– А что с ними? – спросил Руди Варвик.

– Они не сдвинулись с места с тех пор, как мы прибыли. И недумаю, что они вообще двигаются. Полагаю, что структура погоды, к которой мыпривыкли, либо застыла, либо тоже выдыхается, как старые карманные часы.

Боб сделал паузу. Для всех он вдруг начал выглядеть старым,беспомощным и испуганным.

– Как выразился мистер Хопвелл, не будем рассусоливать.Здесь вообще все выглядит ненормальным. Дайна, чьи органы чувств, включаястранное шестое чувство, гораздо более развиты, чем наши, видимо, ощутила всеэто наиболее сильно. Но и все мы в какой-то мере почувствовали. Здесь всенеправильно. А теперь – к самой сути дела. – Он отступил и встал лицом ко всем.– Каких-нибудь минут пятнадцать назад я сказал, что время внешне выглядит какблизкое к обеду. Сейчас оно кажется мне еще более поздним. Я бы сказал – тричаса дня. Возможно, и четыре. И знаете, мой желудок требует еще даже незавтрака, а пока что чаю попить. У меня такое жуткое предчувствие, что за окномстемнеет прежде, чем наши часы покажут без четверти десять утра.

– А еще ближе к делу, друг? – спросил Ник.

– Я думаю, что все дело во времени, – тихо сказал Боб. – Нео пространстве и измерениях, как предположил Альберт, идет речь, а о времени.Представьте себе, что иногда в потоке времени появляется дыра. Не искривление,а разрыв. Разрыв в ткани потока времени.

– Ну, уж это вы такое загнули, чего мне, по правде говоря,не доводилось слышать! Черт-те что! – воскликнул Дон Гаффни.

– Аминь, – отозвался с пола Крэг Туми.

– Нет! – резко возразил Боб. – Если вам это кажетсябезумием, вспомните, как звучала скрипка Альберта в нескольких шагах от него.Да просто посмотрите вокруг себя, мистер Гаффни. Просто осмотритесь. То, чтопроисходит с нами… во что мы влипли… вот где черт-те что! Вот где безумие!

Дон нахмурился и сунул руки в карманы.

– Вы продолжайте, – попросил Брайан.

– Ладно. Я вовсе не утверждаю, что все так и есть, как яговорю. Просто предлагаю хоть какую-то гипотезу, чтобы объяснить ситуацию, вкоторую мы угодили. Предположим, что такие разрывы в потоке, как говорятфантасты, в темпоральном потоке, время от времени случаются. Обычно, скажем,над ненаселенными районами. Конечно, я имею в виду океаны. Не знаю сам почему, ноэто мне представляется пока что логичным предположением, поскольку именно надокеанами происходили эти странные исчезновения.

– Погодная структура, между прочим, над водами почти всегдаотлична от таких структур над сушей, – заметил Брайан. – Так что вполне можетбыть.

Боб кивнул.

– Так или не так, но подобное можно допустить, поскольку всеукладывается в понятный нам контекст. Это можно сравнивать с редчайшимипогодными феноменами, о которых порой сообщают. Скажем перевернутые смерчи,радуги замкнутой окружности, звездный свет днем. Такие разрывы потока временимогут происходить спонтанно или могут перемещаться подобно тому, какперемещается фронтальная волна под давлением. Но они, видимо, очень редковозникают над сушей. Однако статистика утверждает – то, что может случиться,рано или поздно случается непременно. Давайте предположим, что минувшей ночьютакой разрыв появился-таки над сушей… и нам «повезло» влететь в него. Знаем иеще кое-что. Некое неведомое нам правило собственности этой штуки делаетневозможным для любого живого существа проникнуть сквозь нее, если оно не спит.

– М-да… Прямо сказки, – сказал Гаффни.

– Вот тут я согласен, – сказал с пола Крэг.

– Заткнись, негодяй, – рыкнул на него Гаффни. Крэг поморгал,потом приподнял верхнюю губу в подобии улыбки.

– Вообще-то похоже на правду, – тихо сказала Бетани. –Ощущение такое, что мы сбились с пути, пошли не в ногу со всеми, со всем.

– Ну, а что тогда случилось с экипажем и пассажирами? –спросил Альберт. Судя по голосу, он чувствовал себя скверно. – Если мыпрорвались вместе с самолетом, что стало с остальными пассажирами?

Воображение услужливо подсказало ему ответ в виде картины:сотни людей падали с неба. Разрывались штаны и галстуки, платья – вверх,обнажая подвязки и трусики, туфли срывались с ног, авторучки (кроме тех, чтоостались в самолете) вырывались из кармашков. Люди машут руками и ногами,пытаясь кричать в разреженном воздухе – люди, которые сразу же лишилисьбумажников, кошельков, мелочи в карманах, а в одном случае дажеимплантированного стимулятора сердца. Увидел, как они врезаются в землю подобнобомбам-болванкам, раздавливая кусты в лепешку, вздымая облака пыли, впечатываясвои силуэты в поверхность пустыни.

– Я предполагаю, что они испарились, – ответил Боб. –Полностью испарились.

Дайна сначала не поняла, но вдруг вспомнила сумочку тетиВикки, в которой все еще лежали чеки на предъявителя, тихо заплакала. Лорелобняла плечики слепой девочки. Альберт мысленно вознес торопливые благодаренияБогу за то, что мать в последний момент передумала лететь с ним, чтобы довезтидо места.

– Во многих случаях их личные вещи исчезли вместе с ними, –продолжал писатель. – Те, кто оставили сумочки, кошельки, бумажники, возможно,вытащили их перед… Событием. Хотя, трудно сказать наверняка. Что ушло и чтобыло оставлено… Я, знаете ли, больше всего думал и думаю о том парике. Вот ужчто не укладывается ни в какие рамки.

– Вообще-то вы правы, – сказал Альберт. – Искусственныесуставы, например. Сомневаюсь, что тот человек вытащил его из плеча или колона,чтобы, знаете, поиграть От скуки.

– Тут я тоже согласен, – сказал Руди Варвик. – Не слишкомуже долго летели, чтобы так соскучиться.

Бетани бросила на него взгляд и захихикала.

– Я-то сам из Канзаса, – сказал Боб. – И этот элементнепредсказуемости напомнил мне смерчи, которые иногда летом появлялись в нашихкраях. Иногда они сметали целый дом, а сортир оставляли в целости и сохранности,представляете? Или, скажем, сметут сарай, вырвав всего лишь одну доску, носамую чувствительную.

– Слушай, дорогой, давай-ка еще ближе к делу, – сказал Ник.– Я уж не знаю, сколько сейчас времени, но чувствую, что стало что-топоздновато.

Брайан подумал о Крэге Туми, мистере«Я-Должен-Лететь-В-Бостон», который стоял у аварийного выхода и орал: «Временинет! Времени совсем в обрез!»

– Хорошо, – сказал Боб. – Постараемся сделать выводы.Допустим, что такие разрывы во времени возможны, и мы попали в один из них. Яполагаю, что мы вернулись в прошлое и обнаружили эту неприятную истину опутешествии во времени: оказывается, невозможно очутиться в Техасе 22 ноября1963 года и предотвратить убийство Кеннеди. Невозможно наблюдать, как строятсяпирамиды или разрушается Рим. Нельзя исследовать мир динозавров. – Он широкоразвел руки, словно пытаясь охватить весь мир безмолвный мир, в котором ониочутились. – Вот посмотрите, коллеги-путешественники во времени. Таковопрошлое. Оно пусто и безмолвно. Это мир, а возможно и вселенная, в котором небольше значения и смысла, чем в выброшенной банке из-под краски. Я допускаюдаже, что мы отпрыгнули в прошлое на абсурдно короткий промежуток времени.Может быть, какие-нибудь пятнадцать минут, но окружающий мир уже начинаетраспадаться, исчезают раздражители наших чувств. Электричество исчезло. Погодазастыла в том виде, какой она была в момент нашего прыжка в прошлое. Но еще мнекажется, что по мере того, как мир развинчивается, время, напротив,взвинчивается, как спираль, нагромождаясь само на себя.