В продолжение своей речи незнакомка и не думала глядеть на Софию, поскольку, видимо, заверть пузырьков в ее бокале была зрелищем позанятнее, чем растерянная дурочка с голыми плечами, каким нет числа в истории межполовых недоразумений. А вот растерянная дурочка больше не могла игнорировать собеседницу.

Высокая, статная. Линии спины и шеи словно выверены архитектором. Черное платье облегает крепкое поджарое тело. По плечу вьется уродливый шрам в память о плохо и долго сраставшейся ране. Движения рук и головы так степенны, что можно подумать, будто на незнакомку действует более сильное гравитационное поле. Тонкие брови. Опаловые льдинки в прикрытых глазах. Жесткий абрис губ.

За исключением матери, которую София не помнила, девушка прежде не видела ведьм. А если и видела, то не знала об этом. И все же в этот момент у нее не осталось сомнений в том, чьего общества она непрошено удостоилась. Происшествие в кинозале, разлучившее их с Клодом-Валентином, вероятно, не было таким уж случайным. По какой-то причине женщина в черном захотела сесть рядом с Софией – должно быть, так проще читать чужие мысли! – чтобы теперь вполне злоупотребить своим вероломным превосходством, уязвляя девушку в ее болевые точки.

Выходит, что, пока она терзалась своими банальными переживаниями, ее пристально изучали эти искушенные опаловые глаза. Нехорошо. У ведьмы и так перед нею слишком большое преимущество, и значит, единственный способ его поколебать – это намекнуть ей, что и София не безоружна, что давно разгадала ее игру и предвидит следующий ход.

– Предлагаете мне помощь? – осведомилась София будничным тоном.

– Где бы мы были, если бы не помогали друг другу? – посмотрела ведьма на девушку, словно всерьез ждала конкретного ответа, и улыбнулась.

Ведьма улыбнулась, и мимолетная теплота, похожая на отблеск от вороха рдеющих углей, тронула ее черты. Это длилось считаные мгновения, но София, к своей досаде, почувствовала, что желание соревноваться в проницательности покидает ее. Она почти с сожалением произнесла запальчивые слова, заготовленные еще против той, прежней ведьмы, не обогретой теплом собственной улыбки.

– Спасибо, но надеюсь, что справлюсь сама. До сих пор мне как-то удавалось заводить отношения с мужчинами, не прибегая к колдовству. Говорят, я недурна собой.

В глазах ведьмы взвились опаловые искры. Она совершала глоток из бокала, но тут ей пришлось прерваться и срочно зажать рот ладонью, чтобы избежать утечки вина на платье. Задушив судороги смеха, она отставила бокал, отерла выступившие слезинки и протянула Софии руку.

– Меня зовут Марина. Признаться, я и сама считаю, что если уж околдовывать мужчин, то только затем, чтобы проще от них отделаться. А то жалко их, столько мучений каждый раз. Но уж, конечно, я бы не посмела прерывать вашу вечеринку из-за подобных пустяков. Вы не против, если мы немного прогуляемся?

София поискала глазами Клода-Валентина и увидела, что он в той степени вовлечен в какую-то дискуссию, когда уже начинают подносить к носу оппонента указательный палец. Девушка опустошила свой бокал, наведалась в туалет, удостоверилась перед зеркалом, что источает соблазн и неприступность, и, воссоединившись с Мариной, покинула зал. Прощальный стук ее каблуков о паркет прозвучал, как обратный отсчет перед возмездием небес. По крайней мере, так показалось самой Софии.

Внизу, принимая свое пальто из рук гардеробщика, она уже не так спешила, в своем долготерпении давая Клоду-Валентину последний шанс нагнать ее и умолять остаться. Но есть души, чье падение необратимо, ибо они сами не желают воскреснуть к свету. Никто не преследовал Софию.

На улице Марина закурила.

Они пошли по мокрой после дождя брусчатке мимо старинных фасадов и оград, отмеченных через каждые полсотни шагов мемориальными досками. Подстраиваясь под их темп ходьбы, к ним то и дело присоединялись их отражения в витринах, потом надолго пропадали, казалось насовсем, потом снова выныривали по ту сторону магазинного стекла, немногословные, укрепленные в ведьмовской солидарности. Пахло сырым камнем, сигаретами, выпечкой.

На очередном перекрестке Марина резко остановилась, отбросила окурок и обхватила Софию за плечи. Прежде чем девушка успела воспротивиться, ведьма лизнула ее в лоб и сплюнула себе под ноги.

– Выкиньте же его наконец из головы. Мне нужно, чтобы вы ясно соображали, понятно?

София кивнула, оторопело поглядывая, как прохожие при виде них спешат перейти на другую сторону улицы. Она и сама была не в восторге от примененного к ней колдовства, но вытирая со лба слюну посторонней женщины, девушка действительно почти не думала о своем несбывшемся ухажере.

– Кажется, эпизод, имевший давеча место в клубе «Чумной барак», вас несколько оттолкнул от нашей эхм… корпорации.

София вспомнила удушливую помесь запахов спиртного, пота и непристойности в гримерной Соломона Лу. Марина повернула в направлении бульвара Гвардейцев. Ветер задул им в лицо.

– Соломон ведь ждал вас вчера в отеле «Монсальват», как вы и условились.

– Ничего мы не условились. Я предупреждала, что не приду.

– Не переживайте, я не стану доказывать, что ваше упорство в целомудрии отдает средневековьем. Я даже не стану вам внушать, что ради того, чтоб стать невестой дьявола…

– Так все же невестой или шлюхой?

– …Что ради этого можно бы и стерпеть некоторое вторжение в вашу сексуальную повседневность. Тем более что, судя по всему, в нее давненько как следует не вторгались. А иначе откуда столько сарказма?

София втянула голову в плечи, жалея, что на ней нет доспеха-невидимки. Вроде бы рыцари сейчас используют такие, если верить телевизору. Опустить бы забрало и сквозь прорези в шлеме подсмотреть, кого из прохожих достигли новости из ее половой жизни. Но чудесных маскировочных доспехов на ней не было, и она предпочла не отрывать глаз от мостовой, чтобы не встретить чей-нибудь заинтригованный или, что еще хуже, сочувственный взгляд.

– Если хотите знать мое мнение… – произнесла после паузы Марина и, не утруждаясь заполучить от Софии согласие, продолжила: – Ухлестывания одногруппников наводят на вас тоску. С ними все ясно. А вас потянуло к кому-то, кто способен вас понять, хотя вы сами себя не понимаете. Потому и потянуло, что не понимаете. И вот вы почуяли родственное существо в этом своем… Клоде-Валентине. Одно имя чего стоит! Все равно что изысканный десерт со взбитыми сливками. Пожалуй, он и в самом деле не такой, как все. Учтивый, начитанный. Ищущая натура. Но знаете что, душа моя? Цените посредственность, она надежнее. У этих ищущих натур часто бывают неаппетитные тайны.

София не выдержала.

– Пожалуйста, госпожа чародейка! Может, вы ждете, что я буду просить у вас мудрости, или власти, или сокровищ. Но я прошу только одного: говорите потише! Неужели всю улицу необходимо посвящать в мою личную жизнь?

Марина остановилась, озадаченно хмурясь, словно не понимала, кого или чего здесь можно стесняться. Словно по обе стороны от них шли по своим делам не люди, а овцы с коровами.