– Цыгане, – екнуло внутри у Васина, стало как-то тревожно.

Ломов кивнул:

– Надо как-то понаблюдать, чтобы не засветиться.

– Пошли, – махнул рукой Тимофеев.

Вскоре они вышли к дощатым и кирпичным развалинам. Едва ноги в темноте не переломали. Васин упал и коленом утонул в грязи, чертыхнувшись про себя и подумав, что придется стирать брюки.

За развалинами открывалась небольшая площадка, истоптанная так, что даже трава не росла. А дальше, метрах в тридцати, виднелся зловещий черный дом. На втором этаже светились электричеством окна. Там кипела жизнь.

Внизу, под лампочкой, прислонившись к стене, скучал шнырь в кепке. Неожиданно он тревожно огляделся и нырнул в дом.

– Будем ждать, – приказал Ломов. В его обычно спокойном голосе искрилось напряжение. А оно, есть такая примета, всегда к бурным событиям.

Долго ждать не пришлось. Грохнул выстрел. «Наган», – оценил, похолодев, Васин. Мысли его заметались: – «Что, египетская сила, творится!»

Ломов медлить не стал. В его руке моментально оказался надежный «ТТ». Майор устремился вперед.

Послышался звон разбитого стекла. И снова грохнул выстрел «нагана».

Ломов вскинул руку с пистолетом…

Копач нажал на спусковой крючок. В тесном помещении выстрел прозвучал оглушительно.

За миг до этого Циркач сделал привычный для циркового гимнаста и невероятный для обычного человека финт – заднее сальто. Приземлился на стол. На пол посыпались сметенные бутылки и тарелки.

Выпущенная атаманом пуля прошла мимо.

– Сука! – Копач попытался прицелиться, чтобы не задеть повскакавших с мест подельников.

Но не успел.

Циркач прыгнул в сторону и, всем телом высадив оконную раму, вывалился со второго этажа на улицу.

Приземлился упруго, на ровную землю. Ему повезло – отделался несколькими царапинами от оконных стекол. А ведь запросто могло и сонную артерию рассечь.

Рассиживаться на земле Циркачу было несподручно. Он резко, как кошка, вскочил на ноги и бросился прочь.

В этот момент «наган» шарахнул еще раз. Циркач услышал свист пули, казалось, она прошла совсем рядом.

«Может и достать, сволочь», – мелькнуло в голове.

Главное сейчас – вперед. У «нагана» прицельная дальность всего ничего – метров пятьдесят. Нужно их быстро преодолеть. А дальше – развалины, темная масса водокачки. Свобода, простор и безопасность. Вперед! Рви жилы, акробат!

Еще один выстрел. Лупили уже не сзади, а спереди, прямо по курсу.

Циркач споткнулся, но удержался на ногах. Ужас ледяной волной пробежал по телу. Если там, в развалинах, сообщники Копача перекрыли ему путь к отступлению – тогда все, конец!

Но потом в голове что-то мелькнуло, и все встало на свои места. Впереди свои. Такая вот страховка для гимнаста, отважившегося на смертельный номер под куполом цирка. И он прибавил ходу, понимая, что на сей раз, похоже, выжил.

Вместе с тем события развивались с нарастающей скоростью. Стоящий в кустах Ломов моментально понял ситуацию и догадался, что из окна вывалился именно Циркач. И что его сейчас будут добивать. Поэтому, не задумываясь, пальнул из «ТТ» в маячивший в проеме окна силуэт бандита. Потом нажал на спуск еще раз.

Силуэт исчез. Можно было только гадать, попали в него или нет…

Копачу повезло: пуля прошила воздух рядом с его шеей и ударилась в стену, обвалив кусок штукатурки. Вторая пуля отрикошетила и впилась в бедро экспедитора. Тот ойкнул и упал.

– Атас! – что есть силы заорал Копач, отскакивая от окна. – Ноги!

Его подручные будто только и дожидались этой команды – дружно рванули из комнаты.

– Помоги! – крикнул сидящий на полу и держащийся за простреленную ногу экспедитор. – Не оставляй меня!

– Не дотащу. А ты заложишь! – Уже на выходе из комнаты Копач обернулся и два раза выстрелил в своего уже бывшего кореша.

Между тем оперативники мчались к дому.

– Под пули не суйся! – окоротил Ломов своего ученика, рвущегося вперед с энергией спортсмена-бегуна. – За мной держаться! Тимофеев – направо. Витя – налево. Зажимаем их.

Ломов на ходу отдавал команды, не забывая контролировать обстановку. Он весь преобразился: от него исходила настоящая электрическая сила и уверенность. Майор был в своей стихии. И у Васина мелькнуло в голове, что именно эти штурмы и локальные бои и есть настоящая жизнь этого человека.

Они преодолели считаные метры до дома. Ломов с Васиным заскочили в подъезд, местные оперативники обходили строение с двух сторон.

Васин невольно вздрогнул, когда на улице опять послышалась пальба.

– Проверить дом! – крикнул Ломов.

Они проскочили мимо первой комнаты, прямо за лестницей. Она была пуста, только обломки мебели. Кинулись на второй этаж, туда, где только что шла гулянка. Держались по стенам, чтобы не попасть под шальную пулю.

В одной комнате, на покрытой периной железной кровати, в угол забилась молодая деваха в спущенной с плеч ночной рубашке. На полу рядом с ней стояла бутылка шампанского.

– Лежать, шалава! – махнул пистолетом Ломов.

– Ой-я, – заскулила деваха и обреченно закивала.

Оперативники ворвались в комнату. На столе валялись запечатанные бутылки с водкой и разбитая посуда. Стулья перевернуты. В углу стонал недобитый экспедитор. Окна помещения выходили на обе стороны.

На улице шумно зарычал мотор. Васин кинулся к окну и увидел, как с места, резко набирая скорость, рванула полуторка. Из ее кузова во все стороны, отпугивая обошедших дом оперативников, отчаянно палил бандит.

Ломов и Васин сделали вслед полуторке несколько выстрелов. Но машина невредимой умчалась в сторону от города, через холмы и буераки, туда, где виднелся деревянный, но вполне пригодный для грузового транспорта мост.

– Вот же черт! – Ломов перевел дыхание. – Ушли!

– Надо машину перехватить! – В висках Васина стучала кровь, по телу катилась горячая волна, дыхание сбивалось.

– Не успеем! Они через мост сейчас. А там ищи ветра в поле. – Ломов устало прислонился к стене, беспомощно опустив руку с бесполезным пистолетом. – Вот невезуха нам с этим Копачом! В руках же был!

– Цыганская магия! – восстанавливая дыхание, попытался пошутить Васин, хотя обстоятельства к шуткам не располагали.

– Ничего. Магия угрозыска посильнее будет. Все равно возьмем тварей! – пообещал Ломов…

Везет же некоторым. Рикошетом пуля пробила Жиганову бедро. Да еще Копач послал в него две пули – одна только оцарапала шею, зато вторая прошила брюхо так, что кровь хлестала, как из кабанчика. Но ни одна не задела жизненно важных органов. Так что уже через день врачи разрешили его допросить.