Тогда Тургон согласился исполнить его просьбу и сказал так:

— Вы покинете мои владения тем же путем, какимпоявились в них, если будет на то воля Торондора. Печалит меня эта разлука, но,может быть, очень скоро — по счету эльдаров — мы свидимся вновь.

Однако Маэглин, сын сестры короля, обладавший немалойвластью в Гондолине, вовсе не печалился их уходу; он завидовал тому, что корольк ним расположен, ибо не терпел людей, какого бы происхождения они ни были; исказал он Хурину:

— Великодушие короля больше, нежели ты можешь себепредставить, да и закон сейчас не так суров, как прежде; иначе бы не было утебя иного выбора, как только остаться здесь до конца дней своих.

Хурин отвечал ему:

— Великодушие короля и впрямь велико, но если слованашего недостаточно, мы дадим тебе клятву.

И братья поклялись никогда не открывать замыслов короля исохранить в тайне все, что они видели в его владениях. Затем они удалились, иорлы, прилетев ночью, унесли их и пред рассветом доставили в Дор-Ломин.

Соплеменники рады были видеть их, ибо весть пришла изБрефиля, что они сгинули; но даже отцу своему не открыли они, где были, сказавлишь, что орлы спасли их в диких землях и принесли домой. Галдор, однако,возразил:

— Так вы провели этот год в дебрях? Или орлы приютиливас в своих гнездах? У вас были пропитание и одежда, и вернулись вы похожимиболее на юных принцев, чем на бродяг.

И Хурин ответил:

— Будь же доволен и тем, что мы вернулись, ибо сталоэто возможным лишь потому, что мы дали клятву молчать.

Галдор более не спрашивал их ни о чем, но и он, и многиедругие угадали истину, и в свое время слух о странной судьбе Хурина и Хуорадостиг ушей слуг Моргота.

Когда Тургон узнал, что осадное кольцо вокруг Ангбандаразорвано, он не позволил ни одному своему воину выйти в битву, ибо считал,что, хоть и могуществен Гондолин, время раскрыть его тайну еще не пришло.Считал он также, что конец Осады означает начало гибели нолдоров — если толькоим не придут на помощь; и вот он тайно отправил отряды гондолинцев к устьюСириона и на остров Балар. Там они строили корабли и по приказанию Тургонаотплывали на Заокраинный Запад, чтобы отыскать Валинор и молить у валаровпрощения и помощи; и просили они морских птиц указывать им путь. Но моря были бескрайнии пустынны, чародейские тени сомкнулись над ними, и Валинор сокрылся. Потомуникто из посланцев Тургона не достиг Запада, многие сгинули и немногиевернулись; рок же Гондолина был близок к свершению.

Слух обо всем этом достиг Моргота, и он, несмотря на своипобеды, забеспокоился и пожелал получить известия о Тургоне и Фелагунде. Ибо оних он не знал ничего, хоть они и были живы; и опасался Моргот, что они могутобъединиться против него. Он знал лишь, как называется Наргофронд, но не знални где он находится, ни каковы его силы; о Гондолине же ему вовсе ничего небыло известно, и мысль о Тургоне тревожила его куда больше. Потому он выслал вБелерианд новых соглядатаев; главные же силы орков призвал назад, в Ангбанд,ибо понимал, что не может начать последнюю, победную битву, не собрав свежихсил; понимал он также, что недооценил как мужество нолдоров, так и воинскуюдоблесть сражавшихся рядом с ним людей. Хоть и велики были его победы в ДагорБраголлах и в последующие годы, хоть и тяжек был урон, нанесенный его врагам —его потери были не меньше; и, хотя в руках его были Дортонион и Ущелье Сириона,эльдары, опомнясь от первой растерянности, начали вновь отвоевывать то, что онипотеряли. Потому юг Белерианда на несколько кратких лет обрел подобие мира; нокузни Ангбанда трудились без устали.

Когда прошло семь лет после Четвертой Битвы, Моргот вновьначал войну и послал многочисленные войска против Хифлума. Яростной была битвана тропах Теневого Хребта, и в осаде Эйфель Сириона был убит стрелой Галдор Высокий,владыка Дор-Ломина. Он защищал эту крепость именем Верховного Владыки Фингона;и там же незадолго до того погиб его отец Хадор Лориндол. Хурин, сын Галдора,тогда только еще вступил в пору зрелости, но был крепок телом и духом; и он,перебив множество орков, отбросил их от Эред Вэтрина и преследовал в пескахАнфауглифа.

Но король Фингон вынужден был отбиваться от двинувшихся ссевера войск Ангбанда, и битва завязалась на самых равнинах Хифлума. Силы былинеравны; но в залив Дрэнгист вошел флот Цирдана, и в урочный час эльфы Фаласаобрушились с запада на войско Моргота. Орки были разбиты и бежали, а победадосталась эльдарам, и конные лучники преследовали врагов даже в железных Горах.

Впоследствии Хурин, сын Галдора возглавил род Хадора вДор-Ломине и служил Фингону. Хурин был не таким рослым, как его отец, дед илибудущий сын, но зато вынослив и неутомим, быстр и гибок, подобно сородичам егоматери, Харет из племени халадинов. Его женой была Морвен Эледвен, дочьБарагунда из рода Беора, та, что бежала из Дортониона вместе с Риан, дочерьюБелегунда, и Эмельдир, матерью Берена. В то же время — об этом будет рассказанопозже — изгнанники Дортониона были разбиты, и лишь Берен, сын Барахира, чудомизбежав гибели, пробрался в Дориаф.

Среди повестей о разорении и скорби, что дошли до нас изтьмы тех дней, есть такие, в которых сквозь рыдания проступает радость, а подтенью смерти таится бессмертный свет. Из них более всего любима эльфами повестьо Берене и Лутиэн. Об этих двоих была сложена песнь под названием Лэйтиан —Освобождение из Рабства, которая длиной своей превосходит все, кроме одной,песни о предначальном мире; здесь же эта история пересказана в несколькихкратких словах.

Уже сказано было, что Барахир не покинул Дортонион, и Морготнещадно преследовал его, пока у него не осталось лишь двенадцать спутников. Наюге к лесам Дортониона примыкали гористые вересковые пустоши, а на востоке отних лежало озеро Тарн Аэлуин, чьи берега поросли диким вереском; и все этиземли были бездорожны и дики, потому что даже в дни Долгого Мира никто не жилтам. Но воды Тарн Аэлуин почитались высоко, ибо днем они были ясны и сини, аночами в них отражались звезды; говорили, что сама Мелиан освятила их некогда.Туда отступили Барахир и его спутники и там устроили себе обиталище, и Морготне мог их найти. Но слухи о деяниях Барахира и его воинов расходились повсюду;и вот Моргот велел Саурону отыскать их и уничтожить.

Среди спутников Барахира был Горлим, сын Ангрима. Жену егозвали Эйлинель, и велика была их любовь, пока не грянула беда. Однажды Горлим,вернувшись с порубежных стычек, увидел, что дом его разграблен и пуст, а женаисчезла; и не знал он, убили ее или увели в рабство. Тогда он ушел к Барахиру исреди его воинов был самым отчаянным и жестоким; но сомнение грызло его сердце,ибо думал он, что Эйлинель, быть может, жива. Порой он тайно уходил один иприходил к своему дому, что все еще стоял среди равнин и рощ, которые когда-топринадлежали ему; и это стало известно слугам Моргота.