Сыновья Финарфина, Ангрод и Аэгнор, приняли на себя главныйудар Моргота и погибли; рядом с ними пал Бреголас, глава рода Беора. Барахирже, брат Бреголаса, бился западнее, недалеко от ущелья Сириона. Там спешивший сюга король Финрод Фелагунд был отрезан от своего войска и с небольшой свитойокружен в топи Серех; и он был бы убит или захвачен в плен, не подоспей Барахирс храбрейшими своими воинами и не огради его стеной из копий; и, потерявмногих, они пробились из битвы. Так спасся Фелагунд и вернулся в подземнуюкрепость Наргофронд, но перед тем он поклялся в вечной дружбе с Барахиром иприрек свою помощь в любой нужде ему и его родичам, и в знак этой клятвы далБарахиру свое кольцо. Барахир теперь был по праву главой рода Беора; и онвернулся в Дортонион, но очень многие его соплеменники покинули свои дома инашли убежище в твердынях Хифлума.

Так велик оказался натиск Моргота, что Финголфин и Фингон немогли прийти на помощь сыновьям Финарфина; войска Хифлума были отброшены сбольшими потерями к крепостям Эред Вэтрина и там с трудом отбивались от орков.У стен Эйфель Сириона погиб, прикрывая отступление господина своего Финголфина,Хадор Златовлас — было ему тогда шестьдесят лет — и при нем, пробитыймножеством стрел, пал его младший сын Гундор; и эльфы оплакивали их. ТогдаГалдор Высокий принял власть своего отца. Благодаря высоте и неприступноститеневого Хребта, выстоявшего перед огнем, а также мужеству людей и эльфовсевера, превзойти которого были не в силах ни орки, ни балроги, Хифлум осталсянепокоренным и по-прежнему угрожал флангу наступления Моргота; но море враговотрезало Финголфина от его родичей.

Ибо ход войны был неблагоприятен для сыновей Феанора, и поднатиском Моргота пали почти все восточные рубежи. Ущелье Аглон было в рукахврага, хоть и досталось ему дорогой ценой; Целегорм же и Куруфин, потерпевпоражение, бежали на юг и вдоль западных границ Дориафа пришли в Нарогофронд,найдя приют у Финрода Фелагунда. Так что их воины увеличили силы Наргофронда, хотя,как показало будущее, лучше бы им остаться на востоке со своими сородичами.Маэдрос совершал чудеса храбрости, и орки бежали пред ним, ибо с тех пор, какего пытали в Тангородриме, дух его был подобен ослепительно белому пламени, иказался он возрожденным из мертвых. Так твердыня на Холме Химринг не былазахвачена, и многие оставшиеся в живых храбрецы из Дортониона и с восточныхрубежей присоединились к Маэдросу. Ненадолго овладел он вновь ущельем Аглон,так что орки этой дорогой не могли пройти в Белерианд. Но они сокрушили витязейЛотланна, соро??ичей Феанора, ибо туда пришел Глаурунг и прополз в МаглоровыВрата, и истребил все живое меж рукавами Гэлиона. Орки захватили также крепостьна западных склонах горы Рэрир и опустошили Таргэлион, владения Карантира, иосквернили озеро Хэлеворн. Затем они, сея огонь и ужас, переправились черезГэлион и ворвались в Восточный Белерианд. Маглор присоединился к Маэдросу наХимринге, Карантир же бежал и с остатками своего народа пристал к разрозненнымдружинам охотников Амрода и Амраса; вместе они отступили на юг, к Рамдалу. НаАмон Эреб они установили стражу и собрали воинов; Зеленые Эльфы помогали им, иорки не прорвались ни в Оссирианд, ни в Таур-им-Дуинаф, ни в дебри юга.

Пришли в Хифлум вести о том, что Дортонион пал, и сыновьяФинарфина потерпели поражение, а сыновья Феанора лишились своих владений. Так —почудилось Финголфину — узрел он совершенное крушение нолдоров и невосполнимуюгибель их родов; и вот, исполнясь гнева и отчаяния, оседлал он могучего своего коняРохаллора и поскакал один вперед, и никто не мог удержать его. Подобно вихрю,взметавшему пепел, пересек он Дор-ну-Фауглиф, и всякий, кто видел егоприближение, бежал, пораженный, думая, что то сам Оромэ: столь бешеная яростьбыла в нем, что глаза его сверкали, как у валаров. Так он оказался один у вратАнгбанда и затрубил в рог, и ударил в бронзовые врата, вызывая Моргота наединоборство. И Моргот вышел.

В последний раз в этих войнах перешагнул он порог своейтвердыни, и говорят, принял вызов не по своей воле; ибо, хоть и был онмогущественнее всех в этом мире, ему, единственному из валаров, ведом былстрах. Но не мог он отказаться от вызова в присутствии своих военачальников,ибо громогласное пение рога Финголфина сотрясало горы, и звук его, чистый и ясный,проник в глубины Ангбанда; и Финголфин назвал Моргота трусом и повелителемрабов. Потому и вышел Моргот, покинув нехотя свой подземный трон, и звук егошагов был подобен грому, доносившемуся из недр земных. Он был закован в черныедоспехи и возвышался над королем, как башня, увенчанная короной, а егогромадный черный щит, не имевший герба, простирался подобно грозовой туче.Финголфин же пред ним сиял, как звезда, потому что его доспехи были покрытысеребром, а голубой щит изукрашен кристаллами, и он выхватил свой меч льдистосверкавший Рингиль.

И вот Моргот занес над ним Гронд, Молот Подземного Мира, иобрушил его, как удар грома. Но Финголфин отскочил, а Гронд своей тяжестьюрасколол землю, и расщелина извергла дымный пламень. Много раз пытался Моргот поразитьФинголфина, но тот избегал удара, проносясь подобно молнии меж черных туч. Семьраз ранил он Моргота, и семь раз Моргот испускал крик боли, заслышав которыйорды Ангбанда в ужасе падали ниц, и эхо прокатывалось по северным землям.

Но вот силы короля истощились, и Моргот нанес ему ударщитом. Трижды Финголфин падал на колени и трижды поднимался вновь, в изломанномшлеме и разбитым щитом. Но земля под его ногами была вся изрыта и покрытатрещинами, и вот он, оступившись, упал под ноги Моргота, и Моргот поставил наего шею левую ногу; тяжесть ее была подобна тяжести рухнувшей горы, однакоФинголфин последним, безнадежным ударом вонзил Рингиль в ногу Моргота, и чернаякровь хлынула, дымясь, в расщелины, оставшиеся от ударов Гронда.

Так пал Финголфин, верховный король нолдоров, самыйдоблестный и величавый из древних эльфийских владык. Орки не похвалялисьисходом единоборства у врат; не сложили песен о нем эльфы, ибо слишком великабыла их скорбь. И все же повесть о нем осталась в памяти, ибо Торондор, ВладыкаОрлов, принес вести в Гондолин и Хифлум. Моргот хотел швырнуть тело короляволкам, но из своих владений на Криссаэгриме примчался Торондор и, бросившисьна Моргота, изодрал ему лицо. Шум его крыльев подобен был голосу ветров,которыми повелевает Манвэ; и, схватив тело своими мощными когтями, он взмыл,недосягаемый для стрел и копий орков, и унес короля прочь. Он положил его телона вершине горы, что возвышалась с севера над скрытой долиной Гондолина; иТургон, придя туда, возвел погребальный курган над своим отцом. Ни один орк неосмеливался с тех пор пройти мимо горы Финголфина либо приблизиться к егомогиле, пока не свершился рок Гондолина и не зародилось предательство в народеего. Моргот же с тех пор стал хром на одну ногу, и раны его не залечивались, ана лице остался шрам от когтей Торондора.

Велика была скорбь в Хифлуме, когда стало известно о гибелиФинголфина; и в печали Фингон принял главенство в доме Финголфина и верховноевладычество над нолдорами; юного же своего сына Эрейниона (прозванного позднееГиль-Галадом) он отослал в Гавани.

Власть Моргота простерлась на северные земли, но Барахир непокинул Дортониона и сражался с врагами за каждую пядь своей земли. ПотомуМоргот нещадно преследовал его соплеменников, и немногие уцелели; и лес на северныххолмах Дортониона мало-помалу стал средоточием смертного ужаса и черных чар,так что даже орки не осмеливались войти в его пределы, разве что подгоняемыекрайней нуждой. Этот лес был назван Дэльдуват, или Таур-ну-Фуин, Лес НочногоМрака. Деревья, выросшие там, где прошел огонь, были черны и мрачны, и корни ихсплетались, шаря во тьме, как лапы чудовищ; и те, кто бродил меж них, терялисвой путь и слепли, и призраки ужаса мучили их и сводили с ума. И такбезнадежно казалось дело Барахира, что жена его, Эмельдир Мужественное Сердце(которой подстать было скорее сражаться бок о бок со своим мужем и сыном,нежели спасаться бегством) собрала всех еще уцелевших женщин и детей, вооружилатех, кто способен был носить оружие, и неверными тропами повела их через горы,и так, терпя лишения и бедствия, они наконец пришли в Брефиль. Многие осталисьсреди халадинов, иные же, перейдя горы, достигли Дор-Ломина, где обитало племяГалдора, сына Хадора; среди них были Риан, дочь Белегунда, и Морвен, называемаяеще Эледвен, Эльфийское Сияние, дочь Барагунда. Но никто не видел большемужчин, которых они оставили, ибо те гибли один за другим, и вот лишьдвенадцать воинов осталось у Барахира; Берен, его сын, и Барагунд и Белегунд,его племянники, сыновья Бреголаса, а также девять преданных слуг его рода, чьиимена долго еще хранила память нолдоров. Были то Радруин, и Дайруин, Дагнир иРагнор, Гилдор и Горлим Злосчастный, Артад, и Уртэль, и Хатальдир Юный.Изгнанниками стали они, ватагой отчаянных, что не могли ни бежать, ни сдаться,потому что жилища их были разрушены, а жены и дети убиты, бежали, либо попали врабство. Ни вестей, ни подмоги не пришло из Хифлума, а за Барахиром и еговоинами охотились, как за дикими зверями, и они ушли на пустынное плоскогорьенеподалеку от леса и бродили там среди озер и каменистых торфянников, вдали отсоглядатаев и чар Моргота. Вереск служил им постелью, а крышей — туманное небо.