Как видно из документа, идет постепенное вытеснение легких дробовых пушек однотипными орудиями новой конструкции – «длинными» 2-фунтовыми пищалями с длиной ствола в 3 аршина 7 вершков. В связи с этим изменяется и тактика полковой артиллерии: теперь орудия могли поражать противника не с коротких дистанций (дробом), как это было ранее, а с дальних, ибо длинный ствол в 2,5 метра позволял уверенно обстреливать противника цельными и цепными («на чепях») ядрами задолго до огневого соприкосновения первых линий пехоты, что и было продемонстрировано ранее в боях 12 июля 1678 г., когда полковая артиллерия в составе 9 орудий стольника С. Грибоедова остановила атаку турецко-татарских частей и поддержала контратаку рейтарского полка из «дивизии» Венедикта Змеева[338].

В 1679 г. в Белгородский разряд на временную службу были переведены восемь московских полков, в том числе из Москвы шесть, из соседнего Севского разряда – два (Г. Титова и Н. Борисова). Для удобства мы составили таблицы полковой артиллерии пяти стрелецких приказов 1679 г., чьи росписи сохранились в полном виде, расположив в соответствующих графах сведения о калибре, длине ствола, массе, годе отливки и мастере[339].

Первым в росписи идет многочисленный полк С. Грибоедова (более 1000 чел.). Кроме 9 полковых орудий в приказе числилась полевая мортира – «пищаль верховая» 1670 г., отлитая мастером П. Яковлевым. К ней полагалось сто ядер «полупудовых тощих». Наличие полковых мортир в приказах говорит о принципиально новом артиллерийском вооружении – ранее «верховые пушки» можно было встретить только в особых пехотных полках, например в многолюдном полку Николаса Баумана[340].

2-фунтовая пищаль «Соловей» мастера Л. Жихарева. По рисунку Ф. Телотта

Полковая артиллерия стрелецкого приказа стольника и полковника Семена Грибоедова

[341]

Всего к 9 пищалям 900 ядер, из них 842 по 2 фунта, 58 по 1 фунту.

Полковая артиллерия стрелецкого приказа стольника и полковника Григория Титова[342]

Всего к 9 пищалям 1850 ядер калибром в 2 фунта (гривенки). Как и в приказе Грибоедова, у Титова числилась точно такая же полевая мортира 1670 г., отлитая тем же мастером и имеющая также 100 «ядер полупудовых тощих».

Полковая артиллерия стрелецкого приказа стольника и полковника Якова Лутохина

Всего к 7 пищалям 1013 ядер по 2 фунта (гривенки). Через три года, и это небезынтересно отметить, в киевском сметном списке денежной казны от 1 сентября 1682 г. указывалось, что в приказе Якова Лутохина («московской надворной пехоты 662 чел.») числились только 2 пищали медных на станках и на колесах, в том числе: «пищаль весом 19 пуд 6 гривенок, на ней вылит признак чешуя острая да птица гриф, длиной 3 аршина 7 вершков, к ней по кружалу 2 гривенки ядро. Пищаль витая, весом 18 пуд 35 гривенок, длиной 3 аршин 7 вершков, по 2 гривенки ядро. К тем пищалем 10 пуд зелья, 200 ядер железных»[343]. Обратим внимание – спустя некоторое время, когда часть стволов была оставлена по пути следования к месту новой дислокации, полк Лутохина не получает дополнительное вооружение, хотя в Киеве имелось множество полковых разнокалиберных орудий XVI–XVII вв. Руководство предпочитает оставить всего две пищали, но однотипных, а не плодить разнокалиберность в полку.

Артиллерия стрелецкого приказа стольника и полковника Александра Карандеева

Всего к 5 пищалям 1022 ядра по 2 фунта (гривенки).

Отдельно, в графе «припасы», у А. Карандеева упоминается интересное орудие (масса ствола – 40 кг, станка, который перевозился отдельно, – 32 кг), представлявшее собой небольшой гранатомет для метания 5-фунтовых гранат (в комплекте 92 «ядра тощих») – «рукопольная» мортирка.

Артиллерия стрелецкого приказа стольника и полковника Никиты Борисова[344]

Всего к 4 пищалям 400 ядер по 2 фунта (гривенки). В малочисленном стрелецком полку Борисова орудий было меньше всего, только 4 штуки, но все однотипные.

Итого, на 5 московских стрелецких приказов приходилось 34 полковых орудия, из них 30 (88 %) являлись новейшими однотипными 2-фунтовыми пушками с длиной ствола в 3 аршина 7 вершков. Три остальных приказа (А. Танеева, Н. Колобова, А. Спешнева) имели на вооружении 15 двухфунтовых орудий (по пять в каждом), однако размеры их неизвестны. Исходя из примеров комплектования полков С. Грибоедова, Г. Титова, Я. Лутохина, Я. Карандеева, Н. Борисова можно предположить, что и три остальных полка также получили однотипные пищали.

Станины и колеса окрашивались в красный, песочный, зеленый, черный цвета, и это было не случайно. Очевидно, схема цветовых различий московских стрельцов перешла не только на «служилые платья» и знамена[345], но даже и на пушечные лафеты. Именно поэтому, к примеру, лафеты 5 пищалей и 1 тюфяка полка Титова были окрашены в зеленый цвет, а 4 пищалей и 2 тюфяков полка Тяпкина в зеленый и песочный[346]. Для других приказов лафеты окрашивались в красный, синий, желтый и иные цвета. Обычно раскрашенные «под цвет» стрелецких кафтанов лафеты с орудиями выставляли во время «посольских встреч». В 1676 г. Б. Койет, секретарь голландского посольства, описывал один из смотров: «Знамена… были, большей частью, очень роскошны и так тяжелы от золота, серебра и красок, которыми на них были изображены образа различных святых, что ветер… едва в состоянии был даже привести их в движение. Перед полками стояли, в очень хорошем порядке, различные орудия, штук 50, на изящных позолоченных и раскрашенных лафетах».