Я вытягиваюсь на тюремной койке. Запрокидываю руки назад. Те, кто заключил меня сюда, даже не представляют, в насколько хреновую игру решили ввязаться. Зря против меня полезли. Очень зря. На воле я был для них менее опасен. Но тут и теперь уже нет пути назад. Особенно с учётом того, что доставили столько тревог моей родной девочке. Женщине. Жене.

Я стараюсь урезонить эмоции. Держу разум в холоде. Но это трудно. Особенно сейчас. Я бы предпочёл оказаться рядом с ней. Не только в мыслях. Быть вдали от этих стен. Обнять. Объяснить. Успокоить.

Игра оказывается гораздо более запутанной, чем я предполагал. Тем интереснее будет. И опаснее. Но я позаботился о главном. Есть кому защитить принцессу, пока меня заперли здесь.

Хотя я привык полагаться только на себя. Так надежнее. Ну ничего, скоро найду путь на волю. Только бы она правильно поняла намёк. Прямо сказать не мог. Да и не одобрила бы мой план, не прониклась такой затеей. Ладно, назад дороги нет.

Странное это чувство. Найти счастье. И потерять. Снова искать. Эмоции делают тебя уязвимым, но ещё они дарят огромную силу.

Я бы предпочёл оказаться возле принцессы. Прямо сейчас. Физически. Наблюдать за тем, как она просыпается. Моргает, сонно улыбается. Потягивается. Смотреть и дохнуть от тупой нежности.

А как девчонка нарывается? Бывает, вспыхнет искра и она отдаётся порыву в момент. Чего стоит ее выходка в ванной.

Эта крохотная ступня прижатая к моему члену. Маленькая. Узкая. Наощупь шелковая. Дразнит, скользит то вверх, то вниз.

Я бы предпочёл повторить опыт. Развить. По кайфу когда принцесса себя отпускает и пускается во все тяжкие. Улёт. Я бы прямо сейчас ею занялся по полной программе, но вынужден коротать время в ловушке.

— К вам посетитель, — сообщает охранник.

Я поднимаюсь. Встречаю гостя. Его личность не удивляет. Я ждал этого человека. Другого бы они не прислали.

— Ты перешёл черту, — с порога заявляет Верман.

Я молчу. Разве не ясно? Он сам перешёл черту первым. И дело не в том треклятом видео. Я прекрасно понял, что этот ублюдок не рискнул бы провернуть нечто подобное, ещё и до такой степени нагло. Но все произошло с его молчаливого одобрения. И это сразу превратило его в смертника. Камикадзе. Это знали все. Даже он сам. Вопрос времени.

— Моя дочь, — продолжает Верман. — Как ты посмел…

— Хватит, — обрываю. — Ты в курсе, кто убил твою дочь. Я там никак не замешан. Давай к сути. Обойдёмся без долгих расшаркиваний.

Верман дёргается. Скользкий тип. Всегда юлит. Плевать ему на погибшую дочь и на всех вокруг, его заботит лишь собственный интерес. В этом удивительно сильно смахивает на моего папашу.

— Ладно, — заключает он. — Есть для тебя выгодное предложение. Если примешь его, то прямо сегодня окажешься на свободе. Если нет, думаю и сам понимаешь, дела твои плохи.

— Вперёд, — киваю. — Порадуй меня.

— Ты должен отдать меч, — говорит Верман.

— Берите, — усмехаюсь. — Могу дать целых два. Только их нужно завоевать в честном поединке. Так уж повелось, что настоящий меч сам выбирает себе хозяина.

— Ты знаешь, какое оружие нас интересует. Твои мечи хороши, но мы бы в любой момент могли легко организовать их похищение из квартиры. Особенно теперь, ведь будучи заключенным, ты лишен контроля. Твоя жена осталась без защиты и вряд ли способна нам помешать. Дело нескольких минут — и мы получим желаемое.

А он не так умен, как следовало ожидать. Додумался угрожать мне жизнью моей супруги, когда находится в замкнутом пространстве. Без охраны, тет-а-тет со мной.

Идиот. Похоже, придется преподать ему урок.

— Речь о другом клинке, — продолжает Верман. — Священная реликвия, которую твой учитель похитил у серьезных людей. Мы давно владеем информацией о том, что именно тебе известно точное местоположение этого артефакта.

Забавно. Люди одержимо держаться за символы власти, и совсем не думают о реальных перспективах. Помнится, Гитлер был помешан на идее заполучить копье. То самое копье всевластия, которое впитало кровь Христа. Куда это его привело?

Выживает лишь тот, кто полагается на самого себя. Он же одерживает победу. Остальные будут глотать пыль из-под его ног, плестись в хвосте и завидовать чужим успехам.

Настоящий воин одинок. Но иногда и ему везет встретить истинную пару. Царский трон мало значит без королевы.

— Это сказка, — отвечаю. — Красивая сказка на ночь. Не думал, будто кто-то всерьез на такую историю поведется. Я жду нормальное предложение, Верман.

— Плохая попытка, — мотает головой. — Нам доподлинно известно, что меч существует, а значит, ты нас к нему приведешь, по доброй воле или по принуждению. Или ты готов рискнуть самым дорогим?

Ну хватит с него. Пора кончать звездный час. Этот урод меня конкретно утомил и совсем потерял ощущение реальности. Надо бы его заземлить. Пока что — мягко.

— Уговорил, — киваю, делаю последний шаг на сближение.

Верман пропустил момент, когда я подступил вплотную. Одно движение. Выхватываю ручку из его кармана. Дорогую. Эффектную. От всемирно известного бренда. Бью четко. Наношу короткий удар под ребра. Жизненно важные органы не задеваю. Зато насквозь пробиваю плоть.

— Ты перепутал, — разворачиваю его спиной к себе и зажимаю рот ладонью, запираю вопль глубоко в глотке. — Меня с собой. Хищник не глотает обиды. Он жрет. Каждого, кто посмел раззявить на него пасть.

Вбиваю предмет канцелярии до упора.

— Ты свалишь отсюда. Тихо и мирно. Охрана ни черта не узнает, потому что вы не хотите, чтобы меня переводили под усиленное наблюдение.

Скулит. Жалко. Жалобно.

— Ты будешь обтекать молча. Хотя нет, не совсем. Ты передашь своим дружкам, что каждый, кто посмеет тронуть мою женщину, сдохнет. На месте. Я и с того света за вами приду. Оторву башку лично. И это не метафора. Факт.

Отпускаю его. Резко. Толкаю в двери.

— Вали отсюда, — выплевываю. — Живо.

— Ты… ты… пожалеешь, — сипит, держится за живот. — В нашу следующую встречу ты… ты будешь мертв.

— Возможно, — ухмыляюсь. — Но это не помешает мне выдавить твои глаза голыми руками.

Верман больше не рискует испытывать мое терпение. Выметается из камеры. Это же отлично, когда мусор выносит себя сам.

Предложение отвергнуто. Я упустил шанс. Что поделать? В такой игре, которую мне предлагают, я не готов биться за команду. Предпочитаю действовать в одиночку. Ну практически. Со мной принцесса. Горы сверну. И заодно шеи врагам подправлю.

Юля, верь мне. Я найду путь. Проложу новую дорогу, если понадобится.

— Ты уверена, что сейчас подходящий момент для разговора? — перед дверью палаты Олег останавливается и задаёт вопрос, на который я едва могу дать ответ. — Ещё утром отцу стало плохо. Сразу когда он увидел репортаж, где показали тебя и твоего урода. Вас представили как семью Ахметовых.