– Ни за что и никогда, моя девочка!

Он прижал Дот к себе еще крепче, еще сильнее сковав свои объятия.

– Ведь у нас все будет хорошо, да?

– Да, моя девочка! Все у нас будет хорошо!

Дот улыбнулась счастливой улыбкой в накрахмаленную белую рубашку Сола. Внезапным движением руки он сорвал алую ленту с ее волос, и водопад блестящих кудрей рассыпался по плечам Дот.

Раздался громкий взрыв аплодисментов. Люди вскочили со своих мест, многие выражали восхищение громким свистом. Молодые люди словно очнулись и впервые увидели, что зал клуба забит народом до отказа.

– Прошу поприветствовать юных влюбленных! – воскликнула Этта и сделала одобрительный жест в их сторону. Дот покраснела и от смущения зарылась в плечо Сола. Тот, в свою очередь, отвесил безукоризненно вежливый поклон.

– Это наш с тобой первый танец! – тихо прошептала Дот и рассмеялась от переполнявшей ее радости.

– Но не последний! – Сол поднес ее руку к своим губам и осторожно поцеловал каждый палец.

А потом, когда они уже стояли в конце Нэрроу-стрит, он снова и снова целовал ее.

– Я люблю вас, Кловер Арбутнот.

– Пожалуйста, не называй меня так! Еще не время! – воскликнула она, и лицо ее засияло от счастья.

– Что значит «не время»? Ты должна постепенно привыкать к своему новому имени!

– Ах, как это будет здорово! Я познакомлю тебя со всеми своими! Я буду знакомить тебя со всеми подряд и кричать каждому: «Взгляните! Это мой муж! Вы только представьте себе, какого мужа послала мне судьба! Это же самый лучший муж в мире!»

– Люблю тебя! – снова повторил Сол. – И с нетерпением жду нашей завтрашней встречи! – Он привлек к себе Дот, осторожно поцеловал ее в макушку, а потом долго смотрел ей вслед, как она торопливо шагает уже по своей улочке, направляясь к дому.

– Я тебя тоже люблю! – бросила она Солу на прощание. – До завтра!

Сол тихонько пробрался в свои покои и расслабил узел галстука. Какое счастье, что родители уже спят! На какое-то время он замешкался возле зеркала, висевшего над камином в холле, и вдруг неожиданно для самого себя рубанул кулаком воздух. Он чувствовал себя победителем! Ведь он только что танцевал с любимой девушкой под песню, которую исполняла сама Этта Джеймс. И она даже похвалила их. Невероятно!

Дот натянула на себя одеяло до самого подбородка и несколько раз ударила ступнями по матрасу. Ее распирало от радости и ликования. В этот момент она начисто забыла о том, что ждет ее завтра на спичечной фабрике, она забыла про свой любимый «Селфриджез» и про свою работу в галантерейном отделе, которая ей так нравилась. Какие это все мелочи в сопоставлении с главным! Она танцевала перед самой Эттой Джеймс! Дот чувствовала себя самой настоящей кинозвездой. Точнее, как взаправдашняя леди Кловер Арбутнот!

Сол почистил зубы, ополоснул лицо холодной водой. Потом переоделся в пижаму. Взъерошил волосы и снова глянул на собственное отражение в зеркале. И тут же представил себе, как рядом с ним стоит его любимая девушка. Вспомнил, как она стояла перед ним в одних трусиках и лифчике. И как смотрела на него сегодня вечером, когда они танцевали… Вот так оно все и будет, когда они поженятся! Вместе будут готовиться ко сну, совершать вечерние омовения в одной ванной, и ставни на окнах будут распахнуты настежь, а потом они станут обсуждать в мельчайших подробностях все события минувшего дня и вдыхать пьянящие ароматы цветущего жасмина. Сол вдруг так явственно почувствовал этот запах. И по спине тотчас же пробежала волна радостного возбуждения. Вот оно, предчувствие счастья, которое будет длиться вечно.

Дот повернулась на бок и представила себе лицо Сола и то, как он смотрит на нее. Потом представила его спящим: ровное дыхание, мерно вздымается и опускается грудь. Она извлекла подушку из-под головы и положила ее себе на грудь, потом обхватила подушку руками и крепко прижала к себе.

– Спокойной ночи, дорогой! – прошептала она, зарываясь лицом в пух. – Сладких тебе снов, мой самый красивый мужчина на свете!

Она долго не могла уснуть. Казалось, что сама кровь, которая бурлила в ее жилах, тоже напиталась той радостью, тем ощущением вселенского счастья, которое буквально распирало ее и гнало сон прочь.

Неслышно ступая шлепанцами по мягкому шерстяному ковру, которым был устлан пол в коридоре, Сол прошествовал к себе в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Мельком глянул на инкрустированное бюро. На крохотных блюдцах из сплава олова лежали его запонки, жесткие прокладки из слоновой кости для воротничков. И снова он представил себе, как со временем рядом с его вещами на ночном столике или трюмо появятся украшения Кловер, ее драгоценности и духи. Верный знак того, что в комнате обитает супружеская пара и что эта пара живет в гармонии и счастье.

Он уселся на сравнительно твердый матрас и сбросил с ног кожаные шлепанцы. Шелковое покрывало, как всегда, соскользнуло вниз, явив взору накрахмаленные простыни из тончайшего египетского хлопка. Сол поднял ноги на кровать и блаженно вытянулся, потом потянулся рукой к ночнику, чтобы выключить свет и погрузиться в приятный ночной мрак, суливший крепкий и мгновенный сон. И тут взгляд его упал на конверт, который лежал между ночником и стаканом воды на серебряном подносе.

Большой конверт кремового цвета открылся с легкостью, что указывало на то, что он был заклеен совсем недавно. Сол извлек из конверта какую-то старого вида бумагу, судя по всему, документ, который был сложен вчетверо. Похож на старинную купчую, выцветшие от времени фиолетовые чернила, перьевая ручка и более свежие вкрапления, сделанные уже авторучкой. Он отложил бумагу в сторону, сосредоточив все свое внимание на плотном листе писчей бумаги нежно-голубого цвета, на котором было что-то написано зелеными чернилами. Конечно же, письмо от мамы! Ведь она всегда любит писать только зелеными чернилами.