знамена Менха, и попытались преградить импуть. Но поскольку большая часть армии находилась в Хтол-Мургосе с еговеличеством, то у них просто не хватило сил. Карандийцы либо обошли их, либоразгромили. Теперь армия Менха насчитывает около миллиона человек, возможно,плохо вооруженных и неподготовленных, но миллион есть миллион, даже если онивооружены палками. Не только Дженно, но и Ганезия уже покорились Менху, и несегодня-завтра он захватит Катакор. А после этого неизбежно двинется на Паллиюи Дельчин. Если его не остановить, он скоро подойдет к воротам Мал-Зэта.

– И в этих битвах он использует всех демонов? –спросил Бельгарат.

– Не совсем, – ответил Брадор. – После того,что произошло в Калиде, в этом нет необходимости. Достаточно одного их вида,чтобы перед ними открылись ворота городов. До сих пор города сдавались безборьбы.

Старик кивнул.

– Что-то в этом роде я и предполагал. Демона, которыйпочувствовал вкус крови, очень трудно снова усмирить.