Новые пищали после 1670 г. получили также приказы Ю. Лутохина, И. Полтева и В. Бухвостова. 13 марта 1671 г. царь «указал дати ис Пушкарского приказу в приказы голов московских стрельцов полковые медные пищали вместо прежних взятых пищалей, что ис тех приказов взяты для службы великого государя в розные приказы и в салдатские выборные полки, в Юрьев приказ Лутохина три пищали, в Ыванов приказ Полтева да стольника и полковника в Васильев приказ Бухвостова по десяти пищалей в приказ, с станки и с колесы и с всякими крепи»[321]. Строчки царского указа ясно указывают на то, что орудия закреплялись за стрельцами не на постоянной основе, а в случае необходимости пушки могли передать не только в приказы, отправляемые «на государеву службу» в дальние районы, но и в выборные солдатские полки. Таким образом, мартовскими царскими указами 1671 г. начался процесс перевооружения московских стрельцов новыми орудиями.

В тот же день, 13 марта, Василий Бухвостов подал в Пушкарский приказ письмо. «В нынешнем во 179 году марта в 13 день в Стрелецком приказе в письме за рукою стольника и полковника Василья Бухвостова написано: в приказе де у него две пищали скорострельные медные немецково литья». Царь Алексей Михайлович «указал те две пищали скорострельные медные стольника и полковника из Васильева приказу Бухвостова взять в Пушкарской приказ»[322]. Взамен же, согласно вышеупомянутому указу, стрелецкий полк должен был получить 10 новых медных полковых пищалей, которые, очевидно, были доставлены после 20 марта. Столько же пушек получил и приказ Ивана Полтева.

Итак, из документов видна насыщенность стрелецких частей артиллерией – на «сотню» (от 70 до 100 человек) приходилось по одному орудию, что является невероятно малой пропорцией. Для сравнения укажем, что полки «нового строя» имели 5, 6, 8 пушек на полк, то есть по орудию на роту (120–200 человек).

Огромная огневая мощь стрелецких частей сыграла значительную роль в полевых столкновениях с противником, в частности, и с отрядами восставших «разинцев» в 1670–1671 гг. Мелкокалиберные легкие орудия передвигались на колесах в интервалах между стрелецкими сотнями и впереди первой линии, осыпая противника ядрами и дробью. Благодаря внедрению картузного заряжания и применению картечи стрелецкие «скорострельные» пушки значительно увеличивали плотность обрушиваемого на противника огня. Разнокалиберность орудий компенсировалась в бою их массовым применением, хотя нельзя сказать, что такое положение вещей устраивало Пушкарский приказ, выражавший озабоченность наличием в пехотных частях сразу нескольких типов пищалей, к каждому из которых были необходимы ядра только определенного калибра.

О том, что стрелецкая артиллерия до 1670-х гг. была легкой, свидетельствуют не только приказные документы. Уместно здесь привести высказывание И. Кильбургера, который в 1674 г. отмечал: «Несколько лет тому назад умер иностранец, который… пушки умел хорошо обтягивать обручами. Из таких я видел еще различные среди стрелецкой артиллерии, которые были обтянуты 18-ю обручами. Но теперь нет никого больше в стране, кто обладает таким умением»[323]. К сожалению, из-за ограниченной сохранившейся Источниковой базы у нас нет возможности проверить, насколько сообщение Кильбургера соответствует действительности. Вполне возможно, что такие орудия, обтянутые обручами, действительно были. Так, в описи Переславля-Рязанского в 1678 г. среди присланного «полкового наряду» отмечены легкие пищали «с седлы и с кругами и с кожеными покрышками»[324]. В общем, можно заключить, что в первой половине 1670-х гг. стрелецкая артиллерия являлась легкой и скорострельной, но разнотипной и неунифицированной.

В это же время в недрах военных ведомств рассматриваются проекты формирования значительного числа стрелецких частей. По планам 1674–1676 гг. в 12 «тысячных» (т. е. численностью около 1000 человек) приказах должно было быть на вооружении «240 пушек полковых», а в 20 «пятисотенных» приказах– 100 орудий[325]. Очевидно, при составлении подобных планов Разряд переписывался с Пушкарским приказом по поводу технического обеспечения артиллерийским парком.

Вообще проектов в первой половине 1670-х существовало несколько. Следует отметить планы формирования не только новых сводных приказов, но и целых пехотных корпусов. Например, предполагалось создать два воеводских полка, состоящих из стрельцов.

«В полку боярина и воеводы»:

1 «тысячный» (1000 чел.) приказ: 11 пушек

3 «семисотенных» (2100 чел.): 24 пушки

18 «пятисотенных» (9000 чел.): 108 пушек

Всего: 12 100 чел. стрельцов и 143 пушки.

«у товарища»:

2 «семисотенных» (1400 чел.) приказа: 16 пушек

12 «пятисотенных» (6000 чел.): 72 пушки

Всего: 7400 чел. стрельцов и 88 пушек[326].

Некоторые из этих планов поражают своим гомерическим размахом. Так, были проекты формирования стрелецких соединений в 23 приказа (151 пушка) и даже в 63 приказа (411 орудий)![327] «Тысячные», «семисотенные» и «пятисотенные» приказы сводились в 4 оперативных полка – большой, передовой, сторожевой, ертаульный.

Но столь грандиозное военное строительство не могло быть осуществлено на практике – сформировать и обеспечить всем необходимым такое количество пехотных соединений в условиях того времени было нереально. Тем не менее в 1670-х гг. из стрельцов, драгун и солдат удалось создать несколько сводных приказов. Ряд временных сводных пехотных частей в начальный период войны с Турцией русское командование формирует в «Низовой земле». В армию стольника князя П. И. Хованского и думного дворянина Я. Т. Хитрово, отправляемую на Дон в 1674 г., входило 6 сводных приказов (около 600 чел. в каждом, всего 3638 чел.), набранных из московских, смоленских, луцких, торопецких и «украинных» стрельцов, солдат и драгун. Естественно, орудия сводные части получали по остаточному принципу – из оказавшейся на складах Пушечного двора артиллерии. В итоге на каждый сводный приказ выделено только по… одной полковой пушке. В следующем году Донская армия насчитывала уже 9 сводных полков[328], причем число полковых орудий было увеличено в несколько раз. Отметим, что в это время регулярные части – выборные, солдатские и драгунские полки – получают в основном однотипные орудия.