Не только подлому работорговцу Чуркину, но и Антону тоже.

Нужно было что-то придумать… Даже поехать в это чертово Автово, может быть, там что-то удастся узнать. Но первым делом расспросить карбасника Юхана, когда тот вернется. Может, и он чего знает? Может быть…

И, может быть, заранее поискать «проклятое место»? Ну, чтоб без дела не сидеть… И да – хорошенько подумать о том, как там что-то исправить… Скоро ведь и война…

* * *

Село Почуганово располагалось там, где ему и положено – за ближним лесом. И, к слову сказать, принадлежало старому князю Елпидистову. Правда, церковь и колокольня были деревянные, с деревянными же тесовыми маковками, переливавшимися на солнце, что твое серебро! Никакой Чертовой гати еще не было, как не было и болота – на его месте располагался веселенький заливной луг с пасущимися коровушками и козами. Никаких жутких легенд про эти места тоже еще не ходило… Что и понятно – большевики-то появятся еще не скоро…

Так что Почуганово вовсе пока что не проклято! И что теперь делать? А искать другое место! Настоящее. Проклятое! О котором такие легенды ходят, что аж жуть! Сам Антон Авдеевич – подсознание – подобных мест в ближайшей округе что-то не припоминал… Ну, так и расспросить всех знакомых!

Возвращаясь к себе в усадьбу, Антон вдруг заметил у ворот двух всадников, судя по всему – военных в новомодной солдатской форме: в красных шароварах и зеленых куртках с короткими обшлагами. Без всяких буклей и кос, в простых кожаных касках… Форма сия была введена в обиход еще год назад указом светлейшего князя Потемкина, и касалось то лишь рядовых… ну, еще унтер-офицеров.

Унтер-то как раз тут и был. Второй же – с трубой – молодой, явно солдатик… Ах, хороши молодцы – при пистолетах, тесаки на поясах…

Завидев подъехавшего хозяина усадьбы, молодой затрубил в трубу, унтер же спешился и, вытянувшись во фрунт, отдал честь:

– Господин Антон Авдеевич Сосновский? Поручик Шлиссельбургского пехотного полка?

– Точно так! – Антон спрыгнул с седла.

– Ваше благородие, имею к вам распоряжение господина полковника! – щелкнув каблуками, унтер подкрутил усы и продолжил уже менее парадным голосом: – Ровно через три дня полк всем составом выступает из Ревеля походным маршем на юг! На войну с турками. Вам, ваше благородие, надлежит срочно прервать отпуск и примкнуть к полку в Нарве. При всей экипировке и слугах. Вот рескрипт!

Протянув Сосновскому бумажный свиток, унтер вновь отдал честь и, поклонившись, взобрался в седло:

– Прошу извинить, ваше благородие, пора нам!

– Да, да, езжайте…

Рассеянно посмотрев вослед всадникам, Антон взял коня под уздцы и направился в усадьбу…

Война!

Ну, что же – следовало ожидать… Тем лучше!

Одно лишь удручало – как быть с Верой? Так ведь и не нашел… Вернее, нашел, но почти…

Надо было что-то придумать… тем более еще целых три дня…

В глубокой задумчивости молодой человек зашел в беседку и, бросив шляпу на стол, уселся на лавку… Ветер шелестел страницами «Санкт-Петербургских ведомостей»… Пожелтела уже газетка-то – солнце!

Газета… Газета, черт побери! Газета!!!

Кликнув Егора, Антон велел принести письменные принадлежности и бумагу… Объявление набросал быстро:

«Влюбленный молодой человек разыскивает девушку Веру Петряеву, из салона „Manifique“. Писать по адресу: Нарва, усадьба Сосновка, Сосновскому Антону, помещику».

Вот так было в самый раз. Пусть немного эксцентрично, но… Умный – поймет! А Вера – умная.

Глава 7

Кинбурнская коса. Конец августа 1787 года

Они стояли на рейде, недалеко от крепости. Два русских корвета, два красавца. Три мачты, тридцать орудий, плавные пленительные обводы, словно тело жеманной красавицы! Корабли… легкие стремительные птицы с белыми крыльями парусами, нынче зарифленными на реях.

Уже начинало светать. Верхушки мачт золотило пока еще невидимое солнце.

Чья-то стремительная тень выскочила вдруг из-за колючих зарослей, метнулась…

– Стой, кто идет? – послышался грозный окрик.

– Зальцбург!

– Тверь! Проходи… Здрав будь, вашбродие!

Поручик Сосновский в походном зеленом мундире, при горжете и буклях, поправив на боку шпагу, легко прыгнул в шанец, не так давно вырытый у самого берега суворовскими «чудо-богатырями». Как командир полубатальона – плутонга, нынче он лично проверял посты.

Здесь, в шанце, командовал унтер Иван Панкратов, усатый сержант лет сорока, опытнейший вояка…

– Ну, как тут у вас? – ответив на приветствие, негромко осведомился поручик.

– Птицы! – Панкратов покусал ус и кивнул в быстро светлевшее небо.

Совсем рядом, накатываясь на песок, мерно шумели волны.

– Птицы? – поправив на груди офицерский горжет – серебряную пластинку с золоченым имперский орлом, Антон вскинул голову. – Чайки… Вижу! Летят из-за мыса… Как так?! Что, прям из Константинополя или Варны?

– Вот и я о том, вашбродь, – недобро прищурился унтер. – Не на мачтах ли они ночевали?

– Думаешь, рыбаки?

– Если не хуже…

– Так, братцы… Заряжай!

– Уже зарядили, вашбродь…

– Молодцы! Вот что, Иван, дай-ка мне парочку самых юрких… И еще одного быстроногого пока придержи!

– Так вы, вашбродь, хотите…

– Да. Сбегаем к мысу, глянем… – поправив засунутые за пояс пистолеты, поручик азартно покусал губы. – Коли что, пошлю парня… А уж тогда и сам посылай быстроногого на батарею, да будь готов… Да! Дай-ка зрительную трубу… Вот, благодарствую!

– Удачи, вашбродь!

Через пару дюжин минут двое солдат под командованием поручика уже были на самом краю косы, на узеньком мысочке. Затаились за грудой камней, выглянули осторожно…

– Ети-итна сила! – глянув на море, выругался Сосновский. – Вот вам и рыбаки…

Да уж, это были вовсе не рыбаки! С моря, с турецкой стороны, подняв паруса, в бейдевинд – с боку к ветру – шла целая эскадра! Два фрегата – примерно по сорок пушек каждый, три корвета… и четыре шебеки с пехотою – сипахи… или ополчение – левенды. Нет, скорее – сипахи.

Османы – добрые моряки… и что они сделают с нашими кораблями, было нетрудно себе представить. Десант… десант они вряд ли высадят – слишком мало людей. Скорее, это просто разведывательный рейд… Но наши корветы… Такие корабли жалко терять, их здесь и так немного.

На миг Антон невольно залюбовался фрегатами – плавные обводы, золотистые паруса, три батарейные палубы… И на флагштоке – зеленое знамя Пророка!

– Красавцы…. Черт бы их побрал! Иван!

– Слушаю, вашбродь?

– Не надо слушать – беги уже! Оставь ружье! Да смотри, чтоб с кораблей… Впрочем, не заметят…

Это на море уже было светло. Здесь же, на берегу, еще пролегали черные глубокие тени… И тут следовало бы беспокоиться вовсе не о любопытных взглядах с вражеских кораблей, а о том, чтобы гонец случайно не сломал себе ногу.

– Смотри, осторожнее! Убежал… Пойдем и мы… Хотя…