эпоха отстоит от нас менее чем на одно поколение, мир Хеверника уже технологически вымер.

Тем не менее, все эти удивительные новые технологии ничуть не облегчили освоение все расширяющегося поля нумизматики. Вместо этого они будто нарочно исполнили пророчество Эрнеста Бабелона, сказанное им в отношении специализации нумизматов. Сегодня о монетах пишется и публикуется так много, что ученые полагаются на современные технологии не для того, чтобы найти и прочитать всю литературу — что физически невозможно, — а скорее для того, чтобы найти то небольшое количество информации, что относится к их особым интересам. С этой целью каждые несколько лет, начиная с 1967 года, Международный нумизматический совет (International Numismatic Council) выпускает «Обзор нумизматических исследований» — авторитетную критическую библиографию, отмечающую прогресс нумизматических исследований за время между заседаниями совета. Двадцать лет назад группе из почти сотни редакторов потребовалось два года, чтобы составить обзор, охватывающий период с 1990 по 1995 год; в него было включено более 5000 нумизматических публикаций, написанных более чем 4000 учеными из десятков разных стран[517]. За период с 2002 по 2007 год количество нумизматических публикаций превысило уже 12 000[518]. Уже Иосиф Эккель видел, что количество нумизматических публикаций удвоилось с XVI по XVII век и снова удвоилось с XVII по XVIII век, но сейчас этот показатель удваивается каждые несколько лет. Кроме того, в центре внимания сейчас не только Греция и Рим — в фокусе исследований теперь Азия, Африка, Австралия, Северная и Южная Америка, исламский мир и так далее, не говоря уже о дискуссиях, посвященных методологии использования компьютеров или применении математической статистики.

Сегодня мы располагаем и большим количеством интернет-ресурсов для изучения монет. Вот некоторые, заслуживающие внимания исследовательские проекты: www.nomisma.org для связанных структурированных данных; www.forgerynetwork.com, на котором публикуются монеты, признанные фальшивыми; www.numismatics.org/chrr/ с базой данных кладов римских республиканских монет; https://chre.ashmus.ox.ac.uk/, посвященный кладам Римской империи. Другие важные веб-сайты это www.numismatics.org (сайт Американского нумизматического общества), www.money.org (сайт Американской нумизматической ассоциации), www.cointalk.com (крупный нумизматический форум) и www.perseus.tufts.edu с его обширной цифровой библиотекой и архивом античных монет[519].

Держась за прошлое

Все вышесказанное увело нас очень далеко от мира ренессансного антиквария. Тем не менее, некоторые аспекты нумизматики не изменились к лучшему, как, например, системы классификации, а другие — не ухудшились, как, например, предпосылки к возникновению лженаучных представлений, обсужденные в пятой главе. Как и почему лженаука сохранилась в нашу удивительно прогрессивную эпоху? По словам Василики Пенна, «Монеты — это История. Монеты — это Люди. Именно такой взгляд первоначально культивировался в итальянском Возрождении»[520]. В первом постулате ранние антикварии, безусловно, были правы, но они лишь частично были правы во втором. Монеты действительно фиксируют огромное количество исторических событий и формируются ими, но они не являются надежными отражениями людей, изображенных на них, как это утверждали основатели френологии и характерологии. Такое мышление стало опасным скрытым течением второй волны нумизматики, которое зачастую увлекает нас и сегодня.

Британский нумизмат и археолог Джон Йондж Эйкерман, секретарь Общества древностей[521] и обладатель золотой медали Французского института, пошел по стопам Жака Спона и других физиогномистов, обсуждавшихся в пятой главе. Он перенял методы френологии XIX века, включая вычерчивание и измерение черепов для определения умственных способностей и характеров. В 1836 году Эйкерман помог создать Лондонское нумизматическое общество и основал «Numismatic Journal». Он популяризировал нумизматическую френологию различного рода наблюдениями, вроде нижеприведенного, посвященного сильно оклеветанному римскому императору Клавдию, чья монета представлена на рис. 6.3:

Созерцание портрета этого императора привело бы в восторг физиогномиста или френолога. Выражение лица его пустое и неинтеллектуальное; а голове его, по мнению френологов, недостает энергии[522].

При этом Эйкерману было совершенно неважно, что Клавдий расширил границы Римской империи и был плодовитым автором, оставившим автобиографию, а также сочинения на многие исторические темы — от эпохи карфагенян и этрусков до правления Августа.

Рис. 6.3. Золотой ауреус Клавдия, Рим, 46–47 гг. н. э. Клавдий / Констанция. ANS 1947.2.422. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Ситуация приняла особенно тревожный оборот после выхода книги профессора Чезаре Ломброзо «Преступный человек»[523], целью которой стало доказательство возможности предсказания девиантного поведения человека по его внешности[524]. Ломброзо убедил миллионы читателей в том, что глаза, губы, подбородок и форма черепа сигнализируют о преступных наклонностях у людей, которых он считал результатом эволюционного атавизма. Почти сразу сэр Фрэнсис Гальтон[525], заблуждавшийся основатель современной евгеники, собрал монетные портреты древних правителей, чтобы сравнить их с современными фотографиями предполагаемых расовых и криминальных типов[526]. Гальтон разработал метод объединения нескольких нумизматических изображений для создания диагностических портретов Александра Македонского, Клеопатры, Нерона и других исторических персонажей. С их помощью он установил псевдонаучные критерии, которые укрепили его европейские предубеждения, основываясь на которых он утверждал, например, что черты лица Клеопатры «на обычный английский вкус просто отвратительны», тогда как составные изображения римских женщин на монетах «исключительно красивы». Один нумизмат, очарованный составными фотографиями Гальтона, провозгласил в печати: «Лицо [Александра] — прекрасный пример мужской красоты, и его вполне можно принять за надежное изображение этого замечательного человека»[527]. Тем не менее, это «достоверное изображение» Александра восходит к заведомо идеализированному посмертному изображению на монетах Лисимаха — портрету, который включает в себя невероятную физиономию с бараньими рогами, растущими из головы завоевателя (рис. 6.4). Хотя это сильно мифологизированное изображение и говорит о физиогномических канонах древних художников, оно мало что может рассказать нам о реальной внешности Александра или о его характере. Эта методология немногим лучше той, что была ошибочно использована Джоном Ивлином для определения характера Александра по портрету Геракла, о чем говорилось в пятой главе.

Рис. 6.4. Серебряная тетрадрахма Лисимаха, Лампсак, 297–281 гг. до н. э. Александр с рогом Амона / Афина на троне. ANS 1944.100.77526. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Что бы Гальтон ни находил приятным в лицах на древних монетах, он приравнивал это к уму и способностям; и напротив, — то, что его разочаровало, он считал свидетельством моральной и умственной слабости. Он делал вопиюще расистские заключения: «Из всего этого следует, что средние способности афинской расы, при самых ее минимальных оценках, почти на две ступени выше наших, то есть примерно на столько же, на сколько наша раса выше африканских негров»[528]. Сэр Уильям Флиндерс Питри, прославленный «отец научной археологии», сотрудничал с Гальтоном и не избежал подобного фанатизма в своей собственной работе