Несмотря на всю страсть, которую он испытывал, тело ему неподчинялось. Нарушился какой-то контакт, но где именно – в мозгу или впозвоночнике? Постепенно Билла начала охватывать паника, он уже бранил себя зато, что поддался безумному желанию.

Изабель, в общем, представляла себе, что с ним творится.Главное, казалось ей, дать Биллу почувствовать, что его любят. Она прекраснопонимала, что у них может ничего не получиться, по крайней мере, в первый раз.Билл получил серьезные травмы, и вполне естественно, что не все его способностивосстановятся сразу. Изабель хотела дать ему надежду, но в его глазах читалосьтолько отчаяние.

– Все в порядке, любимый… все в порядке… просто нужновремя, – прошептала она, но Билл отстранился от нее и отвернулся. Он былцеликом сосредоточен на своем позоре, и никакие утешения Изабель помочь немогли. Несмотря на всю ее нежность и любовь, он чувствовал себя униженным иподавленным. Это был худший день в его жизни. Он перестал быть мужчиной. Ничтона земле не заставит его сделать новую попытку, тем более с Изабель.

– Оденься, – попросил он, но она медлила, все ещенадеясь. Затем Изабель поняла, что любая попытка доставить ему удовольствие илиутешить только расстроит Билла еще больше. Поэтому она молча легла рядом,накрывшись той же простыней.

– Ничего страшного, Билл, – нежно прошепталаИзабель. – В конце концов, получится. Это только начало. – Онапоцеловала его в щеку, но Билл отстранил ее, пытаясь справиться со слезами.Сейчас он с радостью убежал бы прочь, но и это было невозможно.

– Нет, это не начало, – зло проговорил он. Злилсяон только на себя, отнюдь не на нее. – Это конец.

– Никакой это не конец, – сказала она так, словноразговаривала с ребенком. – Ведь доктор предупреждал тебя, что нужновремя.

Но Билл был в ужасе. Женщине трудно представить себе, чтоэто значит. Конечно, как и у любого мужчины, у него время от времени случалисьосечки – когда он слишком уставал, расстраивался или чересчур много выпивал. Носегодня был особый случай: он впервые должен был заняться любовью с Изабель и ктому же доказать самому себе, что он по-прежнему мужчина. Сегодняшний деньизменил для него все – теперь он был уверен, что им нужно расстаться. В этуночь он потерял уважение к себе и все надежды на будущее с Изабель.

Для нее же ничто не изменилось. Изабель не сомневалась, чтокогда-нибудь все наладится. А если и нет, она все равно готова была смириться собстоятельствами и любить его. Если бы она узнала о тех выводах, к которымпришел Билл, это показалось бы ей настоящим безумием. Секс в жизни Изабельничего не значил. Более того, теперь она любила Билла еще больше – нежность еебыла бесконечна.

Неудача сильно повлияла на настроение Билла. И хотя онипродолжали спать в одной палате, он был твердо настроен больше попыток неповторять: нового унижения он бы не выдержал. Изабель осторожно старалась егоподбодрить. Если Билл сразу не прерывал ее, она говорила о том, что все егоспособности, в конце концов, восстановятся, нужны только время и терпение. Чтои в этот раз ощущения Билла были слишком сильными, чтобы считать, будто оннавсегда останется импотентом. Но Билл категорически отметал все надежды,считая, что мужчиной он быть уже перестал. С Изабель они по-прежнему оставалисьблизки, но опасных экспериментов он больше не проводил.

А время неумолимо бежало. С Биллом начали работатьфизиотерапевты, а Изабель подвергли самым разнообразным обследованиям. Обапонемногу выздоравливали, и неизбежно им вскоре предстояло расстаться. Завозможность провести вместе эти два месяца они заплатили высокую цену, зато кконцу этого срока Изабель и Билл чувствовали себя почти что мужем и женой.

Он провожал ее на обследования, по утрам они вместе читалигазету и завтракали, а по ночам спали на сдвинутых вплотную кроватях.Единственное, чего не хватало в их супружеской жизни, – это секса, чтопо-прежнему мучило Билла. Изабель же никогда еще не чувствовала себя такойсчастливой.

– Мне кажется, будто я работаю где-нибудь накурорте, – добродушно заметила одна из сестер, когда они возвращалисьпосле солнечной ванны. Вообще процесс выздоровления шел у Изабель достаточногладко. Гордон все больше настаивал на ее возвращении в Париж, и она, как иБилл, понимала, что это уже вопрос дней. Конечно, могли возникнуть еще какие-тообстоятельства, которые позволили бы ей здесь задержаться, но Изабель стараласьна это не рассчитывать. Ей ужасно не хотелось расставаться с Биллом, ведь никтоне знал, когда они смогут встретиться снова.

Со своими детьми она разговаривала каждый день, и ее крайнебеспокоило, что голос Софи звучал непривычно напряженно. Вся ответственность заТедди теперь целиком лежала на ее плечах. Самочувствие мальчика значительноухудшилось с тех пор, как Изабель в последний раз видела его. И она чувствоваласебя виноватой за то, что так долго находится вдали от дома, хотя застряла надва месяца в лондонской больнице отнюдь не по своей вине.

Иногда они касались темы грядущего расставания, и Изабельутверждала, что они смогут и впредь встречаться так же, как в нынешнем июне.Отношений с Биллом она не собиралась прерывать, пусть даже они смогут видетьсявсего несколько раз в году. На все подобные рассуждения Билл реагировалдостаточно неопределенно. Сейчас он даже думать об этом не мог. Хотя его состояниепостепенно улучшалось, Билл выздоравливал гораздо медленнее, чем Изабель, инастроен был гораздо пессимистичнее. По мнению Билла, прежде чем планироватьбудущее, стоило посмотреть, как пойдет процесс реабилитации. Он не хотел бытьей в тягость, но и плохо представлял себе, каково потерять ее навсегда. Послеих нынешнего совместного пребывания в больнице трудно было вообразить, что онисмогут ограничиться одними телефонными разговорами.

– По-моему, ты не очень ясно оцениваешьреальность, – однажды заявил он. – Гордон знает, что в ночь аварии мыбыли вместе. Когда он был здесь, то в самых решительных выражениях потребовал,чтобы я к тебе не приближался. Вряд ли тебе удастся так легко ускользнуть издома. Я уверен, теперь он будет постоянно начеку. – Возможно, он дажестанет подслушивать ее телефонные разговоры. Известие о том, что Изабель подсамым его носом завела дружбу с каким-то мужчиной, Гордона, чувствуется,потрясло до глубины души.

Билл знал, что если он будет на всю жизнь прикован кинвалидной коляске, то не станет обременять ее жизнь. И не только ее. Именноэто обстоятельство стало одной из основных причин его развода.

Если он когда-нибудь снова станет ходить, то сможет тайновстречаться с Изабель где-нибудь во Франции. Но только в том случае, еслидоктора в реабилитационном центре окажутся в состоянии ему помочь и он сновастанет мужчиной. Иначе о продолжении отношений с Изабель не может быть и речи.В последние дни пребывания в больнице Билла чрезвычайно мучили обе эти проблемы– сможет ли он ходить и сможет ли спать с женщиной. Он старался не показыватьсвоего мрачного настроения, но Изабель все понимала и без слов.