– Я чуть от остановки сердца не умерла! – кричу я, перекрикивая шум воды и быстро поворачиваюсь к сонному и обнаженному Лиаму, который какого-то черта решил, что я хочу разделить с ним сеанс водных процедур.

Муж ничего не отвечает, лишь обнимает меня крепче, прижимается голым, крепким и напряженным телом, заставляя меня ощутить мощную утреннюю эрекцию, упирающуюся мне в живот. Вот, черт. Я не готова к отработке супружеского долга сейчас, особенно после того, что вчера вытворяла с Дэймоном. Для меня это аморально – быть сразу с двумя. И как бы странно это ни звучало, я не чувствую, что принадлежу Лиаму.

– Лиам, у меня все болит… – муж затыкает меня резким и порывистым поцелуем, на который мне приходится отвечать через силу.

– Котенок, вчера ты не отказала мне. Напомни…сколько раз ты кончила, три? Ты была потрясающая, красивая, дикая. Хочу еще… – иступлено, целуя меня, шепчет Лиам, а я невольно содрогаюсь от ужаса; выходит, вчера после того, как я «развлеклась» с Дэймоном я вернулась домой и вдоволь натрахалась с мужем. Ужас какой-то. И ничего из нашего ночного рандеву я не помню, и не должна помнить, ведь это сон, и я уже давно поняла, что все идет здесь по каким-то своим законам, которые вгоняют меня в ступор и отчаяние.

– Милый, прошу тебя. У меня каждая клеточка тела ноет. Давай вечером, – нарочито ласковым тоном мурлыкаю я и пытаюсь отстраниться от мужа, показывая ему язык. В ответ его эрекция становится только внушительнее, что неудивительно. По его довольной ухмылкой и взгляду, которым он наградил мой рот, я понимаю, какие мысли сейчас владеют его разумом и телом. – Хорошего понемногу, – быстро выхожу из душа и завязываю на груди полотенце. – Давай поиграем в «укрощение строптивой», – наблюдая, как капли воды стекают между довольно рельефными мышцами, провожу кончиками пальцев по его груди, проявляя свою заинтересованность в нём. Не хочу вызывать подозрений и не хочу, чтобы он вновь устроил за мной слежку. Вот и приходится идти на женские хитрости и играть роль голодной жены.

– А что мне делать с этим, детка? – Лиам бросает озорной взгляд вниз на свой стоящий колом член.

– Я думаю, справишься. Ты уже большой мальчик, – дразню мужа я, схватившись за ручку ванной.

– Мэнди, ты стерва. Как и всегда. Поэтому я и влюбился в тебя. А то я уж было напрягся, когда увидел тебя в твоем офисе…уж больно ангельски ты улыбалась, и дрожала как святоша.

Ещё одно подтверждение тому, что моим телом все эти годы управляла змея подколодная. Может, я с кем-то делю этот осознанный сон? Еще с одной девушкой, с противоположным характером, которая точно так же где-то сейчас спит в одной из тесных каморок «Лабиринта»? А что, интересное предположение. Почему нет? Но два разных человека не могут видеть один и тот же сон, на такое способны только очень близкие люди, такие, какие были мы с Дэймом. Такое возможно только при создании искусственного сна, как в фильме «Начало» или, скажем, симуляции. Но это невозможно, я же не в фантастическом фильме. Стало быть, я просто безумна.

Мозг всегда ищет рациональный, понятный и простой путь к решению проблемы. Мне куда проще поверить в то, что у меня психическое расстройство, чем в фантастическую версию развития событий. А какая ближе вам?

– Ну так что, ты побегаешь за мной? – игриво интересуюсь у мужа.

– Сегодня у меня будет шанс за тобой поохотиться. Ты помнишь о вечеринке? Мне сейчас нужно спешить на встречу, поэтому встретимся мы уже там, котенок. Через час к тебе придут стилист и визажист. Пожалуйста, сделай так, чтобы мне все завидовали.

– Я хотела провести вечер с детьми…ты уверен, что я должна присутствовать?

– Конечно. Будущий губернатор обязан создавать впечатление идеального семьянина, прекрасного мужа, – цинично рассуждает Лиам, а потом заканчивает фразу словами, от которых у меня желудок болезненно скручивает и начинает подташнивать: – На неделе куда-нибудь с детьми выберемся. Туда, где будут папарацци. Ну и их порадуем, – говорит так, словно на детей ему наплевать, и мне вдруг становится страшно от мысли, что эти Макс и Мари, обеспеченные всем, живущие в тепличных условиях, в отличии от реальных, возможно, не так уж и счастливы, как мне сперва показалось, потому что совершенно не чувствуют самого главного – любви, заботы и внимания от нас с Лиамом.

– Хорошо, – наспех соглашаюсь я и выхожу из ванной комнаты с невыносимой тяжестью на сердце.

* * *

Не могу поверить, что он это сделал. Зачем? Неужели он думает, что украв мой роман, он получил инструмент управления надо мной?

Я понимаю, что у Дэймона есть все основания мстить мне, даже таким, казалось бы, «невинным» образом. Но что-то мне подсказывает, это лишь мелкий, точечный удар, один из многих, что повлечет за собой ряд других, более масштабных, болезненных, необратимых…

Как он не понимает? Я не хочу войны. Я хочу, чтобы он понял, я непричастна к разрушению его компании шесть лет назад и никогда его не предавала. Хочу, чтобы он вспомнил о нас, хочу…быть с ним, пусть это и невозможно, учитывая то, что я замужем за другим, и как бы я ни желала принадлежать Дэймону, я боюсь, что развод скажется на детях. Как минимум, мне бы хотелось расставить все точки над «и» в этой истории, и, пожалуй, даже примерить двух братьев, иначе, не поделив власть, они превратят этот штат в собственное поле боя.

Даже в самых классических легендах вражда двух братьев всегда приводила общество к войне, а если в истории замешана одна женщина, которую они не поделили…это фактически маленький конец света. Я почему-то уверена в том, что когда выполню этот квест и подведу историю сна к логическому финалу, то она отпустит меня сама, и, засыпая в «лабиринте» в очередной раз, я просто перестану здесь появляться. Я выбрала другой путь, проигнорировав предложения по «пробуждению» от доктора Энтони Каспера.

Исцеление придет, как только я «допишу» эту историю в своей голове, по крайней мере, это самый экологичный для психики способ закончить эту двойную жизнь раз и навсегда, как бы мне ни хотелось с ней прощаться.

А началось все с того, что Скарлетт просто убила меня разрывающими мой телефон сообщениями с угрозами, в которых пообещала найти и сжечь безответственного автора, то есть меня, если я немедля не предоставлю ей обещанную рукопись.

– «Мэнди, меня сейчас издательство в одно место отымеет, если ты не вышлешь мне свой чертов роман! Ты понимаешь, как все это отразится на твоем имени? Никто больше не захочет сотрудничать с тобой и издавать тебя, не говоря уже об экранизации! Раз в жизни тебе выпал уникальный шанс оживить свою историю на экране, а ты сливаешь годы усердной работы, создание твоей репутации в унитаз…я доберусь до тебя, Мур и надеру тебе задницу. Что я должна сказать руководству?» – пишет Скар, заставляя меня нервно кусать губы, и немедленно искать выход из ситуации. Но его нет, как нет и моей рукописи, которую я назвала «Insomnia». И, честно говоря, я безумно хочу прочитать свое творение, не только потому что меня съедает бешенное любопытство, но и потому что я снова и снова начинаю все глубже проникаться этой реальностью и ловить себя на мысли, что все-таки это моя настоящая жизнь.