наступившая с потерей ногтей беспомощность. Пока ногтевое ложе не изменится, не приспособится под новую форму растущих когтей и не заживёт – будет тяжело.

Вот тут уже Сехир не стал слушать её возражения и сам обработал и забинтовал ранки, чтобы не воспалились, – бережно и тщательно. Тэра была ему благодарна, хоть и стыдилась своего вынужденного бездействия. Да и в целом положение было… щекотливым.

– Ну ничего, – прошептала она успокаивающе, кладя ладонь на живот. – Зато ты родишься уже сразу с хвостиком и коготками. А когда у тебя прорежутся рожки, это будет почти совсем не больно.

Щенок, до этого дремавший у неё под боком, а теперь встревоженный её пробуждением, растерянно повилял хвостом. Тэра улыбнулась, неловко погладила его за ушами. Точнее, её. Священный пёс, подарок общины Ануират, будущий страж некрополей, был псицей. Жители селения долго спорили между собой, из чьего помёта отдавать детёныша, и готовы были подарить ей целую щенячью стаю, но Тэра ограничилась одним.

Бросив взгляд на руку, она тихо выругалась – ночью несколько пальцев опять кровоточили, придётся менять повязки, а просить Сехира лишний раз не хотелось. Он и без того делал для неё всё, и не только потому, что так распорядились Хэфер и сам Владыка.

Осторожно поднявшись, Тэра натянула калазирис, стараясь не задеть то, что пока ещё нельзя было назвать настоящим хвостом. Пёсик следовал за ней по пятам. Жрица налила в таз воду из кувшина, чтобы умыться. Совсем не замочить повязки было невозможно, как ни старайся, но что поделать. Затем она достала зеркало. Это стало уже почти ритуалом – смотреть поутру, что изменилось, и глазами, и внутренним взором целителя.

И ни в коем случае не думать…

Знакомый деликатный стук заставил щенка несколько раз серьёзно тявкнуть, а Тэру – отложить зеркало и напустить на себя вид сколь возможно безмятежный.

– Входи! – приветливо откликнулась она.

– Доброе утро, избранная, – улыбнулся Ануират, приоткрывая дверь.

– Тэра, – напомнила жрица, улыбнувшись в ответ, и покачала головой. – Ну в самом деле, друг, в нашем ли положении усердствовать с титулами? Так ведь ещё и выдать наш секрет можно ненароком.

– Я об этом как-то не подумал, – согласился Сехир, по-собачьи почесав за ухом. – Но ведь в этом доме никого, кроме нас троих, нет.

– Привыкнешь – и уже не отучишься, – со смехом возразила девушка. – Вот стану я нормально ходить, пойдём мы с тобой, допустим, на базар за хлебом. А ты мне через головы торговцев: «Эй, избранная!».

Ануират рассмеялся, но в его взгляде она видела тень смущения. Титул помогал ему помнить о границах тех ролей, которые они вынуждены были играть.

И вынуждены будут играть всю оставшуюся жизнь…

– Рано ты проснулась. Ещё еда не готова. Но я услышал твои шаги и решил зайти.

Тэра вздохнула. Ну не признаваться же было, что боль снова мешала ей спать. Потерпеть, ещё немного потерпеть… насколько бы ни растянулось это «немного».

Сехир повёл носом и нахмурился, деловито шагнул к плетёным ларцам, в которых среди вещей хранились необходимые бальзамы и травы. Ануират весь мир воспринимали через запахи, даже течение энергий. Скрыть от них запах крови было попросту невозможно – его не перебивал даже аромат снадобий, заполнявший комнату. Пёсик с любопытством следовал за ним, пытаясь сунуть нос, по возможности, в каждую из корзин. Сехир беззлобно отгонял щенка, и девчонка даже слушалась, но стоило ему отвернуться – уже совала нос куда-нибудь ещё, а то и пыталась влезть в корзину целиком.

Своей хозяйкой щенок выбрал Тэру, но глубинные инстинкты подсказывали собачке, что и Сехира не стоит обижать, что он всё-таки более крупный хищник и, возможно, даже вожак их маленькой стаи. Наблюдать за ними двумя было забавно.

Приступ боли сжал голову тяжёлым обручем, и перед глазами заплясали тёмные пятна. Тэра пошатнулась, присела на плетёный стул и сжала виски ладонями, зажмурившись, но сумев подавить стон.

«Боги, когда это кончится, я буду самой счастливой женщиной в Империи», – подумала она.

Накатила тошнота, усиленная болью, и впору было бы бежать к тазу, но бегать она не могла. Сехир словно прочитал её мысли – поднёс всё необходимое. Собачка попыталась в знак поддержки пристроить морду на колене жрицы, но Ануират отодвинул её.

– Устала, – выдохнула Тэра, умывшись. Боль отступала, и восприятие прояснялось, но она напомнила себе, что нужно будет приготовить новую порцию отвара. – Как долго отрастают рога, Сехир?

– Не знаю, – честно признался воин, сел у её ног и коснулся забинтованных ступней. Принюхиваясь, он хмурился на пятна крови, осторожно подцеплял когтем присохшую ткань и разматывал. – У тебя вроде быстрее. Но больнее. Так-то могут расти до полугода.

– До полугода! О Боги…

– Зато, смотри-ка, дырка становится у́же! – радостно отметил Ануират, рассматривая её уже разбинтованную ступню на своей ладони.

– Сам ты «дырка», – улыбнулась Тэра, чувствуя тепло его руки и пряча неловкость. – Ногтевое ложе. Или уже когтевое? Когти-то там ещё не начали пробиваться?

– Не-а. Но выглядит лучше, чем вчера.

Бережно он омыл ранки, нанёс бальзам, приятно холодивший пальцы, и сменил повязки. Все его движения были деликатными и полными удивительной нежности и восхищения, словно он касался… нет, не женщины, а статуи Богини в святилище, которую надлежало подготовить к ритуалу. Сехир принадлежал к культуре, в которой женщин защищали и почитали даже больше, чем в других уголках Империи. Ну а Тэра, жрица Стража Порога, была в его глазах не просто чтимой мудрой, вроде его матери. Она была избранницей Ануи… и избранницей его будущего Владыки. Некоронованная царица, сейчас, к тому же, освящённая таинством будущего материнства.

Тэра не считала, что заслуживает такого почитания, будь она хоть трижды жрицей и избранницей. Она надеялась, что со временем Сехир пообвыкнется, и всё станет чуть проще. Что приказал Хэфер своему Ануират, девушка спросить не решалась. Она вообще не находила в себе сил пока обсуждать… слишком жива ещё была невыносимая память, рвущая сердце. И никакое осознание долга не могло унять эту боль.

Время. Им нужно много, много времени… А пока болезненная трансформация помогала отвлечься.

Сехир покончил со ступнями и приступил к её рукам, полностью сосредоточенный на своём занятии. Тэра уже не раз замечала – смотреть ей в глаза в эти моменты он избегал. А если они всё же встречались взглядами, то он начинал сыпать шутками, всячески скрывая смущение.

«Пройдёт… всё пройдёт – и почитание, и влюблённость, – думала жрица, глядя на него с благодарностью. – Как тебе тяжело, мой друг… без стаи, без родных… с одним только долгом, исполнять который нам обоим будет непросто. Да убережёт тебя Ануи… убережёт нас обоих…»

Знакомый запах