Над столиком повисло грозовое напряжение.

– Это кто же такой? – севшим голосом спросил Жиганов.

– Слышь, Жиган, кончай мне лить в уши. – Циркач вытащил из кармана туго набитое портмоне, которым безотказно светил в драматические моменты, продемонстрировал его и тут же спрятал обратно. – У меня дело. Денежное. Твой интерес учтем. Не обижу.

– Какое дело?

– Накладные с печатями понадобились. Груз нужно тащить. От ГАИ и дорожного контроля надо чем-то отмахиваться.

Жиганов задумался. Ощущалось, как со скрипом в его голове проворачиваются шестеренки, так что скоро дым из ушей пойдет.

– Чего пыхтишь, как паровоз? – хохотнул Циркач. – Пора уж и свисток выдать.

– От Копача, значит, – Жиганов криво улыбнулся.

– От него.

– Ну, если так. Попытаюсь помочь. Вот только денежку… – Он выразительно показал на грудь Циркача, где в кармане утонуло вожделенное портмоне.

– Аванс, – с пониманием кивнул Циркач, отслюнявливая триста рублей. – Сделаешь бумажки, будет больше!

– Вот не место здесь для серьезного разговора, – произнес повеселевший от благодатного тепла только что полученных купюр Жиганов. – Ты же не местный. В город приехал по делам. Ну, так к людям надо прийтить с уважением. Обозначиться.

– Это ты про хиву, что ли? – заинтересовался Циркач.

«Хивой» именовали воровской круг общения, куда пускали только своих.

– Побрезгуешь? – внимательно посмотрел на него Жиганов.

– Чтобы бродяга бродягами брезговал? Эх, не топтал ты зону.

– Бог миловал.

– Лады, Жиган. Поклонюсь местному народу. Может, чем и он мне поможет.

– Поможет… Ну, тогда завтра вечером? – хитро и как-то многообещающе проговорил Жиганов.

– Годно, – кивнул Циркач.

Его все это напрягло. С одной стороны, злого подвоха он не ощутил. Да и предложение посетить общество было вполне законным, даже если следовало не от блатного, а от приблатненного. С другой стороны, не нравился ему энтузиазм этого экспедитора. Что-то тот задумал. Но что? Не ограбить же его в тихом месте и забрать портмоне. Это было бы слишком по-идиотски и чревато, за такое на перо ставят.

Ладно, это дело десятое. Главное установлено – документики выправлял этот самый косоглазый пузан. И Копача он знает прекрасно.

Продолжать игру или сразу за шкирку Жигана брать – это пусть опер голову ломает, она у него большая. У Циркача же все проще – развести на разговор. Он и развел…

В девять вечера оперативники и Циркач встретились на специально выделенной местными товарищами явке в центре города, рядом со старым кремлем. Она располагалась в кожевенной мастерской в старинном кирпичном двухэтажном здании, туда вел отдельный вход со двора. Нырять и дальше друг к другу в гостиничные номера становилось подозрительно.

– Вот не чую я угрозы от этого Жигана, – подытожил Циркач. – Но что-то он хитрит.

– Я бы не пошел, – сказал Васин, беря со стола сушку и перекусывая ее с хрустом. – Взять его за хобот и заставить трубить обо всем, что знает и не знает.

– А по мне так лучше продолжить игру, – объявил свое мнение Циркач. – Пусть притащит документики, и – с поличным его. Совсем другой простор для разговора. Вон как он тюрьмы боится. На этом можно сыграть.

– Опасно, – не унимался Васин. – Идти черт-те куда черт-те к кому. И черт-те чем все это закончится.

– А, – махнул рукой Циркач. – Мы, цирковые, – люди бедовые!

– Иногда рискнуть надо, – подумав, подвел черту Ломов. – Иди, Сашок, на встречу с контингентом. Мы тебя подстрахуем. Авиацию и артиллерию не обещаю, но пара оперов будет.

– Это сила! – хмыкнул Циркач.

– Главное, вывести Жигана, чтобы он тебе документы принес. Хоть какие, лишь бы подложные и с печатью. И попытайся его развести на разговор о Копаче и узнать как можно больше. В бой, мушкетер! Все МВД на тебя смотрит с надеждой и восхищением.

– Вот умеете вы душевно посылать в атаку, – расплылся в глумливой улыбке Циркач. – За что я вас уважаю аж до дрожи. Прям готов ради вас расстаться с самым дорогим.

– С чем? – подозрительно посмотрел на агента Ломов.

– С кошельком и с волосами, – Циркач погладил лысину, которая безжалостным завоевателем захватывала все новые пространства на его черепе.

– Эх, Сашок. Ты не акробат, а клоун, – усмехнулся Ломов. – Ладно, ребята, хорош скалиться. Работаем…

На северо-западной окраине города, около клуба завода «Пролетарский пресс», Циркач должен был появиться в двадцать один тридцать. Отправился он туда заблаговременно, и не зря. Битый час дожидался автобуса номер одиннадцать, отходящего от площади Ленина, что рядом с гостиницей. И злился, что транспорт в Шуваловске ходит отвратительно.

В автобусе, протиснувшись на сиденье, Цыган лениво уставился в окошко. Мимо проплывали улицы, парки, заводские корпуса. И стандартные в любом городе СССР вывески: «Продмаг», «Универмаг», «Вино-соки», «Молоко», «Булочная», «Кафе», «Кафетерий», «Почта» и в большом количестве «Ателье». Но мысли его витали далеко от городских пейзажей. Внутри все кипело в предвкушении завершения дела. Он был доволен, что едет в неизвестность.

Его толкал вперед тот самый бес авантюризма, который испортил ему всю жизнь, с одной стороны, а с другой – постоянно водил его самыми запутанными и невероятными дорогами, одаривая азартом и острыми ощущениями. А еще – вкусом победы.

Скучно, если бы экспедитора вот так вот просто повязали и раскололи. И не было бы его, Циркача, продолжающегося участия в деле. Все оборвалось бы без логического завершения. А сейчас – повоюем. Да и на братву местную не мешает посмотреть. А что, если он засветится среди уголовных, тогда могут быть нехорошие подозрения по его поводу? Ну, так не в первый раз. Вывернемся.

Автобус с шипением затормозил и выпустил на свободу толпу пассажиров. Хоть время было и позднее, но люди спешили на последний сеанс в клубе.

Около клуба на улице вилась приличная очередь. Там крутили новый индийский фильм «Господин 420» с Радж Капуром, и народ уже третью неделю ломился на него неиссякаемой толпой. Циркач был не слишком большим любителем кинематографа. Ему театр с цирком были ближе.

Он опасался, что Жиганов что-то заподозрит и не придет на встречу. Но тот был как штык. Его руку оттягивала холщовая сумка с двумя бутылками водки.

– Надо людям проставиться, – пояснил он. – Поучаствуешь?

– Да нет базара, – Циркач вытащил купюру и протянул экспедитору.

Тот с блаженной улыбкой спрятал ее в карман и спросил:

– Ну что, пошли?