Она приблизилась, ловко обогнув Джо. Тот было дернулся ко мне, но путь ему преградил один из верзил. Я следила, как вея, плавно покачивая бедрами, шагает. Цок, цок, цок. Цок. Остановилась, ухватила меня за подбородок, повернула в одну сторону, потом в другую, точно оценивая товар.

— Бедная — бедная девочка. Ты же ничего про него не знаешь. Что еще он от тебя утаил? — насмешливо пропела она.

— Мне известно достаточно! — огрызнулась я и вырвалась из чужой хватки. — Вы втянули его в эти игры! Из-за вас он мог убить человека!

Вея Шу наигранно надула губы, сощурила глаза, вытянула кисть и очертила в воздухе круг пальцем.

— Юные девы так наивны. Правда ведь, Джо? Их слишком легко провести.

Джо хотел что-то возразить, однако один из прислужников заломил ему руку. Я непроизвольно дернулась, когда он застонал от боли.

— Ты считаешь, он никого не убивал раньше? Как глупо. Я бы не стала предлагать такую работенку абы кому.

— Замолчи, Керри! — все же рявкнул парень.

— Сломай ему руку, — безразлично приказала Шу.

Я не успела ни возразить, ни вмешаться. Раздался характерный хруст. Джо сдержался, не проронил ни звука, но на его лице отразилось такое страдание, что мне почудилось, он потеряет сознание. Однако этого не случилось.

— Госпожа… А можно после того, как закончим, порезвиться с девчонкой? — Сальные глазки мужика прошлись по моему прикрытому телу, из-за чего меня замутило.

Вея задумалась на секунду или две, мне показалось, что она вот-вот согласится. Белки Джо налились серым маревом. Серым. Но это пока.

— Успокойся, Джо. Я не собираюсь трогать Софию. Она мне ничего не сделала. — Женщина махнула рукой и, развернувшись ко мне спиной, подошла к парню. — Но ты… ты меня подвел. И знаешь, что заслуживаешь того, что сейчас произойдет. Вижу, артефакта при тебе нет. Припрятал. Что же… дело твое.

Если бы я могла им помешать… если бы это было в моих силах. Но нет! Ведь даже стражу не позовешь, иначе придется сознаваться в намерении совершить преступление. К тому же вея может рассказать о природе Джо.

— Запомни: никто не смеет водить меня за нос! Никто. Разберитесь. Ему должно быть больно, — отчеканила Шу и двинулась к выходу. Обернулась у самого дверного проема. — Не сопротивляйся, иначе я могу передумать на счет девочки.

Они его били. Много, часто, куда попадут. Я кинулась раз одному на плечо, да так и отлетела к стене, скинутая взмахом руки, точно надоедливое насекомое. Лопатка, которой приложилась, ощутимо заныла. Чизи с воинственным визгом вцепился в ладонь нападающего, однако тоже получил — упал под мои ноги. Я схватила и прижала к груди дрожащее тельце зверя. Он едва слышно засопел и затих.

Третий, седьмой, семнадцатый, двадцать восьмой… Я сидела в углу, считая удары. Они казались бесконечными.

Но все стихло. Мужик, что повыше, плюнул себе под ноги, хлопнул товарища по плечу. Направился ко мне, сел на корточки, глумливо усмехнулся. Я отползла как можно глубже в угол, вжалась, скрыв себя и Чизи платьем, будто оно могло нас спасти.

— Хорошенькая ты. Жаль, попорчена нежитью. — Он протянул ко мне толстые мозолистые пальцы, замер. Щеку так и не тронул, пропустил только меж подушечек прядь волос. Причмокнул с сожалением. — Кабы не приказ… ну, ничего. Мы еще увидимся с тобой, доведется. Там и познакомимся поближе.

Стоило затихнуть тяжелым шагам, я рванула к Джо. Охватила его за щеки, погладила, пачкая пальцы свежей алой кровью. На нем не осталось живого места, сплошь ссадины и синяки. Правый глаз заплыл, опух и в ближайшее время обещал из розоватого окраситься в яркий фиолетовый.

— Только не реви, — просипел он, приподнимая веки. И глянул привычно — насмешливо. — Ты бы оделась хоть, дура. Я не железный. — И засмеялся! Подумать только. Тут такое творится, а он смеется!

— Да я… да тебя!

Тоже мне, герой — любовник!

— Ударишь? — хмыкнул парень. — Давай, я жду.

Я оделась под его хриплое сбивчивое карканье, которое все меньше напоминало смех. Сходила за посудиной с чистой водой и тряпкой, нашла бинты, нужные настойки и притирки. Села рядом, помогла сесть ему. Джо морщился при каждом движении, но стоически терпел.

За ребрами у меня колотилось, сжималось сердце. Что же такого предложила ему вея? И правда ли он раньше убивал?

— Спрашивай. Вижу же, хочешь.

— Что за плата? — выдохнула я, смачивая тряпицу в воде. С каждым разом она становилось все краснее.

— Артефакт. Помогает мне жить и не питаться людьми напрямую. Некоторое время. Их запретили, потому на рынке не купишь. Даже на скрытом такое редкость. Из-за возвращения охотников у меня не оставалось выбора. Либо убираться отсюда к чертовой матери, либо так.

Зашипел, когда влажная ткань коснулась рассеченной губы. Я с облегчением выдохнула, поняв, что открытых ран больше нет. Аккуратно растерла мазь с едким запахом лечебного клубня по плечу, потянулась было к второму.

— Не нужно.

— Но оно же сломано! — возразила я.

— Не сломано. Эти идиоты облажались, — фыркнул он и улыбнулся. Возможно, игриво. Однако теперь сложно было угадать наверняка из-за раздувшегося в размерах лица.

— Все равно намажу, — проворчала и после недолгого сопротивления, втерла остатки в месте предполагаемой травмы. — Выпей. Обезболит.

Джо выдохнул и послушался, опустошив емкость, поднялся. А я отвернулась.

— Что же. У тебя больше нет вопросов? — бросил он в спину. Послышался шорох, затем еще.

Я задумалась, не понимая, стоит ли спрашивать. И решилась.

— Ты правда убивал? — протянула, колупая ногтем корочку на свежей ссадине.

— Плохой вопрос, — отозвался он. Обошел, сел рядом. Одежда сокрыла часть синяков, из-за чего его состояние больше не казалось плачевным. — Ты почти меня не знаешь. С чего взяла, что за мной нет грехов?

На его лицо скользнула тень.

— Я помню, — прошептала едва слышно. — Помню тебя.

Он внимательно осмотрел меня, будто посчитал сошедшей с ума, затем взгляд стал серьезнее. Совсем как тогда, в детстве.

— Что ты помнишь?

Сглотнула, ощущая потребность озвучить знание вслух, но страшась этого хлеще недавних гостей.

— Что ты помнишь, Софи?

— Тебя. Нас. Все помню. Я создала тебя после смерти батюшки. Когда его не стало, ты был моим единственным другом.

Создала. Я его создала. Он — плод моего воображения. Подумать только, всю жизнь восторгалась магами и завидовала им. Пробужденные, правда, — не совсем маги, их сила стихийна и практически неуправляема, а резерв нестабилен. У всех без исключения пробужденных способность одинакова: позволяет создавать то, что воображаешь и то, в чем нуждаешься сильнее всего. За всю историю лишь единицам удалось подчинить эту силу. Пробуждение всегда происходит