Поджав губы, ведьма открыла сумочку и принялась в ней что-то искать. При этом на лице ее было такое скептическое выражение, будто она исполняет прихоть слабоумного.

– Разумеется, я всегда хотела девочку, – сообщила Марина, не прекращая поисков в недрах сумочки. – Долго не могла забеременеть, а когда все-таки удалось, то родились двое мальчишек. Будто это само по себе не было прискорбным, так еще у обоих выдался на редкость сволочной нрав. Часами могли орать, прежде чем засыпали. Пробовала им петь колыбельные, баюкать. Но это же свихнуться можно. Поверьте, ведьма найдет чем заняться вечером, вместо того чтобы ублажать маленьких неблагодарных стервецов.

Марина замолчала, чувствуя, что повествование не дает ей должным образом сосредоточиться на поисках. София не рискнула уточнять, сколько ведьме лет и что стало с ее сыновьями.

– Нашла! – Марина предъявила стеклянный фиал, заполненный прозрачной фиолетовой жидкостью. – Моя собственная рецептура, даже патент есть. Одна капля этого зелья – и все живое вокруг засыпает. Как в той сказке. Эффект длится несколько часов. Но на нас с вами препарат не подействует.

Завершив на этом экскурс в историю своего изобретения, Марина осмотрелась, размахнулась и бросила фиал на середину улицы. Стекло лопнуло от удара о мостовую.

– Остальную работу сделает ветер. Когда я получила первую порцию зелья, то была уверена, что больше никто не захочет укладывать детей спать, как раньше. Но очередей из замученных родителей я так и не дождалась. Очевидно, кому-то нравится гробить себя у вечно хнычущей колыбели. Это какой-то эволюционный механизм, бесполезно с этим бороться.

Между тем вокруг стало происходить неладное. Мужчины и женщины, только что спешившие мимо, замедляли шаг и, пройдя еще немного, останавливались. Казалось, это время сделалось более вязким, сковывая бодрый человеческий поток до тех пор, пока не наступило полное замирание. Но время было ни при чем. Ветер по-прежнему ерошил кроны платанов, хлопал полотняными навесами кафе и полоскал гирлянды флагов над головой. В витринах переливалась разноцветная подсветка, а с соседних улиц доносились обрывки музыки и автомобильный гул. Мир не застыл. Оцепенение коснулось только людей, а конкретно тех из людей, кто имел оплошность оказаться рядом с ведьмой и не почуять угрозы.

Разговоры смолкли, распавшись на невнятное бормотание, всхлипывание и храп. Прохожие заснули в тех же позах, в которых их застигло действие зелья. Кто сидя, кто стоя. Кто запрокинув голову, кто уронив ее на грудь. София медленно осмотрелась. Всю улицу заполняли странные покосившиеся фигуры, которые пошатывались, изредка вздрагивая, но так и не теряли равновесия. Чьи-то глаза остались незакрытыми: их взгляд, обращенный в никуда, слишком напоминал другой погасший взгляд, который девушке довелось увидеть два дня назад в заколдованном доме.

Глядя на эту галерею живых изваяний, София вновь задумалась о несчастных двойняшках, которых Марина не желала баюкать. Если ведьме было невдомек, что могло оттолкнуть начинающих родителей от ее препарата, то девушка не вызвалась бы ей объяснять.

– Надеюсь, – обвела рукой улицу Марина, – так вам будет спокойнее. Теперь можно не волноваться о посторонних ушах.

София опять нашла, что вернее будет промолчать, хотя спокойнее ей не стало, нет.

Они оказались возле деревянного киоска, в котором заснувший лавочник готовился отпустить заснувшему покупателю дымящуюся лепешку, начиненную мясом и овощами и только что отнятую от жаровни.

– Все эти креветки, паштеты… – нахмурилась ведьма, – разве это еда? Такое чувство, будто воздуха наглотался. Может, вычурным снобам вроде вашего Клода-Валентина такое и по душе, ну а я предпочитаю мясо и хлеб. Простой честный паек тружеников и солдат.

Марина высвободила лепешку из рук лавочника, занесенных над прилавком, и крупно, по-мужски откусила. Законный получатель лепешки, которого Маринино колдовство застало в середине сделки, порывисто вздохнул во сне; из уголка приотворенного рта показалась ниточка слюны.

– Не заблуждайтесь, моя дорогая, на свой счет. А то еще решите, чего доброго, что мы только и ждали вашего пришествия. Что вам позволительно оскорбить Соломона Лу отказом, и мы это стерпим, лишь бы вы к нам примкнули, а то и возглавили наши ряды. Когда Соломон рассказал мне, чем закончился ваш визит в «Чумной барак», я чуть было не сказала: ну и пусть. Если у девочки какие-то экзистенциальные капризы, что ж, ее право. Прошли те времена, когда нас было так мало, что мы нянчились с каждой, у кого были малейшие зачатки магических талантов. Но вы, София, искупили свою бестактность. Вы правильно сделали, что позвонили Соломону и рассказали ему о трупе в особняке на улице Волопасов. Бедняжка Мария! Она бы тоже была вам благодарна. Если бы не вы, то в руки полиции попало бы некоторое имущество, а это доставило бы нам серьезные неудобства. Но вашими стараниями мы успели его своевременно переместить. Поэтому предлагаю начать все заново. Дадим друг другу еще один шанс?

– Марина, я рада, что смогла вам помочь. Но мое отношение не изменилось и не изменится. Я не собираюсь раздвигать ноги перед господином Лу. Если все сводится к этому, то не вижу смысла нам дальше разговаривать.

– И все же вас что-то привело на улицу Волопасов. Стало быть, вы не спешите отречься от своих ведьмовских корней. Так какой у вас план?

– Плана у меня нет! Как быть со своими корнями, я еще не решила! Просто есть мнение, что не каждой ведьме так уж необходимо это ваше посвящение.

Марина хмыкнула, не спеша прожевала очередной кусок лепешки и отерла рот салфеткой.

– Инфантильное поколение. Слишком сытое, непуганое. Образованию не доверяете, работой брезгуете. Все подались в какие-то вольные искусства, поиски себя, как будто надеются найти что-то неслыханное. Хоть детей не рожай, дай только самовыразиться. О смерти забываете, о наготе своей. И все от самомнения. Так и уйдете ни с чем, словно вас никогда и не было. Ну, на остальных людей мне, положим, наплевать. А вот вам, София, предлагается безотлагательно повзрослеть.

Ведьма показала остатком лепешки в начало улицы.

– Пешеходная зона тут была не всегда. Раньше транспорт ходил. А одним из видов транспорта была деревянная телега, выстланная соломой. На соломе возили ведьм. Возили по всему городу, а конечная остановка была на площади Роз. Там ведьм сжигали на костре. Это в прошлом. Но мы и теперь не в безопасности. Положение дел таково, что я не могу позволить необученной и непосвященной недоведьме заигрывать с магией вслепую, в одиночку.

– Кто не с нами, тот против нас? – подсказала София.

– Вот еще! Ведьма никогда бы такое не сказала. И все же перед лицом угрозы те, кто колеблется, сами представляют угрозу.

Девушка почувствовала усталость и раздражение. Не многовато ли сознательности требует Марина от необученной и непосвященной недоведьмы?

– О какой угрозе мы говорим?

Ведьма покачала головой.

– Это пока что вам рано знать. А вот ваша подруга уже знает о нас слишком много. Уж простите за подобную вульгарщину.